Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Что касается деревни — Хун Сюцюань и его советники разработали широкую программу преобразований на селе, изложенную в книге «Земельная система Небесной династии». Землю предполагалось поделить между общинами, которые должны были стать низовыми хозяйственными, военными и религиозными звеньями. Внутри них отправлялся бы христианский религиозный культ — по установленному Хун Сюцюанем обряду. По мере необходимости часть мужчин привлекалась бы к военной службе. Все излишки, говоря языком политэкономии социализма, должны были поступать в «общественные фонды потребления».

Да, то светлое будущее, которое грезилось вождям тайпинов, во многих своих аспектах обрело плоть и кровь столетием позже — в маоцзэдуновских народных коммунах, например. Но тогда, в середине девятнадцатого века, китайцы до кондиции еще не дозрели, прожекты Хун Сюцюаня реализованы не были. Собственно, в реальной жизни никаких кардинальных перемен в тайпинских деревнях, по сравнению с прочими поднебесными, не произошло. Иногда в случае стихийных бедствий снижались налоги — но это всегда делала и цинская администрация.

* * *

Закрепившись в Нанкине и округе, тайпины уже весной 1853 г. предприняли поход на Пекин. Но сил 20-тысячной армии оказалось недостаточно даже для того, чтобы взять соседний со столицей Тяньцзинь — у нее было мало пушек. В поддержку в начале 1854 г. была отправлена другая, вдвое большая. Но к тому времени цинские власти, оправившись от поражений, стали действовать решительнее. Обе тайпинские армии были разгромлены, их полководцы захвачены в плен и казнены.

Тем не менее тайпины владели территорией в несколько сотен тысяч квадратных километров, в их рядах было около двух миллионов бойцов, отряды которых отправлялись в дальние экспедиции и захватывали город за городом, где создавались анклавы Небесного государства. Но и правительственным войскам удалось создать два укрепленных района в непосредственной близости от Нанкина (что не удивительно, если принять во внимание рельеф Китая, множество гор и труднодоступных ущелий).

Еще более серьезным противником становилась другая враждебная тайпинам сила: отряды самообороны объединялись и реорганизовывались в целые армии, возглавляемые полководцами, выдвинувшимися из числа клановых лидеров (в первую очередь представителей «сильных домов») и авторитетных шэньши. Так, бывший учитель Цзэн Гофань создал немногочисленную, но обученную и вооруженную по западному образцу армию — ее прозвали «хунаньскими молодцами», которая применяла куда более гибкую тактику, чем правительственные войска. Большим преимуществом этих новых формирований было то, что во главе их стояли не маньчжурские военачальники, а природные ханьцы. Поэтому они пользовались поддержкой значительной части населения: тем более, что тайпины, проходя через недружественные им районы, нередко сеяли разрушения и смерть (гражданская война есть гражданская война, она «отличается от просто войны на столько же, на сколько просто война отличается от просто мира» — как сказал один из мудрых). Пекинскому правительству в сложившихся обстоятельствах не оставалось ничего иного, как поддерживать эти новые армии и стараться опереться на них. Но их появление было знаменательно и в ближайшем будущем имело большие политические последствия: складывался «региональный милитаризм», система, при которой военачальники, как в стародавние времена, превращались во все более полновластных наместников — пользуясь поддержкой местной образованной элиты, они прибирали к рукам и гражданское управление. Но в то же время эти региональные полководцы («милитаристы») обретали все больший вес при императорском дворе и вообще в системе центральной власти.

* * *

Ситуация несколько стабилизировалась до осени 1856 г. — когда противоречия среди тайпинского руководства вылились в кровавую вспышку насилия. Многое из того, что происходило на вершине Небесного государства, покрыто мраком тайны, но похоже, что ключевым был конфликт между Небесным ва-ном и его правой рукой — Восточным ваном Ян Сюцинем.

Впервые он проявился еще в 1853 г., когда Хун, недовольный тем, что его заместитель заговорил голосом Бога Отца, поставил ему на вид, что он «стал слишком много грешить». Но Ян Сюцинь, при всех его неоспоримых деловых качествах, от избытка скромности не страдал и к замечанию не прислушался. В 1856 г. он уже стал требовать, чтобы вместо прежних «девяти тысяч лет жизни» ему желали те же десять тысяч, что и Небесному вану. К тому же Восточный ван сосредоточил в своих руках слишком много власти — военной и гражданской, а правил все более деспотично. Это становилось опасным, особенно в свете того, что, при нарастающей неприязни к нему других тайпинских властей, среди рядовых повстанцев он пользовался огромной популярностью.

События разворачивались следующим образом. На рассвете 2 сентября 1856 г. отряды Северного вана Вэй Чанхуэя ворвались во дворец Яна и убили всех находившихся в нем, включая его самого. Спустя несколько дней по всему Нанкину от имени Хун Сюцюаня было оповещено, что он, Небесный ван, решительно осуждает самоуправные действия Вэй Чанхуэя и что наутро виновный будет наказан палками перед дворцом верховного правителя. Посмотреть на это зрелище собрались тысячи сторонников Яна, негодующих на его убийство. Но оказалось, что они сами попали в ловушку, а все происходящее — чудовищная мистификация: скрывавшиеся поблизости воины Северного вана устроили безжалостную бойню.

Появляется еще одно действующее лицо. Узнав о происходящем, в Нанкин из своего округа прискакал Отдельный ван Ши Дакай — чтобы вместе с верховным вождем навести порядок и покарать преступника Вэй Чанхуэя. Но по прибытии оказалось, что его самого уже поджидали, и ему едва удалось спастись: по одной версии, спустившись с городской стены по веревке, по другой — будучи вывезенным в корзине с овощами. А все члены его семьи, оказавшись в Нанкине, были умерщвлены по приказу Вэя.

Однако торжество Северного вана было недолгим. Многие руководители восстания и простые бойцы требовали суда над ним, и Вэй Чанхуэй был казнен с несколькими сотнями своих приближенных. Хун Сюцюань, совершив справедливое возмездие, сумел отвести от себя подозрение в причастности ко всему произошедшему и сохранил авторитет харизматического лидера.

* * *

Эти события стали переломными в истории тайпинского движения. Ши Дакай, утратив доверие к Небесному вану, двинулся со своим 100-тысячным отрядом к Сычуани, решив действовать самостоятельно. За время этой смуты Небесное государство недосчиталось нескольких городов.

Но до поражения восстания было еще далеко. Выдвигались новые вожди, некоторые из которых уже по-новому смотрели на мир. Так, Хун Жэньчань (1822–1864 гг.), двоюродный брат Небесного вана, был человеком, имеющим представление о западной цивилизации и считал, что в Китае необходимо проложить железные дороги, провести современные средства связи (к тому времени уже появился телеграфный аппарат Морзе), развивать промышленность и банковское дело.

Хун Сюцюань в эти трудные годы рассчитывал получить поддержку «братьев по вере» — обосновавшихся в ряде приморских городов европейцев. Но те ни за «своих», ни за христиан тайпинов не считали. Движение казалось им каким-то диким мракобесным бунтом, а главное — оно угрожало интересам их торговли. Сначала они отказали Небесному вану в его просьбе предоставить ему пароходы для переброски тайпинских войск в верховья Янцзы. Когда же тайпины приблизились к Шанхаю — приняли непосредственное участие в отражении их наступления. Затем открыто отказались от политики нейтралитета, которой придерживались с начала восстания. Стали создаваться армейские части смешанного состава: рядовыми служили китайцы, офицерами были европейцы. На службе у цинского правительства находились несколько отрядов, состоящих из европейских и американских наемников.