К свету - Дэвид Вебер

соломенно-светлыми волосами, голубыми глазами и волевым носом. Кроме того, она была на три дюйма выше Уилсона.

- Что ж, полагаю, нам следует приступить к этому, - сказал он теперь, протягивая руку и застегивая свой шлем. Перчатки его скафандра вышли из рукавов, когда Джеффрис надела свой собственный шлем, и он нажал клавишу на своей нарукавной накладке. - Проверка связи, - сказал он.

- Пять на пять, - ответила Джеффрис. - Все системы в рабочем состоянии.

- Здесь тоже, - подтвердил Уилсон и подтянулся за поручень на переборке, чтобы проплыть в шлюзовую камеру рабочего катера.

Шагнув в бездонную пустоту, Эйлик Уилсон поймал себя на том, что размышляет о том, как далеко он находится от дома. Земля и Луна находились на равном расстоянии от его нынешней точки обзора, и его самые смелые мечты - во всяком случае, до вторжения - никогда не включали в себя то, что он станет астронавтом. Однако на данный момент программа "астронавт" была значительно расширена. Только на платформах "Инвиктус" работало по меньшей мере десять тысяч мужчин и женщин, а население "Бастиона" составляло более двенадцати тысяч человек.

И эти цифры собирались только расти. Это было неизбежно.

- Есть еще что-нибудь по вчерашней проблеме? - спросил он, когда они с Джеффрис активировали свои скафандры и проплыли полукилометровый промежуток между рабочим катером и жилым модулем слипа.

- Похоже, на этот раз это была человеческая ошибка, - ответила Джеффрис. Он почти видел, как она пожала плечами, хотя в этот момент стояла у него за спиной. - Один из бригадиров перепутал свои рабочие инструкции. Он направил ботам неправильные координаты, поэтому они отправились туда, куда им было сказано, а потом просто стояли там, когда им нечего было делать. Это обошлось нам примерно в пять часов.

- Я думал, мы поймали ее примерно через два с половиной часа, - сказал Уилсон.

- Конечно, но пока они стояли там и ничего не делали, они блокировали ботов, которые должны были работать в этой части сайта. Таким образом, мы потеряли два с половиной часа в обоих местах. По моим подсчетам, это пять.

- Полагаю, да, - вздохнул Уилсон и подавил еще один вздох - на этот раз облегчения, - когда его ботинки коснулись посадочной площадки модуля и прилипли к ней. Вращение модуля вернуло ощущение подъема и спуска, хотя кажущаяся гравитация была лишь половиной той, в которой он вырос. Он ничего не мог поделать с тем, насколько утешительным это казалось ему, но что бы ни понимал его передний мозг, задний, похоже, не мог до конца осознать, что на самом деле он не нырял навстречу своей гибели в бесконечную, бездонную пропасть всякий раз, когда спускался вниз. Некоторые люди, такие как Джеффрис, сказали, что им понравился этот опыт. Ему было трудно это понять, но он им верил. В конце концов, предположительно здравомыслящим людям долгое время нравилось выпрыгивать из совершенно исправных самолетов, пусть и с парашютами. Тем не менее, у него были некоторые сомнения относительно того, насколько сильно им это понравилось. Какой бы удобной ни казалась микрогравитация людям и ботам, работающим в секции Гольф, даже Джеффрис, казалось, предпочитала четкое ощущение "верха" и "низа" во время работы.

Люк за ним закрылся, и они с Джеффрис вошли в воздушный шлюз, в котором с комфортом могла бы разместиться по меньшей мере дюжина человек. Технологии Гегемонии по эвакуации и герметизации воздушных шлюзов были такими же передовыми, как и любой другой технологический рог изобилия, которым обладало человечество. Учитывая то, что они делали, "обезьяньи мальчики" с Земли, как любил называть их дядя Уилсона Дэйв, гораздо меньше возились с программным обеспечением, которое также управляло этими техниками. Испортить воздушный шлюз - это то, что кому-то доводилось делать только один раз.

Давление стабилизировалось, внутренний люк открылся, и они вошли через него в главный отсек управления строительного слипа "Аргонавт номер семь".

- Ну, смотрите, кто здесь! И на целых... - Марсель Макэмбрейс демонстративно взглянула на часы на переборке, - семь минут раньше! Боже мой. Наступило тысячелетие!

- Да, да. Мы тоже тебя любим, Марси, - фыркнул Уилсон. - И, поверь мне, если бы я понял, что мы бежим так рано, мы бы закончили нашу игру в пинокль еще до того, как встретились с вами.

- Знаю. Я знаю! - она покачала головой, затем выбралась из своего плавающего кресла, чтобы пожать ему руку, когда его перчатки снова исчезли в рукавах скафандра. - Ленивый, праздный бездельник, вот кто ты такой.

- Это я, - согласился он, крепко сжимая ее руку. - Произошло еще что-нибудь интересное после небольшой неразберихи прошлой ночью?

- Не вешай на меня эту черную метку, - сказала ему Макэмбрейс с усмешкой. - И, нет. Как только мы разобрались с мистером Фридманом, все пошло гладко. И я хочу, чтобы вы знали, что мы все еще опережаем Эхо, Джуно и Лиму.

- О, я понимаю. Но, извините, что обращаю на это внимание, разве это не другой способ сказать, что мы идем двенадцатыми?

- Думаю, да, если ты хочешь быть разборчивым в этом вопросе.

- Я почти уверен, что военный флот следит за вами, независимо от того, следите вы за этим или нет, - отметил он. - С другой стороны, все мы опережаем прогнозы, так что не думаю, что в ближайшее время они собираются снимать головы. Но если они это сделают, я назначу тебя нашим донором.

- Ты всегда так добр ко мне, - сказала она со смешком. - А вы с Джесс придете на ужин во вторник или нет?

- Конечно, если ты пообещаешь не готовить. Я имею в виду, что мне нравится Хаггис так же сильно, как и любому другому здравомыслящему человеку.

- О? - Макэмбрейс склонила голову набок, ее шотландский акцент резко усилился. - Ах, давай-ка, принеси это, маленький самородок, принеси ту кашу, которой ты кормил нас на завтрак - "овсянку", не так ли? - сказал мудрый гид.

- Должно быть, это что-то вроде жизни на острове, окруженном овцами, - размышлял Уилсон с улыбкой. - Это так ... так ... так замкнуто. У тебя просто никогда не будет возможности развить вкус к самым прекрасным вещам в жизни.

- Ты идиот, - сказала она ему, а затем рассмеялась. - Я обещаю, что это будет не Хаггис. На самом деле Фрэнк был в Аргентине