Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев

тут все на нервах и что-то недоговаривают, но судя по взглядам, которыми они обменивались, его в ближайшее время ожидали неприятные сюрпризы.

То, как с помощью Трояновой Катран ловко умудрился раскрыть ведомственную принадлежность Архипова и его группы, вызвало невольную усмешку у директора департамента государственной полиции – ловко и остроумно.

А вот потом, как был похищен человек Таранского, это уже заставило насторожиться. Ловкая нейтрализация всей группы, фактический арест и дальнейшая работа в тесной связке с полицмейстером, все это показывало Катрана в очень хорошем свете, как умного и решительного розыскника. Да и вопросы, которые он по ходу рассказа задавал Архипову, выдавали бывалого человека, который копал глубоко, стараясь рассмотреть проблему с разных ракурсов. Особенно его интересовало, кто мог слить информацию о задании и так быстро успеть ликвидировать настоящую Кулагину и подобрать ей замену. Фон Плеве это тоже интересовало, и он готов был поставить на уши весь свой департамент, но докопаться до истины. Но как стало понятно – это еще не все.

Когда Архипов дошел до момента, когда они с полицмейстером выехали к дому купца Пиденко, где по имеющейся информации в подвале содержался человек Таранского, слово взял Катран:

– Давайте теперь я…

И Плеве реально с удовольствием стал слушать доклад этого «полковника». Да, манера изложения необычна, постановка фраз часто режет слух, но все равно ему, как сотруднику правоохранительных органов со стажем, было интересно и познавательно.

Четко, по делу, с пояснениями, почему сделал так, а не иначе, чем руководствовался, какими предположениями, и какой результат получили.

Да, были определенные недосказанности, это не так бросалось в глаза, но присутствовало, но всю картину не портило. После четкого рассказа о штурме дома, захвате лже-Кулагиной, обнаружении убитых хозяев дома, фон Плеве напрягся. Слишком много крови и трупов, обычно такое происходит накануне важных событий, когда на кону что-то большое и серьезное. И он, как истинный полицейский, фактически сделал стойку.

– И?.. Вы ее допросили? – Плеве не выдержал и все-таки перебил Катрана.

Тот чуть усмехнулся и протянул картонную папку, в которой находились протоколы допроса. Вчитавшись в первые строки, у директора департамента государственной полиции задрожали руки. Он несколько раз глянул и на Архипова, который чуть кивнул в знак согласия, что документы составлялись при нем, и чуть более пристально на Катрана и его покровителя, князя Таранского. Тут было все: как и кто ее вербовал, где использовали, какие оперативные псевдонимы, кто и как финансировал, и как подвели к Архипову. Но на закуску, конечно, была новость о скором покушении на государя императора. Такие данные из уст такого головореза, какой оказалась эта лже-Кулагина, это все звучало очень серьезно.

Плеве поднял голову и снова осмотрел всех находящихся в комнате.

– Господа, вы понимаете, что тут написано?

Князь усмехнулся и как-то сразу помолодел, видимо, ему очень нравилось быть в центре таких событий.

– Насколько можно верить этому протоколу?

– На допросе присутствовали все, находящиеся в этой комнате.

– Но она могла соврать, придумать…

– В этой ситуации не могла, – перебил его Катран.

– Поясните, – прищурив глаза, холодно обратился к нему Плеве.

– В тех условиях она не могла соврать.

– Вы ее пытали? – несказанно удивился Плеве.

– Нет, что вы. Всего лишь «сыворотка правды».

Опять удивление.

– Это что такое?

– Специальный китайский препарат, который вводится непосредственно в кровь с помощью инъекции. Процедура весьма вредная для здоровья допрашиваемого, но безболезненная, и соврать он не может. Вы же видели допрос вологодского жандармского капитана. Там он тоже все рассказал под этим препаратом. В качестве свидетелей происшедшего все находящиеся в этой комнате уважаемые люди.

Плеве закрыл папку, аккуратно ее положил на край стола, откинулся на спинку стула и закрыл глаза, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Да, это все очень серьезно, очень. И его прокол, но князь, судя по всему, не настроен давать делу ход и идти к государю, но был вынужден вывести из тени своего человека – Катрана, ой какую интересную личность, от которой буквально несет Большой Тайной.

– Государь в курсе о вас и вашем отряде?

– Нет, – сразу ответил князь, – прошлый государь в последнее время мало уделял внимания нашей деятельности, да и была высока вероятность утечки важной информации через окружение княгини Юрьевской. Ну и, как оказывается, он не передал своему сыну, нынешнему государю императору, информацию о существовании столь секретного отряда. Я собирался доложить чуть позже, когда на руках были бы серьезные доказательства, а с промежуточными оперативными данными идти как-то самонадеянно.

Плеве кивнул головой в знак согласия – вполне резонно и разумно.

– Тогда что вы предлагаете, князь? Вы человек чести, наделенный доверием государя, и я не могу не учесть в этом деле ваше мнение.

Но князь повернул голову в сторону Катрана, как бы делегируя ему полномочия дальше вести разговор.

– Вячеслав Константинович, как вы уже поняли, мы не хотим светиться в этом дела – мы разведка, а не следственные органы, и то, что мы вынуждены были идти на силовые действия, это наш прокол, провал. Любая стрельба – это провал разведки. Поэтому мы вам помогаем, как можем, стараясь не светиться. Конечно, если государь того затребует, то князь Таранский в условиях особой секретности все ему доложит, но…

Он сделал многозначительную паузу.

– …но мы не хотим запятнать ваше имя и давать ход этой истории. Захват лже-Кулагиной можно выдать за оперативную комбинацию, для получения более важных данных, которые мы, несомненно, получили, хотя…

Опять пауза. Этот Катран начинал раздражать фон Плеве, но он держал себя в руках, прекрасно поняв, куда Таранский и его головорез клонят: Плеве топить они не собираются, будут дружить и помогать, но светиться не хотят, учитывая специфику секретного подразделения. Его это абсолютно устраивало, поэтому он и слушает этого непонятного человека. Тем более иметь в друзьях столь необычного и решительного человека весьма полезно.

– Вас что-то не устраивает, полковник?

Катран чуть скривился, опустив голову, пожевал губы и как бы нехотя проговорил.

– Как-то все театрально получается, как сказал бы один деятель искусства: не верю.

– Вы о чем?

Опять пауза, похоже, он собирался с мыслями, пытаясь как-то сформулировать свою мысль.

– Против нас работает практически профессор Мориарти русского разлива. Он просчитывает все на два-три хода вперед, не оставляя следов и безжалостно подчищая свидетелей, а тут такой прокол, фактически информационный сюрприз.

Плеве не понял, о чем это он, и решил уточнить.

– Что за профессор Мориарти?

– А-а-а… – выдал он с какой-то непонятной интонацией, в которой проскользнуло ранее не слышанное от Катрана раздражение. Но он решил не затягивать паузу и сразу стал пояснять.

– В Великобритании был такой профессор математики, весьма талантливый, но он больше отличился как создатель уникального и разветвленного преступного сообщества. Как паук опутал всю страну, дошел даже до королевской семьи. Везде свои люди, информаторы, должники, где подкупом, где шантажом, ну а где