Becoming. Моя история  - Мишель Обама

Клэр подняла брови. Мы не обратили на нее внимания. Подойдя к двери, я схватилась за широкую золотую ручку и потянула на себя. Но створка не поддавалась. Девять месяцев назад злоумышленник с ножом каким-то образом умудрился перепрыгнуть через забор и ворваться в эту самую дверь, пробежав по государственному этажу, прежде чем его схватил офицер секретной службы. Поэтому охрана начала запирать дверь.

Я повернулась к группе позади – к ней уже присоединился офицер секретной службы в белой рубашке с черным галстуком.

– Как вы открываете эту штуку? – сказала я, ни к кому конкретному не обращаясь. – Должен же быть ключ.

– Мэм? – сказала Клэр. – Я не уверена, что вам нужна именно эта дверь. Каждый новостной канал прямо сейчас направил камеру на северную сторону Белого дома.

Она действительно была права. На голове у меня царил полный бардак, и я надела шлепанцы, шорты и футболку. Не совсем подходящий вид для появления на публике.

– Ладно, – согласилась я. – Но разве мы не можем незаметно отсюда выйти?

Мы с Малией уже отправились в крестовый поход – и не собирались от него отказываться. Мы хотели выбраться наружу.

Кто-то предложил попробовать одну из боковых дверей на первом этаже, куда приезжали грузовики, чтобы доставить еду и офисные принадлежности. Туда наша группа и направилась. Малия взяла меня под руку. От происходящего у нас шла кругом голова.

– Мы выходим! – сказала я.

– Да, и впрямь! – откликнулась дочка.

Мы спустились по мраморной лестнице и прошли по красным коврам, вокруг бюстов Джорджа Вашингтона и Бенджамина Франклина и мимо кухни, а потом внезапно оказались на улице. В лицо ударил влажный летний воздух. Я увидела, как на лужайке перемигиваются светлячки. И вот он, гул публики – люди кричат и празднуют за железными воротами. Нам потребовалось десять минут, чтобы выбраться из собственного дома, но мы это сделали. Мы были снаружи, стояли на лужайке в стороне, вне поля зрения публики, но с прекрасным, крупным планом Белого дома, окрашенного в цвета прайда.

Мы с Малией прижались друг к другу, радуясь, что выбрались сюда.

Как это всегда и бывает в политике, уже повеяли новые ветра. Осенью 2015 года в самом разгаре была очередная президентская кампания. Республиканская партия выдвинула кучу кандидатов, включая губернаторов, таких как Джон Касич и Крис Кристи, сенаторов, как Тед Круз и Марко Рубио, а также более десятка других. Между тем демократы быстро сужали выборку до Хиллари Клинтон и Берни Сандерса, либерального независимого сенатора от Вермонта.

Дональд Трамп объявил о своей кандидатуре в начале лета из Башни Трампа на Манхэттене. В речи он проехался по мексиканским иммигрантам – «насильникам», как он их назвал, – а также «неудачникам», по его словам, управлявшим страной. Мне казалось, он просто упивался вниманием прессы, потому что мог. Его поведение не предвещало, что он всерьез собирается на пост.

Я следила за кампанией, но уже не столь пристально, как в прошлые годы. Вместо этого я была занята своей четвертой в качестве первой леди инициативой, названной «Пусть девочки учатся», которую мы с Бараком запустили вместе еще весной. Это амбициозная общегосударственная работа по оказанию помощи девочкам-подросткам всего мира в получении более широкого доступа к образованию. На протяжении почти семи лет меня снова и снова поражали как перспективы, так и уязвимость молодых женщин в мире – от девочек-иммигранток, с которыми я познакомилась в школе Элизабет Гаррет Андерсон, до Малалы Юсуфзай, пакистанской девочки, на которую жестоко напали талибы и которая пришла в Белый дом, чтобы поговорить со мной, Бараком и Малией об образовании девочек. Я была в ужасе, когда примерно через шесть месяцев после визита Малалы экстремистская группировка Боко Харам похитила 276 нигерийских школьниц – по-видимому, чтобы заставить другие нигерийские семьи бояться отправлять дочерей в школу. Это побудило меня в первый и единственный раз подменить Барака во время его еженедельного обращения к нации и произнести эмоциональную речь о том, что нам необходимо больше работать над защитой и поощрением девочек во всем мире.

Все это было мне близко. Образование – главный инструмент перемен в моей собственной жизни, мой лифт. Меня потрясло, что у многих девочек – более 98 млн по всему миру, по статистике ЮНЕСКО, – нет к нему доступа. Некоторые девочки не могли ходить в школу, потому что их семьи хотели, чтобы они работали. Иногда ближайшая школа оказывалась слишком далеко или чрезмерно дорогой, или риск нападения по пути туда был чересчур велик. Удушающие гендерные нормы и экономические факторы в совокупности держат девочек без образования, фактически лишая их будущих возможностей. Судя по всему, существует идея – поразительно распространенная в некоторых частях мира, – будто девочек просто не стоит отдавать в школу, даже если исследования показывают, что образование девочек и женщин и предоставление им возможности работать приводят только к увеличению ВВП страны.

Мы с Бараком хотели изменить представления о том, что делает молодую женщину ценной для общества. Он сумел привлечь миллионы долларов ресурсов со всей своей администрации, через USAID[195] и Корпус мира, а также через Государственный департамент США[196], Департамент труда и сельского хозяйства. Мы вместе лоббировали через правительства других стран финансирование программ для образования девочек, одновременно привлекая к работе частные компании и аналитические центры.

Я умела создать ради благого дела кое-какую шумиху. Американцам свойственна оторванность от проблем людей в дальних странах. Я пыталась преодолеть ее, предложив знаменитостям, например Стивену Кольберу[197], помочь нам на мероприятиях и в соцсетях. Я заручилась помощью Жанель Монэ, Зендаи, Келли Кларксон[198] и других, чтобы выпустить запоминающуюся поп-композицию, написанную Дианой Уоррен. Сингл называется «This is For My Girls» («Это для моих девочек»), и все доходы от него пошли на финансирование образования девочек во всем мире.

И, наконец, я сделала кое-что, чего всегда побаивалась: спела в Carpool Karaoke Джеймса Кордена[199], пока мы кружили по Южной лужайке в черном внедорожнике. Мы спели: «Signed, Sealed, Delivered», «Single Ladies» и, наконец, – вот причина, по которой я подписалась на это, – «Это для моих девочек» с Мисси Эллиот, которая проскользнула на заднее сиденье и читала рэп вместе с нами. Я практиковалась в караоке в течение нескольких недель, запоминала каждый бит каждой песни. Я хотела, чтобы все выглядело весело и легко, но за этим, как всегда, стояла работа и более крупная цель – разговор о проблеме. Мое видео с Джеймсом получило 45 млн просмотров на YouTube за первые три месяца, а значит, каждое затраченное усилие стоило того.