"По своим артиллерия бьет..." Слепые Боги войны - Владимир Бешанов

…разъяснить бойцам и комсоставу, что война в Финляндии есть серьезная война (а товарищ Молотов разъясняет по радио, что никакой войны вообще нет. — Авт.), резко отличающаяся от нашего осеннего похода в Польшу».

На других направлениях советские войска были также остановлены, «противник оказался не таким слабым, как он оценивался».

Настало время собирать шапки.

Потери РККА за декабрь 1939 года составили 69 986 человек, в том числе 17 641 убитыми и пропавшими без вести. Только на Карельском перешейке артиллерия израсходовала 398 600 выстрелов. С 28 декабря части Красной Армии повсеместно перешли к позиционной обороне.

Директивы Ставки Главного командования подписывали три человека: нарком обороны К.Е. Ворошилов, начальник Генштаба Б.М. Шапошников и «штатский человек» И.В. Сталин. Знаменательно, что 5 января 1940 года ими было принято беспрецедентное решение о том, что отныне «все приказы из Москвы будут идти от имени Ставки Главвоенсовета, без подписей членов Ставки».

Финны выиграли первый раунд, но не слишком этим обольщались: «Престиж Советского Союза требовал, чтобы мы были побеждены, поэтому следовало ожидать еще большего натиска, который, в конце концов, нас раздавит». Держаться помогали врожденное финское упрямство и надежда на помощь Запада, для масштабных действий сил не было, «нам бы только день простоять да ночь продержаться».

Замечателен вывод, сделанный советским Генштабом: «В первую очередь необходимо организовать прорыв укрепленного района по методу, рекомендованному Наставлением по прорыву УР». Дальнейшая история в изложении маршала М.В. Захарова напоминает дурной анекдот: «Наставления по прорыву укрепленных районов в штабе фронта не оказалось, так как в свое время оно было отнесено к вредительским документам и сожжено. Пришлось доставать его в библиотеке им. Ленина».

Чтобы раздавить «финскую козявку», со всего Советского Союза на фронт двинулись новые соединения и маршевые пополнения, сосредоточивались гигантские материальные ресурсы и — очень кстати — валенки, сало и водка.

7 января директивой Ставки Главного командования на Карельском перешейке был создан Северо-Западный фронт в составе 7-й и 13-й армий (8 стрелковых корпусов). Командующим назначили командарма 1 ранга С.К. Тимошенко. Пока в Генеральном штабе «вредительское наставление» перерабатывали в инструкцию «по прорыву укрепленного района», Семен Константинович, пообещавший любой ценой прорвать линию Маннергейма, вплотную занялся наведением уставного порядка и «доподготовкой» войск.

В тылу, недалеко от линии фронта, бойцы стали проходить обучение тактике ведения боя, целые соединения отрабатывали навыки взаимодействия в зимних условиях и варианты штурма укреплений противника.

«Подготовка к штурму в 123-й стрелковой дивизии шла полным ходом, — вспоминал лейтенант Вдовин. — В трех километрах от передовых позиций был построен «укрепленный район», в точности воспроизводивший схему вражеской оборонительной полосы. Бойцы учились преодолевать надолбы и проволочные заграждения, брать штурмом доты. Сколачивались блокировочные группы. Артиллеристы-противотанковики учились поспевать со своими пушками всюду, где было необходимо поддержать пехоту. Танкисты практиковались в боевом взаимодействии с пехотой, подвозя блокировочные группы к макетам дотов на прицепленных к танкам бронесанях».

