Алая графиня - Джинн Калогридис

— Прошу прощения, ваше преосвященство, — негромко рассмеялась Катерина, — но всем известно, что я не отличаюсь терпением. Мне очень хочется услышать счастливую весть. Вы не могли бы хотя бы намекнуть?

— Хорошо, я намекну. — Содерини криво усмехнулся. — Речь идет о женитьбе!

«Смерть ему», — подумала я и взглянула на руки Катерины, сжатые в кулаки.

Графиня внимательно всматривалась в епископа и его свиту, и на ее лице отражалось любопытство. Сигнала она так и не подала.

— Благодарю вас, — сердечно произнесла моя госпожа и развернулась, чтобы проводить гостя в отведенные ему комнаты.

Содерини, священникам и братьям-мирянам из его свиты устроили небольшой, но весьма достойный пир с хорошим вином. Гости просили, чтобы Оттавиано тоже присутствовал, но он не умел вести непринужденную беседу, не знал тонкостей этикета, отвечал, только когда требовалось, ограничиваясь короткими словами. Лишь мы, те, кто сновал из гостиной в кухню, знали, что вооруженные стражники нашей госпожи стоят наготове.

Когда с мясным блюдом было покончено и кухонная прислуга унесла грязные тарелки, захмелевший священник обернулся к настороженной, но мило улыбавшейся хозяйке и объявил:

— Вы и ваше семейство воистину избранные, мадонна Катерина! Его святейшество доверил мне принести счастливую весть. Сер Оттавиано, Папа Александр предлагает тебе руку своей прекраснейшей дочери Лукреции!

Катерина шумно выдохнула. Это был не приговор, которого она опасалась, но и точно не то, на что надеялась.

Под взглядами Содерини и его свиты графиня смущенно проговорила:

— Этого я никак не ожидала! Мы так… польщены.

С этими словами она выразительно посмотрела на Оттавиано, который сумел лишь повторить слова матери. Парень глядел на Катерину, не зная, пугаться ему или радоваться.

Чтобы не смущать Содерини, моя госпожа выдавила из себя улыбку и заявила:

— Вы должны простить нас, ваше преосвященство. Эта невероятная новость застала нас врасплох. Как мать, я обязана обдумать предложение хотя бы день. Пока что надо отметить само событие! Выпьем за здоровье его святейшества!

Катерина подняла кубок, остальные последовали ее примеру. Она приказала принести из погребов побольше лучшего вина и проследила, чтобы святые отцы как следует набрались. Когда Катерина покидала гостиную, Содерини впал в беспамятство и упал головой в тарелку.

Зато графиня была совершенно трезва, ее настроение ухудшалось по мере того, как она осознавала случившееся. Катерина направилась к письменному столу у себя в приемной, и мне пришлось почти бежать, чтобы обогнать ее и приготовить бумагу, перо и чернила.

— Во Флоренцию, — сказала она. — Джованни…

Любимый!

Епископ Вольтерры Содерини явился по поручению Папы Александра, который предлагает Оттавиано руку своей дочери Лукреции.

Многие сочли бы это удачей, ведь тогда мой сын сможет оказывать косвенное давление на Папу, а Форли наконец-то получит мощную военную поддержку аж из самого Рима.

Но я знаю Родриго Борджа гораздо лучше многих. За время, проведенное в Вечном городе, я твердо уяснила, что ему нельзя доверять. Он даже подговаривал меня убить собственного мужа — на что я, разумеется, не согласилась, — когда пытался обеспечить себе папскую тиару.

Поскольку я отказала Борджа, он не колеблясь нанесет мне удар в спину даже через столько лет.

Мой кузен Джованни Сфорца из Пезаро был женат на Лукреции, хотя, как тебе известно, брак аннулировали. Кузен писал мне о дворе Борджа, о тех оскорблениях и угрозах, какие он вынужден был сносить. Сначала я подумала, что мой родственник сошел с ума, настолько невероятные, возмутительные обвинения он выдвигал. Джованни утверждал, что Лукреция живет и с отцом, и со старшим братом! Но я сразу же поверила ему, когда он сказал, что опасается за свою жизнь. Кузен был уверен, что Борджа хочет отравить его и присвоить Пезаро.

Если я отвечу Папе согласием, то мой бедный бестолковый мальчик окажется в Риме, в этой яме со змеями. Борджа отнимет у него земли, и Оттавиано никак не сможет защититься. Я нисколько не сомневаюсь в том, что Форли, Имола да и мой несчастный сын будут потеряны.

Если я отвечу отказом, Борджа найдет иной способ отнять у меня земли.

Его предложение в любом случае представляется мне зловещим знамением. Похотливый взгляд Борджа все-таки упал на мое достояние. Он обязательно осуществит свою месть. Это всего лишь вопрос времени.

Если у тебя имеются иные сведения или же ты по какой-то причине уверен в том, что мои подозрения беспочвенны, сразу же дай мне знать. Если нет, я напишу его святейшеству письмо, предназначенное для него лично, и отправлю с епископом.

Теперь тебе просто необходимо вернуться домой. Ты знаешь, как я люблю тебя и ужасно скучаю в разлуке. Маленький Джованни мечтает посидеть на коленях у папочки.

Твоя любящая жена

Катерина.

Джованни, по-видимому, был полностью согласен с женой, потому что за всю следующую неделю, пока Катерина развлекала епископа со свитой, гонец со спешным посланием из Флоренции так и не явился. В последний день пребывания в крепости Содерини снова попытался добиться ответа у правительницы Форли. Она ничего не сказала, но дала ему запечатанное письмо, предназначенное лично для Борджа. Я писала под ее диктовку и была согласна с нею. Женится ли Оттавиано на Лукреции или нет, Форли с Имолой все равно в опасности. Так зачем же напрасно рисковать еще и жизнью сына?

Его Святейшеству Папе Александру VI

Ваше Святейшество!

Мы, обитатели Форли, приветствуем Вас. Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии.

Я и мой сын Оттавиано были глубоко польщены тем, что Вы предлагаете нам руку Вашей прелестной дочери. Однако мы не можем принять Ваше великодушное предложение с легким сердцем, хотя были приятно удивлены и обрадованы, когда епископ Содерини сообщил нам радостную весть.

Я с большой серьезностью отношусь к Вашим словам, именно поэтому вынуждена в данный момент отказаться от заманчивого предложения, хотя и скрепя сердце. Я не забыла нашей прежней дружбы, прекрасно помню прелестную, замечательно воспитанную Лукрецию с ее золотистыми локонами. Я всегда ее обожала и не хочу сделать несчастной.

По этой самой причине я должна признаться, что Оттавиано несколько отстает в развитии, ему недостает дисциплинированности, чтобы стать хорошим мужем и папским эмиссаром. Недавно я нашла для него кондотту, пусть проведет годик на военной службе. Это просто необходимо для развития его тела и разума.

У Вашего Святейшества слишком много важных дел, чтобы тратить время на такую незначительную особу, как я. Если бы я могла советовать Папе, то просила бы не торопиться и подыскать для дочери достойного жениха. Но я не имею права давать подобные рекомендации, поэтому просто отправлю Оттавиано на службу, скромно вычеркнув его из списка женихов. Вы и Ваша прелестная Лукреция заслуживаете иного, куда более подходящего кандидата.