Живые. Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь

И, раз она любит Федора, она тоже так умеет. И Эмму сможет принять, и Колючего. У нее должно получиться, у нее уже получается.

После еды, медленно передвигаясь и действуя одной левой рукой, Федор осмотрел планшеты, которые были в этих двух комнатах.

— Интересно тут, — проговорил он, нажал на что‑то в разъемах стены и раздался тихий шипящий звук.

Часть противоположной стены отъехала в сторону, и перед Таис и Федором открылся удивительный вид. Через прочное стекло, занимавшее половину стены, они увидели Землю. Огромную, голубую. Красивую, нежную и необыкновенную.

— Значит, Земля все‑таки есть, — тихо проговорил Федор, приблизившись к окну.

Таис ничего ему не ответила. Она смотрела во все глаза на белые и голубые разводы атмосферы, на огромные океаны, покрывающие большую часть планеты, и думала о том, что планета Земля все‑таки является родиной, хоть они никогда на ней и не были.

6.

Наконец решили выбираться. Больше сидеть в рубках не было смысла. Закрыли окна, через которые видно было Землю. Выключили свет. Заряженный планшет, все еще издающий неслышные звуки тревоги, Таис повесила на плечо.

Спуск оказался мучительным и долгим. Держаться Федор мог только одной рукой, потому пришлось снова обвязать его тросом и держать из‑за всех сил, чтобы он не свалился. Все равно он неловко ступил на больную ногу и не смог сдержать крика. Все равно какое‑то время ждали, пока утихнет боль, и Федор сможет снова двигаться.

После долго ковыляли во тьме, пользуясь скупым светом фонарика.

У Таис сильно болела голова — видимо, начали сказываться последствия падения во время охоты. Ее немного подташнивало, самую малость, и специфические запахи животных казались просто отвратительными.

Пушистик неуклюже бежал за ними. Таис иногда оглядывалась и подзывала его за собой. Он тогда торопился, хотя ходил еще не очень уверенно и то и дело заплетался лапами и кунял своей довольно большой головой.

— Мы идем, скоро будем у ворот, — проговорила Таис, надеясь, что ее услышат Колючий и Эмма. Наушники теперь были в ушах у нее и у Федора.

— Отлично, ребята, а мы уже думали — что с вами случилось, почему не отвечаете? — Тут же послышался голос Эммы, — вас у дверей будет ждать сюрприз. Только не паникуйте и ничего не бойтесь. Колька тут провернул одну отличную штуку, вас это приятно удивит.

Едва они доковыляли до ворот, как створки разъехались. Свет на мгновение ослепил, Таис моргнула несколько раз и дернулась. Перед ней стояли четыре робота пятнадцатых. Блестели их бело — черные корпусы, глупо таращились глаза.

— Штурман Шереметьев, Таис Зобова, мы должны доставить вас в медпункт Третьего Уровня, где вам окажут необходимую помощь. У нас есть носилки для вас двоих. Не волнуйтесь, вашей жизни ничего не угрожает, — ровным голосом произнес один из роботов, — мы ожидаем дальнейших распоряжений, штурман Шереметьев.

7.

Таис открыла глаза и увидела над собой белый, абсолютно ровный потолок. Металлопластик, встроенные тонкие нити ламп дневного освещения — сейчас они были погашены, и потому казались просто темными полосками.

Воздух очень теплый и очень чистый. Пахнет лекарствами и совсем немного апельсинами. Повернув голову, Таис увидела на столике рядом со своей кроватью стакан, до краев наполненный апельсиновым соком.

Села, скинув с себя тонкий разноцветный плед. Недовольно зашевелился Пушистик в ногах, поднял мордочку и облизнулся. Язычок у него был длинный и узкий, точно алая ленточка.

Тут же пришли воспоминания о том, как ее и Федора доставили наверх, как она кричала и сопротивлялась, когда один из двенадцатых пытался ее осмотреть. Тогда Таис показалось, что это все обман, и их просто хотят усыпить. Новый план Гильдии.

Вспомнила, как пришел на Третий Уровень Колючий и заверил, что все в порядке, что это ему удалось усовершенствовать программу взлома пятнадцатых и с помощью Моага запустить в сервер для Донов-15. Таким образом, они отключили всех роботов и перепрограммировали их. Поставили программное обеспечение двенадцатых и добавили небольшие настройки.

— Пришлось повозиться, скажу я тебе, — уверенно пояснил Колючий, — вас просто осмотрят и окажут медицинскую помощь. Мартин сказал, что вам лучше будет на Взрослом Уровне. У Мартина же программы, вы знаете. Он все делает по программам, железяка долбанная.

И вот, теперь Таис проснулась в просторной теплой комнате. Рядом кровать, на которой все еще спит Федор. Он без майки и без рубашки, разноцветный плед сполз, открывая подживающие раны. Теперь это не выглядело так ужасно. Красные длинные полосы через плечо, по запястью. Чуть припухшие, но уже затягивающиеся. Конечно, тут пользуются не скобами, а специальным клеем, заставляющим ткани быстрее срастаться.

Таис улыбнулась. Залпом выпила весь сок, спустила ноги на пол. Теплые полы, покрытые шершавой керамической плиткой. Стеклянные двери, за которыми видно пустой коридор.

Она приблизилась к кровати Федора и осторожно дотронулась до пальцев его здоровой руки. Провела рукой по волосам, убирая пряди со лба. Тихо проговорила:

— Соня, а мы на Третьем Уровне. Прикинь? Как самые настоящие взрослые.

Федор улыбнулся, не открывая глаз, еле заметно кивнул головой.

— Хочешь сока? У тебя тоже стоит полный стакан.

Федор снова кивнул и медленно разлепил веки.

— Ты теперь как новенький, — заверила его Таис, — все раны затянулись. Небось, даже шрамов не останется.

— А жаль, хотелось бы иметь парочку на память, — хрипло проговорил он.

— Так надо было заранее попросить роботов, чтобы не все смазывали.

Правая нога Федора в пластиковом фиксаторе лежала поверх пледа. Опухоль почти спала, но щиколотка все еще оставалась посиневшей.

— Все‑таки перелом, да? — уточнила Таис

Федор неопределенно дернул плечом.

Появился Дон — двеннадцатый. Принес поднос с едой и пояснил, что у Таис было легкое сотрясение мозга, у Федора трещина в кости ноги. Это не считая ран и царапин. Но Федору повезло, ни одно сухожилие не задето, и функциональность руки не нарушена.

— Все будет работать отлично, — заверил Дон.

Пушистик, учуяв запахи еды, тут же спрыгнул с кровати, приковылял к Таис и принялся смешно тереться о ее ноги и широко разевать пасть, словно сообщая, что ему в эту пасть надо бы чего‑то закинуть. Таис вспомнила, как кричала пятнадцатым, чтобы не трогали зверька и чтобы он всегда был тут. Послушались, значит, ее андродиты.

Федор сел в кровати, Таис пристроилась рядом. Пушистик нагло залез на колени Таис и принялся втягивать носом воздух. Сыр и пара сосисок пришлись ему по вкусу. Он принялся за еду, задвигал ушами. Федор, глядя на него, заметил:

— Думаешь, прокормим его, когда он вырастет?