Грехи волка - Энн Перри

– Наш отец – Гектор. Всех нас – начиная с тебя и кончая Гризельдой… Ты ублюдок, Элестер. Мы все – ублюдки. Наша мать была прелюбодейкой, а этот пьяница – наш отец. Ты хочешь, чтобы весь свет узнал об этом? Сможешь ты жить после этого, казначей-прокуратор?

Но ее брат был не в силах отвечать – он был сражен наповал. Вместо его голоса в тишине комнаты раздался другой звук – дикий, истерический хохот Квинлена.

– Я любил ее, – проговорил Гектор, глядя в глаза миссис Макайвор. – Любил всю свою жизнь. Поначалу она любила Хэмиша, но после нашей встречи – меня, и только меня. Она знала, что случилось с Хэмишем… И ни разу не позволила ему притронуться к себе.

Уна бросила на него взгляд, полный ненависти. По лицу старого майора текли слезы.

– Я всегда любил ее, – повторил он. – А ты убила ее – даже если не сама подсунула ей яд. – Голос его звучал все тверже. – Ты продала мою красавицу Айлиш этому типу… за его услуги в подделке денег. – Он даже не обернулся в сторону Файфа. – Продала, как продают лошадь или собаку! Действуя лестью и обманом, ты использовала против нас все наши слабости… даже мои. Я хотел остаться здесь, чтобы не расставаться с вами, ведь вы – моя единственная семья. Ты знала это, и я допустил, чтобы ты на этом играла! – Он проглотил подступивший к горлу комок. – Но, боже мой, что ты сделала с Элестером!..

Первым наконец не выдержал Квинлен. Схватив тяжелый нож для бумаги, он бросился – но не на Гектора. А на Монка.

Детектив успел отреагировать вовремя – и лезвие лишь скользнуло ему по руке. Он отпрянул назад, толкнув Эстер, и уцепился за железные перила винтовой лестницы. При этом он едва не свалился вниз, поскользнувшись на ступеньках, и растянулся у ног Лэттерли.

Элестер продолжал стоять, как загипнотизированный. Уна чуть помедлила, но увидела, что от него ждать помощи нечего. Она рванулась к Гектору и замахнулась на него, явно собираясь ударить его в солнечное сплетение и столкнуть через перила вниз, с высоты в двадцать футов.

Старик все понял по ее глазам, но движения его были слишком медлительными. Женщина ударила его в грудь, чуть пониже сердца, и он упал боком на ступеньки, спиной задев Эстер. Та, покачнувшись, толкнула Квинлена как раз в тот момент, когда он, догнав Монка, снова занес нож. В глазах Файфа мелькнул ужас. Вскрикнув, он замахал руками, пытаясь удержать равновесие. А потом снизу донесся наводящий ужас удар об пол.

Наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Элестера.

Эстер наклонилась над краем лестницы.

Квинлен лежал на полу. Его светлые волосы разметались вокруг головы наподобие нимба. Крови видно не было, но правая рука, в которой он сжимал нож, оказалась как раз под грудью, и было ясно без слов, что ему уже не помочь.

Элестер, похоже, наконец немного пришел в себя и теперь озирался в поисках какого-нибудь оружия. В глазах его светилась почти маниакальная ненависть.

Уна поняла, что время разговоров и оправданий кончилось. Она метнулась мимо оглушенного Гектора и все еще барахтавшегося на ступеньках Уильяма и, не обращая внимания на мисс Лэттерли, бросилась вниз по лестнице. Через секунду она исчезла в глубине обширного помещения, среди тюков бумаги.

Ее брат окинул всех диким взглядом и после мгновенного колебания кинулся следом.

Сыщик наконец вскочил и склонился над майором:

– Вы целы? Она вас не ранила?

– Нет… – Гектор кашлял и хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. – Нет… – Он поднял на Монка безум-ный взгляд. – Не в этом дело. И это чудовище – моя дочь? Ведь Мэри… Мэри была…

Но детективу было не до рассуждений. Убедившись, что Эстер невредима и отделалась несколькими синяками и, возможно, царапинами, он метнулся по лестнице вслед за братом и сестрой. Медсестра последовала за ним, подхватив подол не слишком величественным, но зато практичным жестом, а позади с неожиданной для него быстротой загрохотал по ступенькам старый Фэррелайн.

Выскочив наружу, все трое убедились, что Уна и гнавшийся за ней глава семейства уже успели убежать ярдов на пятьдесят и расстояние до них продолжает увеличиваться. Монк рванулся вперед с невероятной скоростью.

Выбежав на мостовую, Элестер, размахивая руками и крича, бросился наперерез проезжающему мимо экипажу. Лошадь шарахнулась, и возница вскочил на ноги, сдуру решив, что на него напали. При этом он потерял равновесие и грохнулся на мостовую, так и не выпустив вожжи. Брат Уны прыгнул в карету, в одну секунду втащил за собой сестру и, дико вскрикнув, пустил лошадь в галоп.

Уильям, задыхаясь, добежал до перекрестка и оглянулся по сторонам в надежде найти какой-то экипаж. Эстер старалась не отставать от него, Гектор следовал за ней.

– Будь они прокляты!!! – в бешенстве выдавил сыщик. – Чтоб она провалилась!

– Никуда они не денутся! – прохрипел сквозь кашель майор. – Полиция схватит их…

– До полиции еще надо добраться! – Голос Монка звенел от ярости. – Пока мы будем там объясняться насчет смерти Квинлена и убеждать, что мы его не убивали, а потом показывать им тайник и все приспособления, эти двое успеют добраться до доков, а то и отплыть в Голландию!

– А мы не сумеем их вернуть? – спросила Эстер, прекрасно понимая, насколько это затруднит дело: имея, без сомнения, друзей по всей Европе, брат и сестра вполне могут исчезнуть в ней бесследно.

– Пивоварня! – воскликнул вдруг Гектор, указывая пальцем на другую сторону улицы.

Уильям бросил на него уничтожающий взгляд.

– Лошади! – крикнул старик вместо объяснений и поспешно затопал через дорогу.

– В телеге нам их не догнать! – крикнул Монк, тем не менее направляясь следом за ним.

Всего через несколько секунд Гектор появился опять, но не с тяжелой телегой, а в изящной одноконной коляске. Вылетев на дорогу, он придержал лошадь ровно на столько времени, чтобы Уильям успел подсадить Эстер и вспрыгнуть следом за ней. Сделал это сыщик так неуклюже, что едва не свалился прямо на девушку.

– Чью это коляску вы украли? – воскликнул он, нимало этим, впрочем, не обеспокоенный.

– Пивовара, наверное! – прокричал в ответ пожилой джентльмен, после чего направил все свое внимание на то, чтобы успокоить испуганную лошадь, одновременно погоняя ее вслед за уже скрывшейся из вида каретой.

Монк пригнулся, вцепившись в край кузова. Он был бледен. Эстер откинулась назад, стараясь поглубже вжаться в сиденье, поскольку коляска, грохоча и подпрыгивая на булыжниках мостовой, мчалась все быстрее и быстрее. Гектор позабыл обо всем, кроме своих сына и дочери, которых преследовал.

Мисс Лэттерли понимала, чем вызвана бледность детектива. Ей было нетрудно представить, какой шквал воспоминаний обрушился на него в эту минуту. Даже если он сам и не вполне осознает это, его тело и кожа не могут не чувствовать сходства с теми ощущениями, которые он пережил в ту ночь, когда другой экипаж несся сквозь тьму, чтобы в конце пути превратиться в груду обломков. Возница тогда погиб, а сам Уильям лежал израненный и бесчувственный на земле, на волосок от смерти.