Любовь опаснее меча - Андрей Легостаев

Рука его взмахнула мечом и Экскалибурн рассек воздух.

Уррий успел отскочить — легендарный меч лишь коснулся его груди, острием прорезав куртку и кожу. Сразу проступила кровь — рана была почти такая же, как и полученная недавно Уррием у Красной часовни, только в этот раз на дюйм выше.

— Ты что, Эмрис?! — удивленно проговорил Уррий, он не поверил случившемуся — на него поднял руку его сводный брат, самый близкий ему человек!

— Эмрис! Ты с ума сошел! — в ужасе закричал Ламорак.

Но Эмрис словно действительно помутился рассудком. Увидев кровь на груди сводного брата, он зарычал как дикий зверь, схватился за рукоять Экскалибурна двумя руками и занес меч над головой, чтобы обрушить на Уррия смертельный удар.

Но путь грозному Экскалибурну преградил Гурондоль — мечи скрестились со страшным звоном.

Эмрис ударил вновь — сбоку.

Уррий парировал удар. Уррий не желал сражаться с обезумевшим Эмрисом. Но он желал жить!

Клинки сверкали, сталкиваясь со страшной силой — ни одна сталь, выкованная человеческими руками, не выдержала бы таких ударов!

Ламорак хотел остановить Уррия и Эмриса, но соваться в эту бешеную мясорубку двух волшебных мечей было равносильно самоубийству. Оставалось только кричать, взывая к рассудку:

— Эмрис! Эмрис! Уррий! Да прекратите же вы! Вы же убьете друг друга!!!

Со стороны часовни бежали Руан и остальные воины.

Сэр Таулас лихорадочно обтирал от паутины один из своих трех старых мечей — рукоять меча больше не жгла ему ладони! Берегись враг! — ликовало все в душе застоявшегося в безделье воина. Прочь обрыдлые деревенские одежды, где его кольчуга?!

С неожиданной, какой-то звериной яростью Эмрис обрушивал удар за ударом на Уррия. Уррием тоже овладело бешенство, он перестал контролировать себя и начал наносить удары в ответ.

Они были сводные братья, одной женщиной вскормленные, одинаково воспитывались и учились, выросли вместе, стараясь не уступать друг другу ни в чем. Они могли убить друг друга, но один победить другого не мог.

Ламорак в отчаяньи повалился на землю и заплакал в бессильной ярости — вмешаться в братоубийственный бой он не мог.

Вдруг стройная хрупкая фигура выскочила из воды озера и бросилась к сражающимся. Тонкие слабые руки девушки схватили запястья Эмриса и Уррия. Два волшебных меча застыли в воздухе.

— Перестаньте! — прозвучал во внезапно наступившей тишине ее звонкий, как колокольчик голосок.

— Кто это? — удивленно спросил Эмрис, глядя на эту смелую девушку, посмевшую вмешаться в их смертный поединок.

— Лорелла, — улыбнулся Уррий. — Знакомься, Эмрис, это моя невеста — Лорелла, дочь царя Тютина, повелителя озерного.

— Ты… ты… — выдавил из себя Эмрис. — Ты взял Экскалибурн! — Он вырвал руку, в которой держал меч, из нежных пальцев девушки.

— Я твой брат, Эмрис! — прокричал Уррий, глядя ему в глаза. — Это — твой меч, Эмрис! Ты — наследник Верховного Короля Британии! Ты его взял! Ты же видел — мне не удержать его было! Это твой меч, Эмрис. Ты его единственный и законный владелец! У нас разные мечи и разные судьбы, но мы — братья, Эмрис!

Эмрис дышал тяжело и неровно, он не мог успокоиться, но опустил Экскалибурн. Уррий держал Гурондоль в руках, готовый к новому нападению.

