История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира

ЦАХАЛа. Военное руководство считало египетскую армию неполноценной, неспособной к самопожертвованию и стойкости. Возникла «концепция» разведки. Согласно ей, до тех пор, пока египетская армия не будет снабжена тактическими баллистическими ракетами Scud, способными поразить тыл Израиля, и современной военной техникой, которая даст ей преимущество над Армией обороны Израиля, египтяне не нападут. Эта оценка была основана на противоречивых отчетах разведки. Был ли источник достоверным, или информация была передана двойным агентом, чтобы ввести израильтян в заблуждение? Руководители разведки далее утверждали, что египтяне не осмелятся атаковать, потому что знают, что ЦАХАЛ нанесет им поражение. Но даже если бы египтяне атаковали, они приложили бы лишь частичные усилия, с которыми регулярные подразделения ЦАХАЛа могли справиться, пока не будут мобилизованы резервы. На мобилизацию резерва требовалось 48 часов.

В начале 1971 года, вскоре после того, как утвердился во власти и стал президентом, Садат стал прощупывать почву, намекая на изменение внешнеполитической линии египтян, предлагая достичь соглашения с Израилем, якобы в переговорах по продлению перемирия вдоль Суэцкого канала, которое должно было закончиться через три месяца. В ноябре 1970 года Моше Даян публично говорил о взаимном сокращении израильских и египетских сил вдоль канала и даже об отходе израильских войск на некоторое расстояние от него, чтобы позволить Египту очистить канал, открыть его для судоходства и восстановить города вдоль его берегов. Этот шаг был направлен на уменьшение давления на Израиль с целью достижения урегулирования на основе полного ухода с оккупированных территорий, а также для обеспечения продолжения режима прекращения огня. Более того, такая договоренность побудила бы египтян сохранять режим тишины на границе.

Предложения Даяна были встречены в Израиле без особого энтузиазма, поскольку предполагали в определенной степени уход с оккупированной территории без мирного соглашения. Но Садат, продолжая мысли Даяна, сделал собственное предложение: если Израиль согласится отойти к линии Эль-Ариш – Рас-Мухаммад (примерно посередине Синая) и передать этот район под контроль Египта, включая военный, он продлит режим прекращения огня, откроет канал для судоходства, восстановит города на канале и даже позволит международным силам остаться в Шарм-эль-Шейхе, чтобы обеспечить свободный проход через Эйлатский залив. Однако Израиль не пожелал отступить к перевалам Митла и Гидди и позволить египетской армии перейти на восточный берег канала. Несмотря на то что временное соглашение не налагало бы условий на будущее окончательное соглашение, обе стороны боялись сделать шаг, который мог бы ослабить их позиции на переговорах по окончательному соглашению. Израиль опасался вывода войск без предварительной договоренности о мирном договоре. Садат потребовал заключить предварительное соглашение о полном отступлении к границам от 4 июня 1967 года и обусловил мирный договор урегулированием палестинской проблемы.

Американские посредники считали, что позиции сторон слишком далеки друг от друга, чтобы способствовать достижению соглашения. Безвыходное положение продолжалось в течение следующих двух лет и было преодолено только после войны Судного дня. В ходе переоценки ценностей, произошедшей в Израиле после войны, и учитывая, что временные соглашения, достигнутые после войны, оказались очень похожи на те, которые были предложены Садатом, был поставлен вопрос, не совершил ли Израиль трагическую ошибку, отвергнув предложения Садата 1971 года. Это один из тех вопросов, на которые историки затрудняются ответить. Ситуация до войны не имела ничего общего с ситуацией после нее, как с точки зрения позиции Садата и его способности предпринимать решительные шаги, так и с точки зрения правительства Израиля, его взглядов на ситуацию и возможности выхода из нее. Мог ли Садат до войны пойти на временное соглашение без заявления об окончательном урегулировании? Был бы оправдан отказ израильского правительства от территории в обмен на двусмысленное соглашение о неприменении боевых действий без мирного договора? Эти вопросы останутся открытыми для историков. В контексте 1971 года они были связаны с довоенной оценкой израильских и американских лидеров и ограниченным доверием к Садату и его намерениям.

В течение последующих двух лет Соединенным Штатам хватало забот, прежде всего, в других регионах мира. Ближний Восток считался задворками международной политики. Садат укреплял свои позиции в Египте. По его заявлению, 1971 год должен был стать «решающим годом», но год прошел без нарушения режима прекращения огня, несмотря на провал переговоров по временному соглашению. В июле 1972 года Садат потребовал от Советского Союза отозвать своих военных советников из Египта, что явилось явным намеком для Соединенных Штатов на его намерения сменить ориентацию в политике. Садат признал, что ему нужна американская поддержка, чтобы заставить Израиль уйти, однако на данном этапе американцы не проявили никакого интереса к выходу из ближневосточного тупика. Они, как и израильтяне, считали, что в случае вооруженного конфликта Израиль легко одержит победу над египтянами.

Египетские планы Октябрьской войны были основаны на предположении Садата, что, если ему удастся оккупировать любую территорию по другую сторону Суэцкого канала, он выйдет из тупика и изменит статус-кво. Египтяне планировали, что их многочисленная армия пересечет канал по всей линии, а затем окопается на узкой полосе шириной от 10 до 15 километров под зонтиком ЗРК. Для египтян ошеломляющая победа израильских ВВС в Шестидневной войне, когда те подвергли египетские наземные силы воздушной атаке, стала потрясением. Теперь египтяне пытались защитить себя от подобной возможности, плотно прикрывая армию с помощью ЗРК, что нейтрализовало бы превосходство израильских ВВС. Планирование войны Египтом было опробовано в ходе маневров, самые значительные из которых провели в апреле 1973 года; это заставило ЦАХАЛ объявить повышенную боевую готовность и мобилизовать резервы. Позже выяснилось, что эта серия маневров на самом деле была учениями египетской армии для перехода через канал, а также для того, чтобы ввести израильтян в заблуждение и притупить их бдительность ложными тревогами. Неоднократные крики о волке в итоге сделают врага невнимательным к любым признакам неминуемой атаки. В апреле 1973 года Садат и президент Сирии Хафез Асад согласовали план войны. 25 сентября король Хусейн предупредил Голду Меир о неизбежном скоординированном египетско-сирийском нападении. Он не назвал точную дату. Его предупреждение последовало за саммитом в Каире, где он узнал о плане совместной войны. Ему поручили предотвратить нападение Израиля на Сирию через Северную Иорданию.

Все признаки указывали на воинственные намерения сирийцев и египтян. Сосредоточение египетских войск вдоль Суэцкого канала и наведение мостов были явными признаками неминуемой атаки. Крупные сирийские бронетанковые силы наблюдались вдоль границы с Сирией на Голанских высотах. По словам Даяна, численность сосредоточенных сил могла обеспечить сердечный приступ. Но израильская разведка продолжала утверждать, что существует «низкая вероятность» войны, поскольку условия, необходимые Садату для нападения, не достигнуты. В оценке разведчиков сочетались спокойствие и преувеличенная