Меч на ладонях - Андрей Муравьев

На выяснение того, кто же это приехал, и последующее опускание моста стражники потратили почти двадцать минут. За это время юная баронесса заняла приличествующее ее званию положение наверху лестницы, которая вела в донжон, а ее гости, как телохранители, расположились ниже.

Как и предполагалось, прибыл благородный Артуро, хранитель замка и соратник Гримма де Ги, с частью дружины. Первым во внутренний дворик въехал, как это и положено, предводитель. На вороном коне сидел еще не старый крепыш. Распущенные длинные волосы, прикрытые на затылке небольшой шапочкой, седым водопадом падали на малиновый военный плащ, прикрывавший дорогие доспехи, состоявшие из цельного чешуйчатого мавританского джасерана и высокого конусовидного шлема. Шитая золотом перевязь и широкий пояс с золочеными пластинами подчеркивали высокое положение их владельца. Суровое, обветренное лицо шрамами напоминало о десятках сражений, длинные седые усы и бритый на византийский манер подбородок выделяли Артуро среди остальных воинов, предпочитавших не брить бороду.

Взор, который хранитель замка бросил на стоявшего рядом с баронессой Горового, был достаточно красноречив. Недавнему почти полноправному хозяину окрестностей явно не понравилась ситуация, при которой он вынужден будет подчиняться кому бы то ни было.

Очевидно, уже предупрежденный конюшим, он молча слез с коня, пока остальная часть дружины, въехав во двор, радостным ликованием приветствовала свою новую хозяйку. Бросив поводья коня подбежавшему оруженосцу, рыцарь медленно пошел в сторону баронессы, расточавшей со своего возвышения улыбки и милостивые кивки в ответ на здравицы и возгласы со стороны рядовых воинов.

– Позвольте мне приветствовать вас в замке, отданном на мое попечение, благородная сеньора, – начал Артуро. Голос у него был глухой и низкий. Сам Артуро, как рассказала Иоланта де Ги, происходил из всадников[147]Леона, далекого пиренейского государства, и вошел в дружину отца баронессы, когда тот сражался против мавров Кордовы. Манор дона Артуро Оскара Убейдо д'Кобос находился в горах на спорных территориях и был захвачен неверными еще сто лет тому назад. С тех пор предки его служили при дворе королей Кастилии и Леона. Пока сам Артуро не перешел под руку барона де Ги, с которым и находился до самой смерти последнего в очередной войне.

Суровый ветеран, чьи года давно перешагнули через шестидесятилетнюю отметку, склонил голову:

– Добрый Вальет Бонифаззи предупредил меня о вашем приезде, и я постарался прибыть в замок как можно быстрее. – Рыцарь говорил на немецко-норманнском языке. – Еще раньше ко мне прибыл гонец от папского нунция[148], чтобы я приготовился принять новую хозяйку. Как видите, я преуспел не во всем. Я рад видеть, что вы добрались в добром здравии. Тем не менее прошу вас показать мне фамильный перстень, который я так часто видел на руке вашего отца. Думаю, вы не сочтете это оскорблением.

Иоланта кивнула и гордо подняла руку, сжатую в кулачок. На среднем пальце красовалась тусклая фамильная печатка.

Испанец несколько секунд изучал изображение на перстне, после чего медленно с трудом встал на одно колено.

– Простите мне мою нескромность, но я был поставлен блюсти здесь ваши интересы и рад, что смог сделать это! Вы – баронесса де Ги. Теперь замок, люди и владения поступают в полное ваше распоряжение.

Старый рыцарь стоял на колене немного дольше, чем того требовал ритуал. Видимо, раны прошлых сражений давали о себе знать.

С трудом вновь обретя вертикальное положение с помощью двух таких же седоусых ветеранов из приехавшей дружины, д'Кобос хмуро улыбнулся:

– Боюсь, вы приехали очень вовремя. Еще немного, и я просто не смог бы выполнять обязанности хранителя замка. – Он устало развел руками. – К сожалению, годы не остались ко мне милосердны.

Юная баронесса прошмыгнула мимо замерших «полочан» и положила свою ручку на широкую, одетую в кожаную перчатку с металлическими бляхами руку хранителя замка:

– Благородный сеньор, вы удержали все то, что просил вас сберечь мой отец и ваш господин! Я буду рада, если вы останетесь и дальше хранителем этого замка и славного города Ги! Вы наш верный друг и соратник!

Седоусый Артуро был очевидно растроган.

– Если смогу быть чем-то полезным…

Иоланта перебила его:

– Вы меня на коленях качали. Господь Бог призвал к Себе моего отца под знамена Своего небесного воинства, но оставил мне вас. – Она приняла официальную позу. – Прошу вас быть при мне и помогать мне вашим бесценным опытом и добрым словом, сколько сами сочтете нужным. Считайте Ги своим домом, как считаю его я!

Глаза ветерана заблестели.

Он попробовал опять упасть на колено, но рука баронессы удержала его:

– Ни к чему! Вы мне как отец, я вам как дочь! Вы больше меня смыслите в том, что необходимо делать мне как хозяйке такого манора, так что помогайте, советуйте и наставляйте, как делал бы это мой отец!

Артуро, у которого от волнения, по-видимому, перехватило дыхание, склонил голову.

– А теперь, – баронесса повернулась к замершей во дворе дружине, – все в залу, там ждут уже бочонки лучшего вина и румяные бока жареных уточек! Я рада приветствовать славную дружину!

От обрушившегося на окрестности замка рева повзлетали в воздух все окрестные вороны, своим карканьем внося в торжествующие крики свою ноту ликования и гама.

6

Наутро рыцарь Артуро самолично пожелал сообщить хозяйке о положении дел в пределах манора. Он предлагал еще провести «экскурсию» по замку и, выяснив, что вчера это уже сделал конюший, очень расстроился. Видимо, достоинства замка были ему близки, так же, впрочем, как и насущные его проблемы.

На импровизированном совещании баронесса пригласила присутствовать рыцаря Тимо, которого она иногда именовала, на ломбардский манер, Таимо, и ученого человека Улугбека. Служанка, сообщившая об этом гостям, вызвала серьезную обиду со стороны Кости Малышева, который рассчитывал, что в стенах замка он со своей любимой будет проводить больше времени, чем в дороге или при дворце государя Германской империи.

Кроме Иоланты, двух русичей и рыцарей в зале присутствовали конюший Пепо, два ветерана-дружинника, Марко Бона и Джевьязо Колли, – они служили еще при отце баронессы – и пожилой аскетичный отец Франческо, представлявший церковную власть. А также вчерашний дедок, который был командиром местных лучников. Старичка звали Салваторе Бокетти. Когда-то он был конным лучником из копья Гримма де Ги, но с годами получил под свое командование всех пехотинцев барона. Не было среди собравшихся только ведавшего сбором налогов кастеляна замка, Маурисио Беллини, который остался в городе в своем доме, готовя отчет для прибывшей госпожи.