Странствия хирурга: Тайна затворника Камподиоса - Вольф Серно

– Пока ты доберешься до Роденьи и попадешь к этому помощнику алькальда, пройдет никак не меньше двух дней. Как ты думаешь, Витус, ему полегчало? – спросила подошедшая к нему Тирза.

– Если донья Евгения выполнила все, что я ей сказал, да. Тем не менее мы с Магистром попытаемся добраться до города уже завтра.

У Тирзы сразу испортилось настроение:

– Твоя ассистентка – я. И в город, вообще-то, положено ехать мне.

Однажды вечером во время дождей к Витусу заглянул Артуро и предложил ему занять в их труппе место Бомбастуса Зануссуса. Витус поначалу не соглашался, в результате признал, что эта идея не из худших: в качестве врача труппы он мог бы вносить в общую кассу труппы дополнительные деньги и, самое главное, набраться бесценного опыта, потому что к нему будут подходить с самыми разными болезнями. Однако он настоял на том, что больных он будет осматривать и пользовать не на помосте, на глазах у всех, а около помоста, чтобы особого внимания к себе не привлекать.

Артуро, который с удовольствием воспротивился бы этому из рекламных соображений, был вынужден со своей стороны пойти на уступку. А когда они обо всем договорились, вдруг появилась Тирза и стала настаивать на том, чтобы Витус взял ее в ассистентки...

– Ты права, – согласился Витус. – Вообще-то меня должна была бы сопровождать ты. Но в данном случае, когда я буду обследовать подбрюшье дона Франсиско, твое присутствие было бы не совсем уместным.

– Ладно, нет – так нет, – Тирза силилась не выдавать своего разочарования. – Пойду взгляну на буланого. По-моему, он что-то приболел...

Как только драчливый Алисон «ускакал» верхом на Изабелле, Тирза занялась его лошадью. Это было видное животное с черной гривой, черным хвостом и тонкой черной полоской вдоль позвоночника. Тирза откармливала его отборным зерном и целыми днями от него не отходила, гладя его и разговаривая с ним. У Бьена, как она назвала буланого, обнаружилась экзема на шее и груди, которую девушка лечила, вспомнив заветные рецепты цыганской медицины.

– А чем, вообще говоря, ты смазывала его язвы? – как-то спросил Витус.

Тирза испытующе взглянула на него:

– Тебе известно, что я не вправе открыть этот секрет. Все рецепты цыган – секретны. Существует поверье, что, если расскажешь о них, они перестанут действовать.

– Ты сама в это не веришь. Я ведь тоже открываю тебе свои рецепты, от этого они не становятся менее действенными.

– Это совсем другое дело. – Она боролась с собой. – Ладно, тебе я скажу: нужно растереть буковый орешек в порошок и присыпать им язвы. Кроме того, животное в течение двух дней не должно получать пищи, чтобы ядовитые вещества поскорее вышли из организма. Единственное, что ему в это время можно давать, так это воду с медом. Через два дня следует растолочь две головки лука и добавить животному в корм. Только и всего.

– Что? Лошадь станет есть лук?! Как ты этого добилась?

– Ну, это вовсе не так уж просто. У меня было две моркови, в них я и втиснула толченый лук.

Тем временем они подошли к Бьену, который стоял за повозкой рядом с гнедым. Благодаря лекарству Тирзы язвы, можно сказать, совсем исчезли.

– Орешки бука! – удивлялся Витус. – Орешки бука и головки свежего лука! Никогда не подумал бы, что это может так подействовать. Но твой рецепт оказался правильным – и в этом все дело!

– Я рада, что ты так считаешь, – глаза Тирзы заблестели. – Бомбастус Зануссус нашу медицину и в грош не ставил и называл ее дьявольскими бреднями. А ведь у цыган столько народных рецептов и снадобий, сколько нет ни у одного народа на земле. Возьмем, к примеру, эту толстуху, что умерла, когда у нее вырывали зуб: я бы ни за что не дала ей капель из жижи.

– Я тоже. Вот что я тебе предлагаю: можешь применять любой из своих рецептов на приемах, но при одном условии – объясняй мне, что входит в состав лекарства.

Тирза колебалась недолго.

– Согласна, – сказала она и протянула ему руку.

Рукопожатие ее было теплым и крепким.

– Дай мне скальпель для удаления катаракты, Тирза. Такой, с роговой ручкой.

– С желтой или с черной ручкой? – спросила ассистентка, открыв кожаный сундучок, в котором Витус с некоторых пор держал свои инструменты.

Этот сундучок достался ему в наследство от доктора Бомбастуса Зануссуса благодаря счастливому случаю: Артуро нашел его под помостом перед уроком фехтования. Сундучок лишь наполовину был заполнен хирургическими инструментами, так что нашлось достаточно места для собственных инструментов Витуса. Да и камень Магистра с датами обрел наконец подходящее место.

– Скальпель с желтой ручкой.

– Держи!

Витус взял его в левую руку и присмотрелся к нему.

Это было ближе к вечеру того же дня. Ко всеобщему удивлению, повозке с очень высокими колесами удалось, несмотря на бездорожье, добраться до их лагеря. На ней восседали старик Фелипе с сыновьями. Они приехали, потому что, едва они сняли повязку, зрение старика ухудшилось до прежнего. Без повторной операции обойтись было невозможно.

Витус произвел два пробных прокола скальпелем.

– Похоже, – объяснил он Фелипе, которого усадил на солнце, – хрусталик снова сместился наверх. Когда он закрывает зрачок, человек опять все видит, словно в тумане.

Фелипе понимающе кивнул.

– Так, наверное, и есть, доктор.

– Называйте меня не доктором, а хирургом...

– Но как это могло произойти, э-э... господин хирург? – спросил старший сын, который в прошлый раз поддерживал голову отца.

– Чаще всего это бывает связано с тем, что хрусталик недостаточно протолкнули вниз, – Витус снова сделал несколько пробных проколов, на сей раз левой рукой. Внимательно осмотрел глазное яблоко. Его оболочка после операции зажила, только маленькая точка на ней говорила о том, что Бомбастус Зануссус сделал прокол именно здесь.

Он принял решение повторить прокол на том же месте: тем самым не будет еще раз повреждена оболочка. К тому же в прошлый раз эта точка была выбрана верно. Тут Бомбастус Зануссус не ошибся. Чего он не сделал, так это не проконтролировал конечного результата операции. После подобного рода вмешательств всегда важно подождать несколько минут и убедиться, что хрусталик в своем новом положении в самом глазном яблоке закрепился.

– На этот раз все будет хорошо, отец, – сказал другой сын, в прошлый раз державший его за руки.

Витус правой рукой раздвинул веки глаза Фелипе и после недолгого колебания сделал горизонтальный надрез на оболочке. Проникнув вовнутрь, скальпель миновал радужную оболочку и оказался наконец в зрачке, но так, что инструмент можно было видеть снаружи. Он вынул скальпель из зрачка; теперь он знал, как глубоко должен его погружать. Снова введя скальпель, юноша нащупал его острием верхнюю грань хрусталика. Осторожно придавил ее вниз. Сначала хрусталик пошел легко, но чем дальше, тем больше усилий на это требовалось. Очевидно, его удерживала связка. «Наверное, в этом-то и кроется причина неудачи первой операции», – мелькнуло у Витуса в голове.