Адаптация - Валерий Былинский

– Сашка, ты что!

– Не спрашивай, что, не спрашивай!

Я сразу же кончил. Пенис мгновенно налился новой силой. Я снова кончил. Он вновь затвердел, будто пропитался мгновенно каменеющим раствором…

– Боже, Са… – слышал я где-то далеко голос Лизы.

– Сейчас… сейчас… заткнись, слышишь, – резко наклонившись, я укусил ее за плечо и схватил за волосы.

Лиза вскрикнула, потом заплакала.

– Сука, – сказал я, сука… – и прошептал уже себе – сука, падла. – Отпустив ее, я схватил правой свою левую руку и резко выкрутил – и вскрикнул от боли, едва не потеряв сознание.

Поднял глаза. Лиза, тяжело дыша, с мокрым лицом, с выражением смеси покорности и ужаса смотрит на меня.

– Я… – сказала она, прерываясь, чтобы вздохнуть, – я… не… спрашиваю… что с тобой… Не спрашиваю…

– Иди к черту! – шипяще заорал я, схватил ее за плечи, рывком поднял и развернул к двери, – убирайся… То есть… прости, любимая… просто уйди. Я должен остаться здесь… чтобы… мне надо, надо!

Лиза смотрит на меня. Вот сейчас она скажет свое собачье: «Я не спрашиваю…»

«Уйди!!!» – заорал я без звука.

Она повернулась.

«Возвращайся…» – услышал я ее слова, произнесенные тоже без звука.

Лиза ушла.

А я стоял и смотрел на свой вновь вставший орган. Он задрался так, что почти лежал у меня на животе.

– Господи, что делать… – услышал я собственный стон.

Я слышал его сквозь гул – далекий приближающийся гул страшной и грозной силы, невероятно быстро приближающейся ко мне. Я не успел даже что-либо осознать, как тысячи, сотни, миллионы, миллиарды невыплеснутых оргазмов, моих и чужих, вломились, ворвались в меня и я почувствовал, что хочу во что бы то ни стало получить раз и навсегда самое громадное, самое великое сексуальное удовлетворение, прямо сейчас, прямо тут… Я начал тереть свой пенис обеими руками – но не чувствовал ничего. Затем я сжал его что было силы – и не почувствовал даже намека на боль. Цунами невзорванного наслаждения вздыбилось надо мной и застыло. Я ждал, страстно желал, чтобы волна обрушилась на меня – но она стояла на месте и не шевелилась.

– Дамы и господа, – услышал я голос из самолетных глубин, – пристегните поясные ремни. Наш самолет начал снижение и через двадцать минут совершит посадку в аэропорту имени Хосе Марти города Гавана Республики Куба. Просьба всем занять свои места…

Зачем-то я стал шарить по карманам. Что я ищу? Потом стал искать что-то в шкафу над зеркалом. Открыл дверцу и сразу увидел лежащую на полке сложенную опасную бритву. Зачем она здесь, в голландском самолете, летящем на Кубу? Кто бреется опасной бритвой в наше время? Кто-то из бортпроводников? Или это… оставлено для террориста? Какого еще террориста? Ха-ха! Самолет же уже садится… – я смеялся… – Это… это оставлено для меня.

Я взял в руки бритву, раскрыл ее.

Продолжая смеяться, второй рукой я обхватил и вытянул свой орган. Он был на ощупь пластиковый. Что ж, тем лучше. Кажется, какой-то монах когда-то отрубил себе палец. А я… Когда я рождался и вылезал на свет божий из своей матери – думал ли я, что вот так все будет?

Мама, ты где… Лиза… прости. Резко опустив кулак с зажатой в нем бритвой, я успел подумать: «Как гильотина…»

Волна мгновенно ожила и обрушилась на меня. Боли не было – разве она бывает в воде? Я плавал под водой, раздвигая руками чернила крови, пытаясь вынырнуть и глотнуть воздуха. Вот сейчас… сейчас, выплыву… только бы кровь не вытекла из меня полностью, прежде чем я найду воздух… Хоть один раз – но вздохнуть. Еще секунду пожить. Хотя бы секунду… Но что это, где же поверхность воды? Может, я не в ту сторону выныриваю? И поверхность воды совсем не там, где я думаю, не вверху, а внизу? Воздуха нет… совсем… хотя бы минуту воздуха…

И вдруг вода разорвалась, лопнула, как ткань, моя голова выскочила наружу и губы уловили прохладу воздуха. Я задышал так, словно неделю брел по безвоздушной лунной пустыне и наконец наткнулся на оазис воздуха и стал его жадно пить, пить…

Милый, родной мой, что с тобой?

Ты же говорила, что не будешь спрашивать…

Разве я могу это не спрашивать, мой любимый?

Вода и воздух схлынули. Я увидел: надо мной зависли, как две планеты, огромные встревоженные глаза Лизы. Глаза цвета светлого чая.

Я окончательно проснулся, понимаю: мы по-прежнему сидим в креслах, все вокруг спят, самолет летит.

Я понимаю, что жив. И живо все, что внизу…

– Я… Мне сон какой-то приснился… Дикий. Или не сон.

И вдруг почувствовал, что у меня в паху влажно. Оргазм во сне? Или…

– Тебе плохо? Тошнит?

– Нет… то есть… сейчас, – говорил я, поднимаясь.

– Дамы и господа. Через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту имени Хосе Марти в городе Гавана Республики Куба. Просьба не покидать свои места и пристегнуть поясные ремни…

Возле туалета меня настигла бортпроводница.

– Пожалуйста, займите ваше место, мы совершаем посадку!

– Я сейчас, я на секунду только… надо же секунду пожить, – говорил я, – я сейчас, сейчас…

Наверное, выражение моего лица было такое, что бортпроводница оставила меня в покое.

В туалете я руками, в которых трещали токи страха, расстегнул свои джинсы.

Орган был цел и находился в своем обычном съеженном состоянии. Только… Почему-то на ткани трусов были пятна крови. Несколько крупных бурых и еще свежих пятен. Дрожь страха прошлась по груди и по горлу. Я откатывал и закатывал крайнюю плоть. Все цело. Но откуда же кровь?

– Молодой человек? – в дверь постучали. – С вами все в порядке?

– Да, сейчас…

Я быстро стянул джинсы, снял и скомкал запачканные кровью трусы и швырнул их в пластиковый бачок возле унитаза. Сверху набросал скомканной туалетной бумаги. Вновь надел джинсы, плеснул в лицо себе воды из-под крана.

Нетвердыми шагами дошел до Лизы, сел в кресло.

– Ну как ты? – спросила она.

– Все нормально, Ли. Знаешь… – шепнул я ей на ухо, – у меня такое ощущение, что я стал мужчиной… – и рассмеялся.

Лиза растянула губы в своей длинной улыбке, затем кивнула и расширив глаза, смешливо произнесла:

– Да? Ну наконец-то. Не бойся, я с тобой, мой мужчина.

Обвив меня своими длинными, как ветви, руками, она прижалась к моей щеке.

– В каком отеле вы собираетесь остановиться?

– «Куба Либре».

– Может, «Гавана Клаб»? «Мутусалем», «Каней»? – усмехается усатый таможенник. – У вас есть подтверждение на резервирование номера в отеле?