Моя любимая ошибка - Нора Робертс

Эбигейл полила салат оливковым маслом, добавила дижонской горчицы. Немного подумав, плеснула бальзамического уксуса.

—Что до логичного вывода, я насчет себя не уверена.

—Ты выстоишь.

—И тут уверенности нет.

—Можешь позаимствовать у меня. — Брукс наблюдал, как она добавляет вустерский соус и итальянские приправы, которые раньше использовала для маринадов. За ними последовали чеснок, перец и рубленый свежий базилик.

—Что это ты творишь, Эбигейл?

—Хочу залить этим картофель, а потом зажарить. Я еще не закончила, — предупредила Эбигейл, заметив, что Брукс хочет отодвинуть миску. — Приготовление пищи — наука, которая помогает мне сохранить здравый смысл. Эксперимент приносит удовлетворение, если радует конечный результат. Но даже если этого не происходит, интересен сам процесс.

Брукс не мог отвести от нее глаз.

Эбигейл помешивала содержимое миски, принюхивалась, добавляла очередную приправу.

Бруксу она казалась писаной красавицей. С еще не высохшими после душа каштановыми волосами, завязанными в короткий хвост, в футболке серого цвета без рукавов и небрежно закатанных выше колен джинсах.

Это лицо. Широко распахнутые зеленые глаза смотрят серьезно. С каким сосредоточенным видом она складывает картофель в миску, заливает экспериментальной смесью, берет деревянную ложку.

—Выходи за меня, Эбигейл.

Ложка упала на пол, и Берт, осторожно приблизившись, стал ее деликатно обнюхивать.

—Как-то само с языка сорвалось, — пояснил он, встретившись с изумленным взглядом Эбигейл.

—Опять шутишь. — Подобрав с пола ложку, она бросила ее в раковину и достала другую. — Потому что я готовлю еду, и это наводит на мысли о семейной жизни.

—Я не шучу. Я собирался сделать предложение в другой обстановке, так сказать, подготовить сцену. Лунный свет, цветы, шампанское. Хотел устроить пикник при лунном свете на том месте, которое тебе так нравится, откуда открывается чудесный вид на горы. Но я сидел, смотрел на тебя, и как-то само вылетело.

Брукс обошел вокруг стола, забрал у Эбигейл ложку и отодвинул в сторону, а потом, взяв за обе руки, повторил:

—Выходи за меня, Эбигейл.

—У тебя затуманен рассудок. Разве время думать и обсуждать подобные вопросы, когда я нахожусь в таком шатком положении?

—Ну, вся наша жизнь весьма нестабильна. Но к нам это не относится, — поспешно добавил он. — Клянусь, мы покончим с этим делом. Но на смену одним трудностям приходят другие. И я считаю, что сейчас самое подходящее время сделать тебе предложение. Сейчас, когда нас ждут большие испытания и все вокруг так несовершенно. Именно сейчас надо дать друг другу клятву верности.

—А если все провалится…

—Значит, провалится, но мы останемся прежними.

—Брак… — Эбигейл высвободила руки и принялась размешивать смесь, которой залила картофель. — Это гражданско-правовой договор, который в половине случаев нарушается и подписывается другой документ. Люди вступают в брак, обещая всегда хранить верность, а на самом деле…

—А обещаю вечно хранить тебе верность.

—Но ты не знаешь, что может произойти.

—Я просто верю.

—Ты только что переехал сюда и развесил свою одежду в шкафу.

—А, ты уже заметила!

—Заметила. Мы знакомы менее трех месяцев. — Эбигейл вынула кастрюлю и с излишне деловитым видом стала складывать туда залитый экзотической смесью картофель. — Мы оказались в очень сложной ситуации. И если ты уверен в своих чувствах и будешь уверен и впредь, обсудим наши точки зрения по этому вопросу в более подходящее время.

—Любая отсрочка — всего лишь предлог.

Эбигейл с грохотом задвинула кастрюлю в духовку и резко повернулась к Бруксу:

—Считаешь разумным ловить меня на слове?

—Просто нахожу это уместным.

—Почему ты хочешь вывести меня из себя, а сам при этом остаешься спокойным? Мне это не нравится.

—И я не прочь позлиться. — Пожав плечами, Брукс взял стакан с лимонадом. — А сейчас я спокоен, и мне гораздо интереснее наблюдать, как ты наступаешь себе на горло, потому что я люблю тебя и хочу жениться.

—Я не наступаю себе на горло и ясно выразила свое отношение к браку и…

—Нет, ты очень отчетливо озвучила точку зрения своей матери.

Эбигейл взяла полотенце и аккуратно вытерла руки.

—Это жестоко.

—Неправда. И я не хотел причинить тебе боль. Ты хочешь задавить меня железной логикой и холодной статистикой. Именно так действовала твоя мать.

—Но я — ученый.

—Не спорю. Но ты еще и заботливая, чуткая женщина, которая мечтает о лунном сиянии и цветах. Так скажи, чего хочет, что чувствует эта часть твоего существа, а не цитируй чушь, которую мать годами вбивала тебе в голову.

—Как ты можешь с такой легкостью рассуждать о серьезных вещах?

—Потому что ты для меня единственная, и я ни к кому прежде не испытывал таких чувств. Я хочу провести с тобой всю жизнь, Эбигейл. Хочу создать с тобой семью, завести и вырастить детей. И если тебе действительно этого не нужно, я сделаю все, в надежде тебя переубедить. А сейчас скажи, что ты не хочешь того, что я предлагаю.

—Хочу, очень хочу! Но я…

—Что?

—Не знаю! Как можно думать, когда тебя переполняют чувства?

—Тебе это по силам. С твоим-то гениальным умом и добрым щедрым сердцем. Выходи за меня, Эбигейл.

Конечно, Брукс прав. Стоит вспомнить, какой была жизнь без него. И страшно подумать, во что она превратится, если наступить на горло своим чувствам и полагаться только на сухую логику.

—Я даже не могу записать в свидетельстве о браке свое настоящее имя.

Брукс озадаченно поднял брови.

—В таком случае вообще забудь его.

Эбигейл не выдержала и рассмеялась.

—Не хочу забывать свое имя, а хочу ответить «да».

—Вот и скажи «да».

—Да. — Она закрыла глаза, чувствуя, как от счастья кружится голова. — Да, — повторила она, обнимая Брукса.

—Вот и правильно, — шепнул Брукс, целуя ее в мокрую щеку. — Я самый везучий человек в мире. — Он снова поцеловал Эбигейл в другую щеку, а потом в губы. — Мама говорит, что женщины плачут от счастья, так как их переполняют чувства, которым надо дать выход и поделиться с другими. И каждая слезинка несет в себе счастье.

—Наверное, так и есть. Надеюсь, картофель получится вкусным.

Брукс шутливо нахмурил брови.

—Ты способна думать о картошке в такой момент?

—Ведь ты сделал мне предложение, когда я создавала новый рецепт. Если блюдо выйдет удачным, оно приобретет особое значение, и мы будем рассказывать эту историю нашим детям.