Трибунал для героев - Вячеслав Звягинцев

Когда на заставе проверили документы, оказалось, что задержанный является Героем Советского Союза подполковником С.С. Щировым.

Его доставили в Ереван, где в тот же день допросили:

Вопрос: Расскажите, каким образом и с какой целью вы оказались на Государственной границе СССР?.

Ответ: Из Ташкента, где я был начальником аэроклуба, меня вызвали в Москву. Я решил перед тем съездить в Ленинакан, где недавно служил, хотел повидать старых товарищей… Заблудился ночью, когда сошел с поезда…

Вопрос: Но вы просили наряд отпустить вас, чтобы перейти границу, то есть бежать?

Ответ: Ну что ж… Да, я хотел совершить нелегальный переход границы.

Вопрос: Вас завербовали?

Ответ: Что вы! Нет, нет… Что касается причин моего поступка, то это очень сложный вопрос…

Вопрос, видимо, действительно был сложным. Из материалов дела видно, что на допросах в Ереване и в Москве Щиров давал непоследовательные, противоречивые показания, так и не объяснил внятно этих причин.[465]

Сначала говорил, что «имел намерение перейти государственную границу в сторону Турции с целью дальнейшего следования во Францию». Но обвинение, предъявленное 18 апреля, не признал и заявил, что «в районе границы оказался случайно», при следовании в Ленинакан. На допросе в сентябре утверждал, что «в минуту слабости решил бежать за границу». А октябре заявил, что это решение принял еще в марте, говорил о своем намерении артисту драмтеатра Ю. Казицину[466]и даже предпринял тогда неудачную попытку взлететь на самолете со студенткой Л. Вильчинской. На вопросы о мотивах и причинах, толкнувших его на этот шаг, Широв отвечал неопределенно — говорил о неприятностях по службе, о его увольнении в связи с злоупотреблением спиртными напитками, о том, что преступление совершил «под влиянием допущенных в отношении него несправедливостей». Но какие-либо контрреволюционные связи с французами, югославами и поляками[467]категорически отрицал. На одном из допросов Щиров заявил:

— Мне и самому до последнего времени было трудно понять как я… докатился до того, что решил изменить родине.

Обвинительное заключение по делу С. Щирова, утвержденное 27 октября 1949 г. заместителем Генерального прокурора Союза ССР Н. Афанасьевым, аналогично обвинению, предъявленному М. Коссе — «будучи враждебно настроен к ВКП(б) и Советской власти, пытался изменить Родине — совершить побег за границу, где вести активную борьбу против советского государства». Его действия квалифицировались по той же статье — ст. 19–58 п. «а» ч.2 УК Армянской ССР, а дело предлагалось направить на рассмотрение Особого совещания…[468]

У Щирова и Коссы не только общая статья и почти идентичная фабула обвинения. Они вряд ли знали друг друга. Но в их судьбах немало общего, удивительно много совпадений. Оба — уроженцы Запорожья, прекрасно воевали в истребительных авиационных полках, сбили, соответственно, 21 и 15 самолетов противника, стали Героями. Их имена в годы войны были на слуху, стояли в первых рядах прославленных воздушных асов. О С. Щирове и М. Коссе восторженно писала пресса. Издали даже книжку «Бить врага по-щировски». Косса тоже не раз делился в газетах своим боевым опытом, рассказывал молодым летчикам об особенностях высотного боя, о том, как сбитый им ас Люфтваффе, герой Бизерты и Туниса Г. Мыслер заявил после пленения:

— Хорошие у вас машины. А русские летчики не имеют себе равных.

В наградном листе М.И. Коссы (представлении к званию Героя) указано: «Провел 113 воздушных боев, в большинстве случаев с превосходящими силами противника, при этом сбил лично 15 немецких самолетов, их них 7 бомбардировщиков и 8 истребителей. Кроме того, в составе группы сбил 4 и лично подбил 4 самолета противника».[469]

У С. Щирова еще более богатый послужной список — восемь боевых орденов говорят сами за себя. К тому же, он стал Национальным героем Югославии, кавалером высшей воинской награды этой страны — «Партизанской звезды» I степени. Награду вручал в присутствии И. Сталина лично И. Броз Тито, будущий руководитель югославского государства, которого Щиров спас в 1943 году. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Щиров был срочно вызван в распоряжение Главного штаба ВВС, где ему как летчику-асу, способному в любых метеоусловиях, и без каких-либо ориентиров совершить посадку в горах, была поручена сверхсекретная миссия — вывезти из фашистского окружения лучшего в те годы друга Сталина маршала Тито. Щиров не подвел, совершил на своем истребителе перелет на Динарское нагорье в Югославии, где взял на борт Тито и доставил его в целости и сохранности на нашу авиабазу на Адриатическом побережье в городе Бар в Италии.

После этого Щирову присвоили внеочередное воинское звание, назначили на вышестоящую должность, представили ко второй Звезде Героя…

Однако в конце 40-х годов и Широв, и Косса были зачислены в резерв ВВС и переведены в ДАССАФ — первого назначили начальником аэроклуба в Ташкенте, второго — командиром авиазвена Ротмистровского учебного центра в Киевской области.

Они были молоды, красивы, удачливы, любили шумные компании, женщин. Пьяные застолья становились все более частыми…

Почему же воздушные асы «изменили Родине»? Почему Косса клеветал на партию и правительство, а Щиров готовил в лагере вооруженное восстание? Ведь им дали совсем немало — воспитали, обучили, доверили грозную боевую технику, отметили их заслуги Золотыми Звездами.

Ответы на эти непростые вопросы имеются в материалах следственно-судебных дел. В том числе и на такой: почему столь нерешительно, по дилетантски они пытались пересечь границу?

Как видно из материалов дела № 2969/100327, Косса в суде отказался от своих показаний, «как от вымышленных, данных в результате применения к нему мер физического воздействия, и заявил, что государственную границу он перелетел, будучи выпивши, намерений изменить Родине не имел, а на румынском аэродроме попросил выдать «два ведра бензина с тем, чтобы немедленно возвратиться в свою часть и скрыть свое пребывание за границей…».

Позже, при пересмотре дела, были допрошены работники румынской милиции, задержавшие Коссу. Как оказалось, им он объяснил причину пересечения границы тем, что, получив сообщение о самолете-нарушителе, стал его преследовать, но потерял из виду и заблудился.