Все приключения Элли и Тотошки. Волшебник Изумрудного города. Урфин Джюс и его деревянные солдаты. Семь подземных королей - Александр Волков

— Послушай, сестричка, — сказал Фред, — а почему бы тебе не обмануть их. Притворись, что ты согласна только попробовать, но не ручаешься за успех. Они и этому будут рады. Тебе, конечно, понадобится осмотреть источник, ты возьмешь с собой меня и Тотошку, а там нам, может быть, и удастся удрать.

— Фредди очень хорошо придумал, — сказал Тотошка, — и я решительно поддерживаю его план.

Элли вытерла слезы и признала, что план недурен.

Стоя перед пышным собранием королей и придворных, Элли смущенно сказала, что попытается сделать то, о чем ее просят, но боится, что у нее ничего не выйдет. Слова Элли вызвали бурю ликования. Раздались возгласы:

— Наконец-то!

— Давно пора!

— У такой могучей феи, да не выйдет!

Элли и Фред ушли с собрания совсем оглушенные.

На следующий день к разрушенному источнику отправилась большая экспедиция. Вел ее король Ментахо. На тот случай, если Элли устанет, взяли носилки. Блестящие шарики на шапках обитателей Пещеры освещали дорогу. Получил такой шарик на свой берет и Фред Каннинг. Время от времени он снимал берет с головы и с восхищением разглядывал удивительный светильник. Летописец Арриго, тоже взятый в экспедицию (он должен был записать в книгу отчет о ней), шел рядом с Фредом и рассказывал мальчику, как получаются фосфорические шарики.

— Светящееся вещество добывают из шерсти Шестилапых, — говорил Арриго. — Очередную партию стригут, хотя зверям это очень не нравится, и при стрижке они отчаянно ревут. Снятую шерсть вымачивают в огромном чане с водой. Когда взятые из чана пробные клочки уже не светят в темноте, это означает, что все светящееся вещество растворилось в воде.

— А потом эту воду выпаривают? Ага? — догадался Фред.

— Вы совершенно правы. На дне и стенках чана оседает кристаллический порошок, похожий на мелкую соль. Он светится так ярко, что натертые им руки кажутся горящими. Порошок смешивают с рыбьим клеем и намазывают шарики, выточенные из твердого дерева. Шарики сохраняют светимость в течение столетий, и государство ведет им строгий учет.

— Все это очень любопытно, — сказал Фред. — В вашей стране много чудесного и хорошего, только все это ни к чему, пока над вами сидят короли.

Арриго огляделся вокруг, нет ли поблизости шпиона, и шепнул на ухо Фреду:

— А знаете, я думал над словами госпожи Элли и нахожу теперь, что в них много правды…

«Вот у нас и появился союзник», — радостно подумал мальчик.

Часть долго пути Элли проделала на носилках. В Священной пещере видны были следы упорной работы: все было изрыто, перекопано.

Элли встала у остатков бассейна и приказала всем присутствующим, кроме Фреда и Тотошки, отойти подальше, предупредив, что заклинания, которые она будет произносить, могут повредить простым смертным. Все в испуге бросились прочь.

Элли заговорила, делая руками в воздухе странные жесты:

— Убежать отсюда при таком надзоре невозможно, но вот, по крайней мере, случай поговорить наедине, дорогие мои!

В самом деле, днем пленников постоянно окружали шпионы, а на ночь всех троих отводили в разные комнаты.

Элли продолжала:

— Кому-то из нас надо убежать наверх. Кому? Конечно, Тотошке. Надзор за ним слабее, чем за нами. И я придумала вот что. Мне удалось поговорить с Арриго без свидетелей под тем предлогом, что я должна выяснить кое-какие подробности насчет усыпительной воды. Я узнала от него, что послезавтра будет базарный день: рудокопы станут торговать с Жевунами. Триста работников понесут к Торговым воротам приготовленные для обмена товары, и с ними пойдут три писца переписывать закупленное. В число этих писцов войдет Арриго. Он нам сочувствует…

— Знаю, знаю, — начал было Фред, но Элли тотчас перебила его, властно махнув рукой.

— Молчи, не перебивай моих заклинаний! Турабо, фурабо, ботало, мотало!..

Она сказала это так громко, что слова донеслись до короля Ментахо и его спутников, и те боязливо попятились.

— Тотоша, Арриго незаметно унесет тебя под одеждой и, воспользовавшись базарной суетой, выпустит наверх. Ну, а там… там ты будешь знать, что делать.

— Да уж будь спокойна, — важно отвечал песик. — Тото никого никогда не подводил.

— Знаю, знаю, — улыбнулась Элли. — Опять расхвастался. Попадешь к Жевунам, они тебя доставят в Изумрудный город, а там Страшила со своими мудрыми мозгами придумает, как нас выручить. — Элли громко закончила: — Бумбара, чуфара, скорики, морики, пикапу, трикапу, лорики, ёрики!.. — И тихо шепнула Фреду: — Это волшебные слова Биллины, но я очень сомневаюсь, что у меня они подействуют…

Элли обвела несколько раз руками вокруг головы, трижды топнула ногой и решительно направилась к испуганной толпе зрителей.

— Ваше величество! — торжественно обратилась она к Ментахо. — Я сделала все, что могла. Результат может обнаружиться только через неделю. Но его может и не быть, — добавила она осторожно, — если против моих чар восстанет сильный подземный дух, разгневанный бессмысленным поступком Руфа Билана.

Элли с мстительной радостью заметила, как при этих словах побледнело лицо изменника, находившегося тут же, в свите Ментахо.

— Тогда, — закончила Элли, — мне придется придумывать новые, более действенные заклинания.

План бегства Тотошки удался блестяще. Никто не заметил, как Арриго перед уходом каравана с товарами запрятал песика под куртку, и тот притаился там, почти не дыша. А потом, когда Арриго и прочие писцы ночью вышли из ворот пересчитывать и переписывать полученные от Жевунов продукты, летописец отошел в сторонку и выпустил собаку.

Жевуны необычайно изумились, увидев Тотошку. Они радостно рассмеялись, и бубенчики на их голубых шляпах дружно зазвенели.

— К нам опять явился удивительный зверек, спутник Элли! — кричали они. — А где же сама фея Элли? И где Великан из-за гор?

— Простите, но мне некогда с вами долго разговаривать, — важно ответил песик. — Скажу одно: Элли с братом томится в плену в Подземной стране, и я должен их выручать.

Мрачная новость так ошеломила Жевунов, что они зарыдали, а бубенчики на шляпах отозвались веселым звоном. Жевуны сердито сдернули шляпы, чтобы те своим звоном не мешали им плакать, и поставили их на землю.