Замок лорда Валентина - Роберт Силверберг

– Где второй? – поинтересовался Валентин.

– Мог удрать. Залзан Кавол погнался за ним.

Лизамон бросила свою добычу на землю перед Валентином и прижала ногой.

– Пусть встанет, – приказал Валентин.

Человек встал. Он выглядел испуганным. Ирманар и Насимонт быстро обыскали его. Оружия не было.

– Кто ты? – спросил Валентин. – Что ты здесь делал?

Ответа не было.

– Говори. Мы не причиним тебе зла. У тебя на плече Горящая Звезда. Ты из армии короналя?

Неизвестный кивнул.

– Ты послан следить за нами?

Незнакомец опять кивнул.

– Ты знаешь, кто я?

Человек молча уставился на Валентина.

– Ты умеешь говорить? Язык у тебя есть? Скажи хоть что-нибудь, все равно – что.

– Я… Если я…

– Прекрасно. Говорить ты можешь. Ну, ты знаешь, кто я?

Пленник ответил шепотом:

– Сказали, что ты хочешь украсть трон у короналя.

– Нет, – возразил Валентин. – Ты ошибаешься, парень. Вор – тот, кто сидит сейчас в Замке. Я – лорд Валентин и требую от тебя преданности.

Человек посмотрел на него растерянно, непонимающе.

– Сколько вас тут?

– Пожалуйста, господин…

– Сколько?

Наступило угрюмое молчание.

– Давай, я ему руку немного покручу, – предложила Лизамон.

– Не надо, – запретил Валентин.

Он приблизился к испуганному человеку и мягко заговорил:

– Ты ничего не понимаешь, но со временем тебе все станет ясно. Я – истинный корональ, ты клялся служить мне, и теперь я требую ответа. Сколько вас здесь было?

На лице пленника отражались противоречивые чувства. Он медленно и неохотно ответил:

– Только двое, господин.

– Могу я тебе верить?

– Клянусь именем Повелительницы Снов, господин!

– Двое? Ладно. Давно вы следите за нами?

– С… с Луманзара.

– Каков был приказ?

Пленник снова заколебался.

– Наблюдать за вашими передвижениями и утром сообщить в лагерь.

Ирманар нахмурился.

– Значит, второй тип уже на полпути к озеру.

– Ты думаешь? – раздался хриплый голос Залзана Кавола.

Скандар шагнул вперед и бросил к ногам Валентина тело второго человека со звездной эмблемой. Энергомет прожег в нем сквозную дыру.

– Я гнался за ним с полмили, милорд. Проворный, дьявол! Он шустрее меня прыгал через кучи камней и уже начал отрываться. Я приказал ему остановиться, но он продолжал бежать. Пришлось…

– Закопай его где-нибудь, – отрывисто приказал Валентин.

– Мой лорд, я плохо сделал, что убил его?

– У тебя не было выбора, – ответил Валентин уже более мягким тоном. – Я хотел, чтобы ты поймал его, но ты не мог, так что ничего другого не оставалось. Все в порядке, Залзан Кавол.

Валентин отвернулся. Убийство потрясло его, но по-иному и быть не могло. Этот человек умер только потому, что был предан короналю. Или тому, кого он считал короналем.

Гражданская война получила свою первую жертву. Кровопролитие началось здесь, в городе мертвых.

Всем сразу же расхотелось продолжать осмотр, и отряд вернулся в лагерь, прихватив с собой пленника. Утром Валентин отдал приказ идти через Велализиер и повернуть на северо-восток.

Днем развалины не казались столь уж таинственными, но все равно впечатляли. Трудно было понять, каким образом хилый народ мог без использования какой-либо техники передвигать эти гигантские плиты, но, возможно, тысячи лет назад метаморфы не отвергали механизмы. Меняющие форму, обитавшие в лесах Пиурифэйна, в тростниковых хижинах и на грязных улицах, были всего лишь жалкими остатками расы, некогда правившей Маджипуром.

Валентин дал себе обещание вернуться сюда, когда расправится с Доминином Барджазидом, затем чтобы детально обследовать древнюю столицу, очистить и реконструировать ее. Он хотел также пригласить метаморфских вождей принять участие в этой работе, хотя сильно сомневался, что они пожелают сотрудничать. Но что-то нужно сделать, чтобы найти общий язык с этой расой.

– Если я снова буду короналем, – сказал он Карабелле, – я намерен…

Они миновали пирамиды и выезжали из Велализиера.

– Когда ты снова будешь короналем, – поправила его Карабелла.

Валентин улыбнулся:

– Да, когда я снова буду короналем, я намерен изучить проблему метаморфов и, если это возможно, приобщить их к жизни всего Маджипура. Я готов даже дать им место в правительстве.

– Если они возьмут его.

– Я поставлю себе целью победить их злобу. И посвящу этому мое правление. Все наше общество, наше удивительное, гармоничное и сердечное королевство было основано на краже и несправедливости, и мы унаследовали привычку не замечать этого.

Слит искоса взглянул на него.

– Меняющие форму не использовали планету полностью. Когда наши предки пришли сюда, на всем этом огромном пространстве было всего двадцать миллионов метаморфов.

– Но эта планета принадлежала им! – вскричала Карабелла. – По какому праву…

– Успокойся, – остановил ее Валентин. – Не стоит обсуждать поступки первых поселенцев. Что сделано, то сделано, прошлого не вернешь, но в наших силах изменить это, и если я снова стану короналем…

– Когда! – повторила Карабелла.

– Когда, – эхом отозвался Валентин.

Делиамбер заговорил тихо, но так, что привлек внимание всех:

– Возможно, все нынешние события – это начало возмездия за подавление метаморфов.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Валентин. Он был удивлен.

– Только то, что мы прошли долгий путь на Маджипуре, ничего не заплатив за грехи завоевателей. Как тебе известно, счет накапливает проценты. Теперь эта узурпация, зло, творимое новым короналем, предстоящая война, разрушение, хаос… Может быть, прошлое начинает наконец сводить с нами счеты.

– Валентин не причастен к подавлению метаморфов, – возразила Карабелла. – Почему это он должен страдать? Почему именно его сбросили с трона, а не какого-нибудь своевольного короналя прошлого?

Делиамбер пожал плечами:

– Сложно искать во всем этом справедливость. А с чего ты взяла, что наказан бывает только виновный?

– Божество…

– А почему ты считаешь Божество справедливым? За долгое время все ошибки выправляются, каждый минус уравнивается плюсом, колонки подсчитываются, итог оказывается правильным. Но то за долгое время… Наш век короток, и в течение его многое часто бывает несправедливым. Компенсирующие силы Вселенной в конечном итоге подравнивают все счета, но в процессе этого они точно так же перемалывают добро, как и зло.