Чужак - Стивен Кинг

А если он врет? Если умеет наделять болезнями, но не умеет забирать их назад? А может, и нет никакого рака? И его тоже нет? Может, я просто схожу с ума?

Эти мысли он тоже прогнал. Чем меньше думаешь, тем спокойнее. Он расчехлил винчестер и приладил оптический прицел. Стоянка и вход в пещеру были как на ладони. Если они все же приедут, то станут отличной мишенью.

Джек уселся в тени под скалистым уступом (предварительно убедившись, что там нет змей, скорпионов и прочей живности) и выпил воды, проглотив заодно и две волшебные пилюльки. Для закрепления эффекта нюхнул порошка из четырехграммового пузыречка, купленного у Коди (на колумбийский «снежок» льгот не было). Оставалось только наблюдать. На протяжении своей карьеры полицейского Джек неоднократно этим занимался. Несколько раз он почти засыпал с винчестером на коленях, но даже сквозь дрему держался настороже, чтобы среагировать на малейшее движение. Он просидел так весь день, пока солнце не опустилось к самому горизонту. И только тогда поднялся на ноги, морщась от боли в затекших мышцах.

– Они не приедут, – сказал он вслух. – Сегодня уж точно.

Нет, не приедут, согласился человек с татуировками на руках. (Или Джеку просто почудилось.) Но завтра ты снова вернешься сюда, да?

Конечно, вернется. И завтра, и послезавтра, и всю неделю, если так будет нужно. Да хоть целый месяц.

Он спустился к машине, стараясь шагать медленно и осторожно. После стольких часов на жаре не хватало еще подвернуть ногу. Джек убрал винчестер в багажник, выпил воды из бутылки, оставшейся в машине (вода нагрелась и стала почти горячей), и поехал обратно к шоссе. Там он свернул в сторону Типпита, надеясь, что в городе можно будет купить все необходимое. Прежде всего, солнцезащитный крем. И может быть, бутылку водки. Небольшую бутылку – все-таки надо ответственно подходить к делу, – просто чтобы лечь на паршивую кровать, и спокойно заснуть, и не думать о том, как ему в руку подтолкнули ботинок. Господи, вот на хрена он поперся к тому треклятому амбару в Каннинге?

На дороге Джек разминулся с машиной Клода Болтона, который возвращался в Мэрисвилл. Они не обратили друга на друга внимания.

9

– Ладно, – сказала Люба Болтон, когда Клод уехал. – К чему все это? Что вы хотели сказать такого, чего не должен слышать мой мальчик?

Юн сначала обратился к своим коллегам:

– Шериф округа Монтгомери отправил людей проверить постройки, которые сфотографировала Холли. В здании заброшенной фабрики со свастикой обнаружилась куча окровавленной одежды, в частности, медицинская куртка с биркой «СОБСТВЕННОСТЬ ДПХ».

– Дейтонский пансионат Хейсмана, – сказал Хоуи. – Экспертиза, конечно же, покажет, что кровь на одежде принадлежит одной из сестер Ховард. Или сразу обеим.

– А если там есть отпечатки пальцев, то они принадлежат Хиту Холмсу, – добавил Алек. – Возможно, они будут смазанные, если он уже начал преображаться.

– Не факт, – возразила Холли. – Мы не знаем, сколько длится превращение. Не исключено, что оно каждый раз занимает разное время.

– У местного шерифа возникли вопросы, – сказал Юн. – Я пока отговорился. Если учесть, с чем мы, возможно, имеем дело, надеюсь, продолжения не будет.

– Хватит болтать друг с другом. Пора ввести меня в курс дела, – вмешалась Люба. – Пожалуйста. Я переживаю за своего мальчика. Он ни в чем не виноват, и те двое тоже были невиновны, но они оба мертвы.

– Я понимаю ваше беспокойство, – ответил Ральф. – Дайте нам еще минутку. Холли, когда вы говорили с Болтонами по пути из аэропорта, вы же не упоминали кладбища?

– Нет. Я рассказала лишь самое основное. Не вдаваясь в подробности, как мы и решили.

– Так, погодите, – сказала Люба. – Я кое-что вспомнила. Я смотрела фильм, еще в детстве, в Ларедо. Один из фильмов о девушках-борцах…

– «Мексиканские девушки-борцы сражаются с монстром», – кивнул Хоуи. – Мы его видели. Мисс Гибни привезла диск. На «Оскар» не тянет, но все равно любопытный.

– Этот был один из фильмов с Розитой Муньос, – сказала Люба. – Cholita luchadora. Все девчонки хотели быть похожими на нее. Однажды я нарядилась Розитой на Хэллоуин. Мама сделала мне костюм. Этот фильм про Эль Куко был страшный. Там был профессор… или ученый… я точно не помню, но Эль Куко взял себе его внешность, его лицо. И когда luchadoras его выследили, он прятался в склепе на местном кладбище. Я права?

– Да, – ответила Холли. – Это часть легенды, во всяком случае, ее испанской версии. Эль Куко спит с мертвецами. Как вампир.

– Если он все-таки существует, – сказал Алек, – он и есть вампир. Ему нужна кровь, чтобы создать следующее звено в цепочке. Чтобы продлить свое существование.

Ральф снова подумал: Люди, вы себя слышите? Ему нравилась Холли Гибни, но лучше бы им никогда не встречаться. Из-за нее у него в голове началась непримиримая война, а ему очень хотелось покоя и мира.

Холли повернулась к Любе:

– Здание заброшенной фабрики, где полиция Огайо обнаружила окровавленную одежду, находится неподалеку от кладбища, где похоронен Хит Холмс и его родители. Брошенная одежда также была обнаружена в амбаре близ старого кладбища, где похоронены предки Терри Мейтленда. Отсюда вопрос: здесь поблизости есть кладбище?

Люба задумалась. Все молча ждали. Наконец она сказала:

– Ближайшее кладбище – только в Плейнвилле. В Мэрисвилле кладбища нет. У нас даже нет церкви. Раньше была. Церковь Девы Марии Всепрощающей. Но она сгорела лет двадцать назад.

Хоуи чертыхнулся.

– Может, какой-то семейный участок? – спросила Холли. – Иногда люди хоронят родных прямо на собственной земле.

– Насчет других не знаю, – ответила Люба, – но мы никогда так не делали. Мои родители похоронены в Ларедо, и их родители тоже. А еще раньше все наше семейство жило в Индиане, куда перебралось после Гражданской войны.

– А ваш муж? – спросил Хоуи.

– Джордж? Он сам из Остина, и родня у него из Остина. Там он и похоронен, рядом с родителями. Раньше я ездила к нему на могилу на автобусе. Обычно в день его рождения, привозила цветы. А теперь не езжу. С тех пор как у меня обнаружили это чертово ХОЗЛ[28].

– Значит, тупик, – сказал Юн.

Люба как будто его не услышала.

– Я хорошо пела. Когда еще могла петь. И на гитаре играла. Приехала в Остин из Ларедо сразу же после школы. Думала, займусь музыкой. Буду петь в кабаках, а там, глядишь, что-то и сложится. Устроилась работать на бумажную фабрику на Бразос-стрит, ждала большого прорыва в «Карусели» или «Сломанной спице». Клеила конверты. Большого прорыва так и не случилось, но я вышла замуж за бригадира. За Джорджа. Ни секунды о том не жалела, пока он не вышел на пенсию.