Эмрис стоял и смотрел на пропитанную кровью грудь Уррия. Это он нанес рану своему сводному брату! А он считал, что за Уррия отдаст жизнь! Безумие охватило его внезапно — слишком много чувств он потратил в ожидании этого испытания. Волна раскаяния и стыда перед сводным братом нахлынула на наследника Верховного Короля.

Эмрис порывисто схватил левой рукой руки Уррия, которые держали Гурондоль и резко провел своей грудью по волшебному лезвию меч Уррия. Грудь Эмриса тут же пропиталась кровью, но боли он не чувствовал. Он воткнул в землю Экскалибурн и прижался раной к ране брата.

— Мы с тобой молочные братья, Уррий, — сказал он. — Теперь мы — братья по крови, твоя кровь вливается в меня. — Он отступил на шаг, выдернул из земли Экскалибурн и сказал торжественно:

— Клянусь своей жизнью, никогда больше Экскалибурн не поднимется на тебя, брат мой. И он никогда не останется в бездействии, если тебе будет угрожать беда! Клянусь!

— Мы с тобой братья, Эмрис, — повторил Уррий, держа Лореллу за руку и подняв меч перед своим лицом. — Клянусь, мой Гурондоль никогда больше не поднимется против тебя и против твоих друзей, но пусть дрожат те, кто станет твоими врагами. Они будут также и моими врагами!

Братья по крови убрали мечи и обнялись. Лорелла заплакала от этой сцены. Ламорак тоже едва сдерживал слезы, но он — мужчина. Он подошел к ним, обнял сразу обоих и сказал:

— Моя кровь не пролилась сегодня, но я тоже клянусь: никогда мой меч не поднимется против вас, Эмрис и Уррий, и ваши враги — мои враги!

— Похоже, ваши враги не заставили себя долго ждать, — услышали они голос Руана.

Молодые рыцари огляделись — с двух сторон озеро обходили уродливые гиганты с короткими широкими мечами и трезубцами в руках.

— Это — варлаки, — сказал Уррий, вновь доставая меч.

— Да ты что? — увидев движение Уррия, воскликнул Руан. — Их же человек сто! Надо убираться, пока не поздно, лошади оседланы!

— Бежать… — покачал головой Эмрис, доставая Экскалибурн. — Это не достойно наследника Верховного Короля Британии.

— Ваши враги — мои враги, — сказал Ламорак, доставая Неустрашимого.

— Давно, ох давно, я не держал в руках меч, — с наслаждением произнес бывший отшельник. — Но я еще не позабыл эту науку.

Их было тринадцать, не считая безоружного Триана и Лореллу — три молодых рыцаря, сэр Таулас и девять воинов во главе с Руаном. Варлаков же было действительно не менее ста. Но побеждают не числом — а умением и отвагой.

Друзья решили принять бой — врагам оставалось преодолеть не более тридцати ярдов с каждой стороны. Хорошо, что у них не было луков в руках, друзья бы представляли собой прекрасные мишени для уродов.

Лорелла неожиданно вырвала руку из ладони Уррия и стремительно кинулась в воду. «Опять испугалась, — с тоской и досадой подумал Уррий. — Конечно, бой — дело не женское, но могла бы с безопасного расстояния посмотреть, как ее суженый погибнет!»В благополучный исход сражения Уррий не верил, но, подобно Эмрису даже мысли о позорном бегстве не допускал — от кого бежать? От этих рослых безлобых страшилищ?!

Уррий, Эмрис и Ламорак с мечами повернулись к левому отряду, рядом с ними встал сэр Таулас, с которого теперь было снято проклятие. От нетерпения вступить в долгожданный бой старый воин аж дрожал — неведомо ему чувство страха, хотя теперь он может погибнуть, как простой смертный. И ему очень хотелось жить, сражаясь за своего господина (черной мыслью мелькнуло в голове, что второй день в Камелоте рыцарский турнир — эх, взяли бы Экскалибурн на десять дней пораньше, он бы заранее сказал, кто выйдет победителем турнира!).