Иной Сталин - Юрий Жуков

Столь же выгодными массовые репрессии оказывались и для НКВД, карательной в основе организации, существование которой после фактического завершения «разоблачений» и арестов подлинных или мнимых сторонников Троцкого, Зиновьева, Бухарина теряло смысл. И потому вполне возможно, что Ежов, сам выходец из партократии, в недавнем прошлом секретарь Марийского обкома, Семипалатинского губкома, Казахского крайкома, не утратив чувства корпоративности, легко нашел общий язык с Эйхе, со многими первыми секретарями и согласился с необходимостью как можно скорее устранить тех, кто непременно проголосовал бы против них, а может быть, и провел бы собственных депутатов.

Если это так, то становится понятным отсутствие Ежова в кремлевском кабинете Сталина 1 и 2 июля. Именно ему, вероятно, и пришлось готовить проект решения ПБ от 2 июля, которым НКВД отводилась столь существенная, но пока не основная роль — взятие на учет «кулаков и уголовников», иными словами, тех крестьян, которым благодаря А. Я. Вышинскому возвратили избирательные права; разделение их на две группы — подлежащих расстрелу либо высылке; определение места ссылки, вернее — создание многочисленных исправительно-трудовых лагерей в соответствии с нуждами экономики.

После появления на свет решения ПБ от 2 июля, разосланного циркулярно во все крайкомы, обкомы и ЦК нацкомпартий в тот же день[7], уже не было ничего удивительного в том, как прошли незамедлительно созванные традиционные и в большой степени рутинные партактивы для обсуждения итогов июньского пленума, какие резолюции были на них приняты. Первые партактивы провели в Москве и Ленинграде уже 4–5 июля, где не говорили ни о сути и особенностях новой избирательной системы, ни о подготовке агитаторов и пропагандистов к выборам. Внимание было сосредоточено на другом, не имевшем отношения к пленуму, но готовившем членов партии к тому, что должно было неизбежно вскоре произойти.

«Каждый партийный и непартийный большевик, — отмечалось в резолюции московского актива, на котором с докладом выступил Н. С. Хрущев, — должен помнить, что враги народа, подонки эксплуататорских классов — японо-германские фашистские агенты, троцкисты, зиновьевцы, правые, эти шпионы, диверсанты и убийцы, будут всячески пытаться использовать выборы для своих вражеских контрреволюционных целей… Разоблачение, выкорчевывание и разгром всех врагов народа являются важнейшим условием успешного проведения выборов в советы, осуществления сталинской конституции и дальнейшего победоносного продвижения нашей страны к коммунизму»[8].

Столь же агрессивной оказалась и резолюция, принятая ленинградским партактивом. Она директивно определяла:

«Боевая задача ленинградской партийной организации заключается в том, чтобы выкорчевать до конца из партийных, советских, профсоюзных и комсомольских организаций вредителей, шпионов, контрреволюционных троцкистско-зиновьевско-бухаринских выродков и поставить на все участки работы преданных делу социализма воинствующих партийных и беспартийных большевиков, верных сынов партии и родины»[9].

После столь откровенного призыва превратить выборную кампанию в «охоту на ведьм» не стал удивительным ход четвертой сессии ЦИК СССР седьмого созыва, открывшейся, как и предусматривалось, 7 июля. На ней, как и на пленуме, с докладом о проекте «Положения о выборах в Верховный Совет СССР» выступил Я. А. Яковлев. Практически он повторил все то, о чем говорил десять дней назад: о том, как обеспечиваются всеобщее, равное и прямое избирательное право и тайное голосование, как обеспечивается право общественных организаций и обществ трудящихся выдвигать своих кандидатов; здесь подчеркнул, что статья 125-я Конституции, провозглашая свободу слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, собственно, и является гарантией данного права. Рассказал о том, как будут организованы выборы.

После этого Яковлев резко отрицательно оценил работу советов в целом и настоятельно предложил выдвигать кандидатами в депутаты новые кадры, черпая из неиссякаемого, по его словам, резерва — молодежи, женщин, беспартийных. «Советская демократия, — подчеркнул Яковлев, — не только не боится народа, не только не отделяет себя от народа, но обращается к массам трудящихся, предлагая трудящимся выставлять своих кандидатов на заводах, фабриках, в колхозах, совхозах… Неуклонное осуществление Сталинской конституции и избирательного закона, несомненно, обеспечит на основе критики недостатков работы советов и выдвижения в советы новых людей (выделено мной — Ю.Ж.) улучшение работы советов снизу доверху»[10].

Однако доклад Яковлева оказался гласом вопиющего в пустыне. Все без исключения участники начавшихся вслед за тем прений демонстративно игнорировали суть услышанного. Говорили о чем угодно, только не о главной проблеме. Так, взявший слово первым глава украинского правительства П. П. Любченко ограничился восхвалением, да и то в предельно общей форме, конституции и новой избирательной системы, доказывал их преимущества, сравнивая с тем, чем располагали западные страны, прежде всего Польша. Столь же бессодержательными стали речи начальника Главсевморпути О. Ю. Шмидта, председателя ЦИК Грузинской ССР Ф. Я. Махарадзе, многих других. Ну а советские чиновники — председатель СНК Казахской ССР У. Д. Исаев, председатель Куйбышевского облисполкома Г. Т. Полбицын, заместитель начальника председателя Ленсовета А. М. Иванов, нарком местной промышленности БССР А. Я. Белтин, как и требовалось по плохому сценарию, занялись уничижительной самокритикой. Но все же превалировала в прениях иная тема — та, что обозначилась на партактивах.

Вице-президент АН УССР А. Г. Шлихтер, в прошлом видный государственный деятель, занимавший посты наркома продовольствия РСФСР и УССР, Наркомзема УССР, с трибуны сессии воззвал к пролитию крови.

«Врагам народа, — запугивал он собравшихся в зале, — удалось проникнуть на ответственнейшие участки нашей работы. Мы не сумели разоблачить своевременно всех этих мерзавцев, японо-германских шпионов, диверсантов, троцкистов и прочую сволочь… Такие преступления, как измена родине, нарушение присяги, переход на сторону врага, — все эти преступления могли бы быть предупреждены своевременно, если бы революционная бдительность была на должной высоте… Никакой пощады врагам народа!»[11].

Многолетний лидер комсомольцев А. В. Косарев почему-то пренебрег возможностью выдвигать кандидатов в депутаты от молодежи. Предпочел — разумеется, от имени ВЛКСМ — лишь поддерживать кандидатов, которых должен был выдвинуть кто угодно, но только не молодежные организации. «Молодежь нашей страны, — сказал он, — руководимая партией, ею воспитываемая, будет поддерживать тех кандидатов на предстоящих выборах в советы, кто предан социализму, кто честен перед страной, кто честен перед партией, кто борется с изменниками делу партии Ленина — Сталина, кто борется с предателями родины, врагами народа — троцкистами, бухаринцами и иными двурушниками, кто умеет обнаруживать этих врагов народа и их обезвреживать»[12].