100 великих авантюристов - Игорь Муромов

Через некоторое время Рачковский в кабинете Столыпина написал рапорт об отставке, на котором Столыпин написал: «Уволить в отставку по болезни. Испросить высочайшего повеления о назначении пенсии Рачковскому в размере 7000 рублей в год».

Так завершилась карьера одного из самых блистательных авантюристов тайной полиции.

Тереза Дориньяк считалась наследницей громадного состояния, которое ей завещал одинокий миллионер Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.

В 1878 году Тереза Дориньяк, дочь богатого крестьянина, вышла замуж за Фредерика Эмбера. Отец Фредерика – профессор права и политический деятель Густав Эмбер (1822–1894) – с 1875 года был сенатором, а в 1882 году – министром юстиции во втором кабинете Фрейсине. Сам Фредерик в 1885–1889 годы был депутатом, причем избирался от республиканской левой партии, хотя позже больше симпатизировал буланжизму.

Тереза Дориньяк с 1877 года считалась наследницей громадного состояния – в 100 миллионов франков. Она утверждала, что эти сто миллионов завещал ей одинокий богач Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.

Но вдруг объявились два племянника Крауфорда, предъявившие другое завещание, по которому состояние дядюшки должно было быть разделено на три равные части между ними и сестрой Терезы, тогда несовершеннолетней Марией Дориньяк. Терезе же была отказана только пожизненная рента в 300 тысяч франков.

Начался длительный процесс между соискателями наследства. Крауфорды выражали готовность отказаться от своей доли наследства, если Мария Дориньяк, когда достигнет совершеннолетия, согласится выйти замуж за влюбленного в нее Генри Крауфорда.

Между тем стороны, стремясь разрешить противоречия, сделали несколько шагов навстречу друг другу. В частности, наследство Крауфорда, состоявшее, за исключением замка Маркотт в Испании, из процентных бумаг, спрятанных в несгораемом шкафу, было отдано на хранение Эмберам, с тем чтобы Тереза могла отрезать купоны на сумму 360 тысяч франков ежегодно, при этом остальная сумма должна оставаться нетронутой до окончательного приговора суда или нового соглашения сторон. Дело передавалось из одной инстанции в другую, однако суд не мог вынести вердикт по той простой причине, что вследствие этих компромиссных соглашений изменялись как матримониальные, так и финансовые отношения между сторонами.

Племянники Кроуфорда много путешествовали, причем явно отдавали предпочтение далекой Америке, так что об их местонахождении ничего не было известно даже их адвокатам. Это обстоятельство только затягивало ведение процесса, увеличивая судебные сроки.

Эмберы же под гарантию будущего наследства производили громадные займы, в течение 29 лет достигшие 50 миллионов франков, а учитывая проценты и комиссионные (иногда до 150 %) – 120 миллионов франков. Супруги купили шикарный отель в Париже, имение с замком в его окрестностях и вели жизнь на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая.

В 1897 году во время процесса, возбужденного против Эмберов и одного из их кредиторов, обвинитель Вальдек Руссо высказал предположение, что капиталы Крауфорда, его завещание и сам Крауфорд с его племянниками придуманы богатым воображением Терезы Дориньяк. Однако Эмберы к тому времени обрели вес в обществе во многом благодаря уважаемому в буржуазном мире имени Густава Эмбера, обаянию миллионов, желанию поддержать супругов для спасения уже отданных им денег и поразительному искусству в одурачивании людей, которым обладала «великая Тереза». В защиту Эмберов было и то обстоятельство, что суд в течение двух десятилетий, рассматривая вопрос о наследстве, ни разу не подверг сомнению сам факт его существования.

В начале 1902 года газета «Матин» развернула кампанию против Эмберов. В мае того же года судом были окончательно признаны права Терезы Эмбер на наследство, но вместе с тем для удовлетворения претензий кредиторов суд постановил вскрыть несгораемый железный шкаф с документами, причем была назначена точная дата. Кроме того, по настоянию Вальдека Руссо полиции было предписано задержать Эмберов, предъявив супругам обвинение в мошенничестве.

Когда власти явились к Эмберам как для вскрытия шкафа, так и для их ареста, хозяев дома не оказалось. Собрав вещи, они исчезли в неизвестном направлении. Несмотря на это, шкаф был вскрыт – в нем оказались только старые газеты.

Через несколько месяцев Эмберы были арестованы в Мадриде и выданы Франции. В августе 1903 года Тереза и Фредерик Эмберы и братья Терезы Эмиль и Роман Дориньяки, разыгрывавшие роль племянников Крауфорда, предстали перед лицом парижского ассизного суда.

Эмберов защищал знаменитый адвокат Лабори, защитник Дрейфуса. Защита была построена на утверждении, что завещание и миллионы действительно существовали или по крайней мере их «несуществование» не доказано обвинением, а Крауфорд – псевдоним французского офицера Ренье. Последний – действительно лицо реальное. Ренье с 1870-го по 1871 год был прусским шпионом и являлся посредником между Бисмарком и Базеном; в свое время он заочно был приговорен к смертной казни, однако дальнейшая его судьба неизвестна.

По словам Терезы Эмбер-Дориньяк, он получил от пруссаков за свои услуги сотню миллионов франков и жил с нею под псевдонимом Крауфорд. Его сыновья, фигурировавшие под именем племянников Крауфорда, оказались, по ее дальнейшим рассказам, такими же проходимцами, как и он: еще до того, как суд вынес постановление о вскрытии железного шкафа с документами, они хитростью выманили у нее деньги и скрылись в неизвестном направлении.

Однако эта история не вызвала доверия ни у слушателей в зале, ни у присяжных, поскольку в ее рассказе было много противоречий. Эмберы были приговорены к пятилетнему тюремному заключению, братья Терезы – к двух– и трехлетнему…

Коллежский асессор, кавалер ордена Святого Владимира 2-й степени, персидского ордена Изабеллы Католической.

Происхождение Ивана Федоровича, как и многих других авантюристов, туманно. Предположительно, он был внебрачным сыном князя Петра Львовича Мещерского и еврейской красавицы Ханки Мавшон. Неизвестно, был ли сын Ханки крещен и наречен Иваном сразу после рождения или позже. Отчество ему дал купец 1-й гильдии Федор Савельевич Манасевич, в доме которого Мануйлов воспитывался с пятилетнего возраста до четырнадцати лет и получил домашнее образование.

В 1886 году князь Петр Львович Мещерский неожиданно кончил жизнь самоубийством, а через два года погибла мать Мануйлова Ханка Залецкая (Мавшон), застреленная из ревности польским офицером.

После смерти князя П.Л. Мещерского Иван Мануйлов напомнил о себе своему сводному брату, князю Владимиру Петровичу Мещерскому, выразив соболезнования в скорбном письме. С 1888 года Иван Мануйлов стал пользоваться поддержкой и доверием Владимира Петровича.