Россия и Южная Африка. Наведение мостов - Аполлон Давидсон

В сентябре Дюрр дал интервью по поводу этого визита корреспонденту ИТАР-ТАСС в Намибии (провозгласившей свою независимость 21 марта) Александру Просветову. Для этого нужно было ехать в Преторию, и ТАСС дал согласие на эту поездку. Объясняли это тем, что формально речью де Клерка апартхейд был уже отменен [1235] .

Поездка Дюрра привела к дальнейшим контактам. Журнал «Коммерсантъ Власть» сообщал о том, что 23 октября 1990 г. «председатель Государственной комиссии РСФСР по ликвидации последствий аварии в Чернобыле Семен Волощук встретился с делегацией ученых из ЮАР». В состав делегации входил представитель Комиссии ЮАР по атомной энергетике. «В ходе встречи, – говорилось в статье, – обсуждался вопрос о возможности делового партнерства России и ЮАР в ликвидации последствий чернобыльской аварии» [1236] .

С ответным визитом в ЮАР в феврале 1991 г. побывала группа российских бизнесменов, которую принял даже министр иностранных дел Рулоф Бота. Шубин пишет, что по возвращении этой делегации в Москву, сотрудники советского МИД не смогли разыскать «Центр международных проектов» – организацию, которая якобы направила эту делегацию в ЮАР [1237] .

В марте 1991 г. в СССР побывала делегация Южноафриканской организации внешней торговли [1238] . Советский дипломат говорил нам, что и она была «почти тайной» и что организована она была КГБ. По его же словам, ее принимал якобы даже Горбачев. Во время этого визита было заключено много договоренностей, например о сотрудничестве в сфере продажи металлов, но они так и не были осуществлены.

В 1990 г. компания De Beers подписала пятилетний контракт с СССР о продаже советских алмазов [1239] . Позже он считался очень невыгодным для России. Глава Комдрагмета заявил, например, что сотрудничество с De Beers приводит к потере Россией 30 % прибылей по необработанным алмазам и 50 % по обработанным. Он обвинил De Beers в том, что она препятствует развитию в нашей стране промышленности по обработке алмазов [1240] . De Beers отвечала обвинениями России в нарушении соглашения 1990 г.

В феврале 1991 г. была достигнута договоренность о создании секций интересов ЮАР и СССР при посольствах Австрии в Москве и Претории. У нас нет сведений о том, как именно и где это произошло. По впечатлению Питерсе инициатива исходила от советской стороны: идея была предложена послу ЮАР в Вене [1241] .

Глава секции интересов СССР в ЮАР А. А. Макаров и его коллеги В. А. Лебедев и К. Б. Карпович приехали в Преторию в мае 1991 г. Экономическое положение в СССР было тяжелым, и советским дипломатам пришлось нелегко. На обустройство здания представительства, аренду дома и покупку машины К. Б. Карповичу выдали всего 40 тыс. долл. Из-за отсутствия средств жена смогла приехать к нему только к концу года [1242] .

Непременным атрибутом любого советского дипломатического представительства был портрет В. И. Ленина, который и привезли с собой Макаров и Лебедев. Но совсем скоро он оказался в подвале, откуда его позже извлекли и в качестве раритета подарили знакомому южноафриканцу на тридцатилетие [1243] .

Геррит Олифир, глава южноафриканской секции интересов, и трое его коллег – Хеннинг Питерсе, Джек Сток и представитель НРС Преториус – приехали в Москву в апреле 1991 г. на короткий срок для ознакомления с ситуацией. Олифир писал, что одним из его первых шагов было установление контакта с главой представительства АНК Тембой Табетой [1244] . Питерсе из этой поездки запомнилась встреча с бизнесменом М. С. Волошиным, позже сыгравшим заметную и неоднозначную роль в отношениях между Россией и Южной Африкой [1245] .

Секция была открыта в московской гостинице «Пента» 8 июля 1991 г. В декабре офис перевели в Большой Строченовский переулок. Сотрудники жили в основном в подмосковном поселке Жуковка [1246] .

Олифир ждал приема у Горбачева, но тот был в отпуске, а 19 августа 1991 г. произошла попытка переворота. Даже после этого Олифир считал, что важнейшим прорывом для правительства ЮАР будет установление дипломатических отношений именно с СССР (а не с Россией). Однако, по его словам, В. Н. Казимиров, заведующий Африканским отделом МИД, препятствовал этому. Олифир вел кампанию пропаганды в советской прессе, выступал по телевидению, встречался с представителями разных кругов российской элиты, разъясняя положение в ЮАР, в частности те факты, что с апартхейдом покончено, что Мандела на свободе и что правительство ведет переговоры с представителями оппозиции [1247] .

В ноябре 1991 г. Москву посетил министр иностранных дел ЮАР Рулоф Бота. История этого визита весьма показательна для того сложного времени, когда распадался не только Союз, но и вся структура советской власти. Олифир рассказал, что министру очень хотелось посетить нашу страну, но МИД СССР медлил. Олифир довел официальную позицию МИД до сведения Боты, но тот настаивал.

Отчаявшись, Олифир поехал в Киев и встретился с министром иностранных дел Украины. Тот сказал, что они примут Боту с радостью. После этого Олифир поговорил в Санкт-Петербурге с мэром А. А. Собчаком, который тоже согласился принять министра. Встретившись с Казимировым, Олифир спросил, может ли Бота посетить Санкт-Петербург, куда его пригласили. Разрешение на поездку было получено. Пригласили Боту и в Москву. Он приехал в Киев 6 ноября, оттуда сразу в Петербург, а 7-го был уже в Москве, где встретился с министром иностранных дел СССР Б. Д. Панкиным и министром иностранных дел России А. В. Козыревым [1248] . Боту принимали в Москве почти в те же дни, когда отказались принимать Джо Модисе и Криса Хани, приехавших, чтобы обсудить продолжение обучения кадров Умконто в СССР на взаимно приемлемых условиях [1249] .

Визит Боты считался частным из-за возражений АНК: представитель АНК в Москве Темба Табета назвал его «преждевременным». Несмотря на это, Боту принимали на высоком государственном уровне (беседа с Панкиным была «длительной», беседа с Козыревым длилась около часа). Общество «Россия – Южная Африка» устроило в его честь большой прием, на который пришли многие члены парламента, руководящие сотрудники МИД и даже член Политического консультативного совета при Президенте СССР. Во время этой поездки Бота посетил и Прибалтийские республики и договорился о заключении с ними полноценных дипломатических отношений [1250] .

Главным результатом визита Боты в Россию стало подписанное им и Панкиным соглашение об установлении консульских отношений между ЮАР и СССР. Горбачев подписал соответствующий указ (его текст неофициально показали Олифиру) и пригласил де Клерка посетить СССР для подписания соглашения об этом в декабре 1991 г. Но из-за неясной ситуации в СССР де Клерк этот визит отменил [1251] .

Представительство АНК в СССР выступило с резким заявлением по поводу приглашения де Клерка. Уже после объявления о его приезде очередное приглашение было послано и Манделе, но время его визита не было согласовано, и он также не приехал [1252] .

После окончательного распада СССР Олифир 26 декабря 1991 г. позвонил Боте с предложением признать Россию как независимое государство и правопреемника СССР. По его словам, ЮАР стала первой страной, признавшей Россию. Через несколько дней последовало признание в качестве независимых государств и других советских республик [1253] .