Башня - два - Юрий Никитин

— Пора!

— Что для друга не сделаешь, — вздохнулОлег. — Ладно, смотри.

Пальцы простучали код, но прежде, чем нажать, вздохнул, словнов самом деле так уж жалел все это нагромождение технологического металла.

Земля дрогнула и закачалась, словно каноэ посреди реки. Повсему периметру поднялась и охватила полмира страшная багровая стена огня. Вней застыли, словно вплавленные в стекло, обломки железобетонных конструкций,огромные куски бетона, толстые листы металла.

Вся эта жуткая картина Судного дня висела в неподвижностипочти вечность. Затем масса подброшенного взрывом металла, бетона и оружия снарастающей скоростью понеслась обратно. Мрак накрыл голову Олега огромнойладонью, прижал к холодному железу.

— Погоди, — отпихнулся Олег. — Еще не все…

Второй взрыв качнул землю с силой, словно планетастолкнулась с Луной. В ночи стало светло как днем. Багровый огонь сменилсяоранжевым. Воздух стал горячим, перенасыщенный парами бензина и горючих масел.

Страшно горел президентский самолет. Взрыв разнес кабину, авторой взрыв, поменьше, выбил дверь. Видно было, как горят провода, а на местецентрального пульта дымится груда искореженного металла.

Мощно бухнуло в сотне шагов за спиной. Горячая волнаупругого воздуха ударила как мешком с песком, Мрака вмяло в броню машины, он струдом повернул голову.

Над цистерной с бензином поднимался багровый с оранжевымстолб, похожий на ядерный. Шапка огненного гриба вся в язвах и нарывах, воздухтрещит и ревет, погибая, уже смертоносный для всего живого…

Из огня и дыма выбегали черные фигурки. У каждого в рукахоружие, а это значит, что это не люди, а боевые единицы. Или того хуже — живаясила противника…

Олег стиснул зубы, мир все тот же, несмотря на другуюодежду. А что в его руках — меч, боевой жезл или скорострельный автомат — какаяразница?

Рядом застрочил автомат Мрака. Через мгновение тот мелькнулчерной тенью уже у следующего бронетранспортера, так их совместное зрениестановится из бинокулярного квадрокулярным… если есть такое слово.

Среди треска, криков, грохота и рева огня послышался мерныйзловещий лязг гусениц.

Огромные танки выползли из укрытия неторопливо, уверенно,похожие на допотопных черепах. Олег знал, что эти чудовища, под которымипрогибается земля, способны развить скорость гоночного автомобиля, но сейчаспока что присматриваются, все еще не знают, где противник, что стряслось…

Над головой затрещал воздух. Стальной шквал пронесся над бронетранспортером.За спиной раздался взрыв. Олег выглянул из-за стального края.

Все четыре танка открыли огонь из пулеметов, а секундойпозже загрохотали их тяжелые орудия. Он прыгнул от БТР за развалины дежурнойчасти, но тяжелые снаряды почти настигли, он откатился за тяжелые массивныеглыбы, на голову сыпалась щебенка, падали горячие сплющенные пули.

— Пора, — шепнул он себе.

Палец нажал кнопку ввода. Раздался третий взрыв, землюподняло и обрушило ему на голову. Он вжался в землю, а на голову и спину падаликуски асфальта, горячие куски металла, раскаленные проволочки, сыпались осколкистекла и пластмассы.

В боку взорвалось острой режущей болью. Он застонал, стиснулчелюсти, но крик рвался, раздул грудь и разламывал череп.

Мимо простучали шаги, сильный голос крикнул:

— Сидоренко!.. Иван, ты ранен?

Рука ухватила его за плечо, Олег напрягся и начал вставать,сбрасывая со спины и плеч пласты прилипшего асфальта и обломки бетонных плит.

Десантник тащил, помогал, но, когда Олег повернулся, тотохнул и попытался ухватиться за оружие. Рука Олега дернулась как сама собой,колени молодого парня подломились, упал, хрипя разбитым горлом.

Танки горели страшно и чадно. Красные языки огня с трудомпробивались сквозь завесу черного удушливого дыма. Взрывы где сорвали башни,где раскололи корпуса, но никто не выскакивал в горящей одежде из люков. Некомувыскакивать…

Боль распространилась по всему телу. Он дышал часто, весьпокрылся липким гадким потом, губы шептали:

— Не сейчас… Только не сейчас… Позже…

Из разрушенной казармы выскочило несколько человек. Все вполной униформе, в бронежилетах, с автоматами, один гигант с шестиствольнымпулеметом…

Олег с ужасом смотрел, как они, огибая горящий танк,повернули в его сторону.

— Только не сейчас, — прошептал он с мукой, —я не отобьюсь и от гусеницы…

Ветер бросил в лицо клок черного дыма. В груди запершило,закашлялся. На глазах выступили слезы, с ужасом увидел, как надвигается целыйвал из удушающего ядовитого дыма. Он упал, перекатился в сторону. Под его теломтрещало, будто он катился по горячим углям. Еще в падении увидел, как в егосторону повернулись головы, и, крепко удерживая автомат, длинной очередьюсрезал ближайших, вскочил, пробежал, пригибаясь за краем искореженного взрывомБТРа. От железа пахло горелым металлом и почему-то озоном, словно здесь удариламолния.

Из горящего здания с криками и руганью выскакивали темныефигуры. На некоторых горела одежда. Останавливаться поздно, он ударился в них,как Тунгусский метеорит в лесную чащу, вломился, а в нем, несмотря на панику истрельбу, сразу признали чужака.

— Взять живым! — выкрикнул Олег в надежде внестизамешательство.

Кто-то с силой ударил в больной бок. Острая боль стегнула понервам, он даже не вскрикнул, а завизжал, из глаз брызнули слезы.

А он сам, осатанев, крушил черепа, разбивал грудные клетки,ломал суставы и рвал связки, за ним кровь брызгала струями. От боли и яростиразум померк, а опыт лишь услужливо выполнял роль оптического прицела,указывая, куда ударить с наибольшей силой, чтобы убивать, крушить, ломать,чтобы костей и суставов хряск, разрываемой плоти треск, чтобы чужая кровьхлестала и попадала на губы сладкими солеными каплями…

Он знал, что обезумел, что это боевое безумие воина,которого он всегда стыдился, но, когда остановился, тяжело дыша, вокруг и подногами корчились одни умирающие.

Из огня и дыма вынырнула массивная фигура. С плеча свисалгранатомет, в другой руке гигант с легкостью держал миниган, шестиствольныйпулемет.

— Все! — донесся мощный рев. — Кто стоял — тотсидит, кто сидел — тот лежит, а кто лежал…

Олег сказал быстро:

— Мрак, время уходит! Мы не успеваем, не успеваем… Дуйпрямо к Малому Куполу. Там сейчас соберется Совет Семи Тайных. Только я иРоссоха могли бы остановить…

Из груди вырывались хрипы. Лицо посерело, глаза начализакатываться. Мрак с тревогой ухватил его за плечо. Пальцы обожгло, будтоухватился за горячую наковальню.