Картина без Иосифа - Элизабет Джордж

— Говорит ли вам что-нибудь имя Джульет Спенс? Он не упоминал о ней, когда был у вас? Не рассказывал ли о ней Сьюзен?

Она покачала головой:

— А что?

— Она отравила Робина Сейджа. Месяц назад в Ланкашире.

Кейт подняла руку, словно хотела поправить прическу, и опустила, не дотронувшись до волос. На мгновение взгляд ее стал отрешенным.

— Странно, но ваше сообщение меня обрадовало.

Линли не удивился.

— Ваша сестра говорила когда-либо о мужчинах, когда гостила у вас? Встречалась с кем-нибудь, когда ее брак стал распадаться? Мог это обнаружить ее муж?

— Она не говорила о мужчинах. Только о детях.

— Что ж, между ними существует неизбежная связь.

— Я всегда считала это злой шуткой природы. Все стремятся к оргазму, не соображая, что это просто биологическая ловушка для размножения. Какая нелепость.

— Люди нуждаются друг в друге. Ищут не только интима, но и любви.

— Особенно глупцы, — заметила Кейт. Линли поднялся. Кейт подошла к креслу, где он

только что сидел, и поправила подушку. Затем провела пальцами по спинке кресла.

Он наблюдал за ней, гадая, каково было ее сестре. Горе ждет понимания и участия. Не удивительно, что она чувствовала себя здесь изолированной от всего мира.

— Вы не знаете, зачем Робин Сейдж мог звонить в Социальную службу Лондона?

Кейт сняла волосок с ворота своего пеньюара.

— Вероятно, разыскивал меня.

— Вы сотрудничаете с ними? Посылаете к ним своих девочек на временную работу?

— Нет. Я занимаюсь этим бизнесом всего восемь лет. Прежде работала в Социальной службе. Вот он и позвонил туда.

— Но вы фигурировали в его планах еще до того, как он ездил в Социальную службу. Зачем, как вы думаете?

— Трудно сказать. Возможно, он хотел просмотреть бумаги, касающиеся Сьюзен, и совершить путешествие в прошлое. Социальная служба в Труро, вероятно, тоже как-то участвовала в расследовании смерти ребенка. Возможно, он искал какие-то бумаги в Лондоне.

— Зачем?

— Чтобы прочесть? Чтобы свериться с фактами?

— Чтобы выяснить, известно ли Социальной службе что-либо, о чем говорит какое-то третье лицо?

— Насчет смерти Джозефа?

— А это возможно?

Она скрестила руки на груди:

— Не знаю. Ведь если бы возникли какие-либо подозрения насчет обстоятельств его смерти, их постарались бы прояснить? Не так ли, инспектор?

— Не исключено, что этот факт можно было интерпретировать по-разному.

— Но почему он вдруг заинтересовался? После смерти Джозефа для Робина ничего не существовало, кроме службы. «Мы пройдем через это милостью Божьей», — заявил он жене. — Кейт поджала губы. — Я не стала бы ее осуждать, если бы ей повезло и она нашла бы себе кого-то другого. Но, к несчастью, она не могла забыть Робина. Даже на короткое время.

— Вы в этом уверены?

— Из разговоров с ней это трудно было понять.

— Значит, вы были социальной служащей А я думал… — Он показал рукой в сторону лестницы.

— Вы приняли меня за секретаршу? Нет. У меня были более глобальные планы. Когда-то я верила, что смогу помогать людям. Улучшать порядок вещей Даже смешно. Десять лет в Социальной службе отучили меня от таких мыслей.

— Какими проблемами вы занимались?

— Материнством и младенчеством, — ответила она. — Ходила по домам. И все отчетливее понимала, что за нелепый миф создала наша культура о деторождении, изображая это как высшее предназначение женщины. Эту чушь придумали мужчины. Какая низость с их стороны! Большинство женщин, которых я видела, были бесконечно несчастными. Кстати, достаточно образованные, неглупые женщины, способные понять, насколько велика их беда.

— Но ведь ваша сестра верила в этот миф.

— Да, верила. И он убил ее, инспектор.

— Незначительный, но неприятный факт — он несколько раз ошибся, опознавая тело, принимая его за тело своей жены, — сказал Линли. Он кивнул дежурному сотруднику, махнул своим удостоверением и проехал по пандусу вниз к подземной автостоянке Нью-Скотленд-Ярда. — Зачем это ему понадобилось? Ведь он мог сказать, что не уверен. В конце концов, это не так уж важно. Труп все равно подвергнется вскрытию. И он это наверняка знал.

— Мне это напомнило тень Макса де Винтера, — ответила Хелен.

Линли подъехал близко к лифту, потому что рабочий день давно закончился и обширная армия клерков покинула здание. Он что-то обдумывал.

— Принято считать, что она желала себе смерти, но не от болезни, — произнес он вслух.

— Сьюзен Сейдж?

Он вылез из машины и открыл дверцу.

— Ребекка, — ответил он. — Она была злая, распутная, непостоянная, похотливая…

— Именно таких приглашают на званые обеды, чтобы оживить обстановку.

— …и, солгав, она толкнула его на убийство.

— Неужели? Я не помню всю историю.

Линли взял ее за руку и повел к лифту. Нажал на кнопку вызова. Они ждали под кряхтение и стоны механизмов.

— Она болела раком и хотела совершить самоубийство, но у нее не хватало мужества убить себя. Поэтому она ненавидела его, провоцировала и в результате одновременно уничтожила и его, и себя. Когда убийство было совершено и он потопил ее лодку в Мандерлейской бухте, ему пришлось ждать, пока на берег не выбросит женское тело, чтобы он мог опознать в нем Ребекку, пропавшую во время шторма.

— Бедняга.

— Кто из них?

Леди Хелен похлопала себя по щеке.

— Вот это проблема, верно? Ведь мы должны кому-то сочувствовать, а сочувствовать убийце как-то неприлично.

— Ребекка была распутницей, лишенной совести. Так что справедливость восторжествовала.

— А такое бывает?

— Это вопрос, — ответил он.

Они молча вошли в лифт. Дождь разошелся вовсю, еще когда он возвращался в Сити Транспортная пробка в Блэкхите привела его в ужас, он отчаялся пересечь Темзу. Но к семи все-таки сумел попасть на Онслоу-сквер, в четверть девятого они пришли пообедать в «Грине» и теперь, без двадцати одиннадцать, направлялись в его кабинет, посмотреть, что сержант Хейверс прислала по факсу из Труро.

Они жили в условиях необъявленного перемирия. Говорили о погоде, о решении его сестры продать свои земли и овец в Уэст-Йоркшире и вернуться на юг, поближе к матери; о курьезном возрождении «Дома, где разбиваются сердца», которое поносили Шовианы и хвалили критики, о выставке Уинслоу Омера, которая пройдет в Лондоне. Она держала его на расстоянии, и он не был от этого в восторге. График, согласно которому Хелен открывала ему свое сердце, был не таким, как ему хотелось. Но он знал, что шансы завоевать ее доверие у него повысятся, если он наберется терпения и не станет конфликтовать.