На передовой была развернула сеть наблюдательных пунктов, интенсивно велась разведка, выявлялись и наносились на карту огневые точки и позиции артиллерийских батарей противника, определялись характеристики каждого долговременного сооружения:

«Отрабатывалась стрельба прямой наводкой из тяжелых орудий по напольным стенкам железобетонных и дерево-земляных сооружений. Артиллеристы при этом старались попасть в амбразуры. Шла подготовка к своевременному подавлению вражеской артиллерии. На каждую батарею противника нацеливалось несколько наших батарей. К фронту подтягивалась артиллерия большой и особой мощности. Тщательно готовились топографическая и даже геодезическая основы стрельбы артиллерии. Каждая батарея большой и особой мощности получила конкретные цели. По полным таблицам стрельбы определялись наивыгоднейшие углы встречи снаряда с напольной стенкой или покрытием долговременного инженерного сооружения».

Да, много чего «подтягивалось к фронту». В течение месяца число советских дивизий было доведено до 48. На Карельском перешейке сгрудились 24 стрелковые дивизии с многочисленными частями усиления, 5 танковых бригад и 4 отдельных танковых батальона, десятки лыжных батальонов и эскадронов. Войсковая артиллерия увеличилась с 21 артиллерийского полка до 51, артиллерия РГК — с 8 артиллерийских полков до 13. В начале февраля в состав артиллерии Северо-Западного фронта входило: 860 противотанковых 45-мм пушек, 432 полковые 76-мм пушки, 480 дивизионных 76-мм орудий, 18 пушек калибра 107 мм, 624 гаубицы калибра 122 мм, 72 пушки калибра 122 мм, 638 гаубиц и гаубиц-пушек калибра 152 мм, 114 гаубиц Б-4, три 234-мм английских мортиры, 16 мортир калибра 280 мм. Пушки выстраивали буквально колесо к колесу. Кроме того, в составе 7-й и 13-й армий насчитывалось более пятисот 82-мм и 120-мм минометов и 60 орудий зенитной артиллерии. Огнеприпасов запасли 12 боекомплектов.

И это не все. Для содействия частям 7-й и 13-й армий и поддержки наступления на выборгском и кексгольмском направлениях в прифронтовой зоне были развернуты 9-я (три 305-мм установки TM-III-12), 11-я (три 356-мм установки ТМ-1–14) и 17-я (четыре 180-мм установки ТМ-1–180) отдельные железнодорожные батареи Балтийского флота.

На совещании, посвященном итогам войны, комкор Ф.Д. Гореленко, командир 50-го стрелкового корпуса, докладывал: «Артиллерии было больше, чем нужно, и мы смогли ее использовать только на 50 %». В 1-м стрелковом корпусе 8-й армии, действовавшей севернее Ладожского озера, где ничего похожего на линию Маннергейма и близко не наблюдалось, на направлении главного удара была создана плотность 193 орудия на километр фронта.

Пока войска занимались боевой подготовкой, авиация и артиллерия днем и ночью наносили систематические удары по позициям и тылам финнов, изматывая противника, нанося ему невосполнимые потери, разрушая его оборонительные сооружения, не позволяя производить восстановительные работы, тренируясь в различных способах стрельбы и организации разных видов огня.

Дивизионная артиллерия уничтожала огневые точки — для гарантированного поражения одного дзота необходимо было добиться трех-четырех попаданий 152-мм фугасного снаряда — и срывала с дотов земляную подушку. Для разрушения долговременных сооружений были созданы группы артиллерии разрушения, имевшие в своем составе от одного до шести дивизионов. Здесь главную роль играли 203-мм гаубицы. Как показал опыт, чтобы вывести из строя бетонный дот на дальности 7–9 км, с учетом пристрелки требовалось 450–500 бетонобойных выстрелов, при стрельбе по напольной стенке с дистанции 1–2 км — до 200 выстрелов.

«203-мм орудие потребовало не уставную норму расхода снарядов, а в 10–15 раз больше», — отмечал начальник артиллерии 7-й армии комкор М.А. Парсегов. Впрочем, снарядов товарищ Сталин велел не жалеть: «Это люди, которые не знают наших складов, у нас снарядов сколько угодно». За январь и первую декаду февраля артиллерия Северо-Западного фронта израсходовала 647 729 выстрелов. Артиллерия 7-й армии выпускала по 10 тысяч снарядов в сутки.