Песнь крови - Энтони Райан

В глазах у нее блеснуло нечто непонятное. Ваэлин осознал, как пристально он на нее смотрит. «Страх, – решил он. – Единственный мужчина, который ухитрился ее напугать».

Он поклонился снова. Чувство вины у него в душе смешалось с удовлетворением.

– С вашего разрешения, ваше высочество…

* * *

Сестра Гильма была пухлой и доброжелательной, улыбчивой, с блестящими голубыми глазами, которые как будто непрестанно искрились весельем.

– Во имя Веры, будьте повеселее, брат! – сказала она при первой встрече, шутливо ущипнув Ваэлина за подбородок. – Можно подумать, что на ваших плечах – все заботы Королевства! Вас уже прозвали «брат Кислая Рожа».

– Тебе точно нужен целитель в полку? – осведомился Норта.

Сестра Гильма расхохоталась.

– О, я заранее вижу, что мы подружимся! – сказала она со своим густым нильсаэльским выговором и стукнула Норту по руке – уже далеко не так шутливо.

Ваэлин скрыл свое разочарование, когда аспект Элера не сочла возможным прислать в ответ на его запрос сестру Шерин. Впрочем, его это особо не удивило.

– Вы получите все, что вам требуется, сестра.

– Да уж, вы постарайтесь!

Она рассмеялась. За месяц, миновавший с ее прихода, Ваэлин обнаружил, что она имеет обыкновение смеяться, когда говорит серьезно, и пускает в ход абсолютно ровный, без тени усмешки, тон, когда поддается своей склонности к мягким, но бьющим без промаха издевкам.

– Сегодня еще две сломанных руки, – хмыкнула она, когда Ваэлин вошел в просторную палатку, которая служила ей смотровой, и насмешливо покачала головой. На топчанах спали четверо перевязанных людей. Еще двоих перевязывали помощники – сестра настояла на том, чтобы выбрать их из числа солдат. К удивлению Ваэлина, она взяла двоих самых забитых из числа бывших узников, щуплых парней с неплохими мозгами и аккуратными руками. Солдаты из них, скорее всего, все равно вышли бы плохие.

– Если вы и дальше будете так гонять своих людей, через месяц вам не с кем будет идти в бой!

Она широко улыбалась, глаза у нее весело сверкали.

– Битва – дело суровое, сестра. Мягкое обучение воспитает мягкотелых солдат, которые быстро превратятся в покойников.

Ее улыбка слегка потускнела.

– Так, значит, битвы будут? Грядет война?

«Война…» Этот вопрос был на устах у всех. Миновало четыре недели с тех пор, как король вызвал к себе владыку фьефа Кумбраэль, и ответа он пока не получил. Королевскую стражу держали в казармах, все отпуска были отменены. Слухи разносились с ужасающей скоростью. На границах собираются кумбраэльские войска. В Урлише видели кумбраэльских лучников. Тайные секты отрицателей замышляют разнообразные гнусности, вдохновленные Тьмой. В воздухе носилось ожидание и неуверенность, и Ваэлин гонял своих солдат в хвост и в гриву. Если грянет буря, надо, чтобы они были готовы.

– Мне известно не больше вашего, сестра, – заверил ее Ваэлин. – Новых случаев немочи пока не обнаружено?

– С тех пор, как я побывала у наших дам, – нет.

В полку обнаружилась вспышка дурной болезни, а источником ее оказались предприимчивые шлюхи, вставшие лагерем в лесу всего за пару миль отсюда. Опасаясь того, что скажет аспект, узнав, что так близко от Дома ордена развелось целое гнездо шлюх, Ваэлин приказал сержанту Крельнику взять отряд людей понадежнее, выкурить девок и отправить их обратно в город. Однако старый солдат его удивил. Он замялся:

– Милорд, вы уверены?

– Сержант, у меня на руках двадцать человек в таком состоянии, что обучению они не подлежат. К тому же этот полк находится под командованием ордена, и я не могу допустить, чтобы люди тайком позволяли себе… удовлетворять свою похоть таким образом.

Сержант моргнул. Его седоусое, изборожденное шрамами лицо осталось бесстрастным, но Ваэлин почувствовал, что он сдерживает усмешку. Бывали времена, когда он, разговаривая с сержантом, чувствовал себя ребенком, читающим наставления собственному дедушке.

– Кхм… при всем моем уважении, милорд. Полк, может, и принадлежит ордену, но люди-то нет. Это не братья, это солдаты, а солдату без бабы никак. Лишите их этих… поблажек, и начнутся неприятности. Я не хочу сказать, что люди вас не уважают, еще как уважают, милорд, никогда еще не видел, чтобы солдаты так боялись своего командира, но эти парни – далеко не сливки общества, а мы их и так загоняли. Если их совсем прижать, они начнут делать ноги, и виселицей их не напугаешь.

– А как же зараза?

– Ну, в Пятом ордене от этого лечат. Сестра Гильма разберется, пусть сходит к этим бабам, она с ними в момент управится.

Они пошли к сестре Гильме, и Ваэлин, запинаясь, высказал свою просьбу. Она выслушала ее с каменным лицом.

– То есть вы хотите, чтобы я пошла в лагерь шлюх и вылечила их от дурной болезни? – уточнила она ледяным тоном.

– Мы вам охрану дадим, сестра!

Она отвела взгляд и прикрыла глаза. Ваэлин боролся с искушением сбежать.

– Пять лет обучения в ордене, – тихо произнесла она. – Еще четыре года – на северных границах, проведенных в борьбе с дикарями и ледяными вьюгами. И вот она, моя награда! Жить среди подонков и лечить их девок.

Сестра покачала головой.

– Воистину, я проклята Ушедшими.

– Сестра, я не хотел вас обидеть!

– Ладно, ладно! – она внезапно расплылась в улыбке. – Сейчас, только за сумкой схожу. И не надо мне никакой охраны – дайте только кого-нибудь, кто может показать дорогу.

Она, выгнув бровь, посмотрела на Ваэлина.

– Вы сами-то там были, брат?

Он и теперь поморщился, вспоминая, как бормотал, что «нет-нет, никогда!». Сержант Крельник был прав: немочь быстро сошла на нет, и люди остались довольны – настолько, насколько они могли быть довольны после недель сурового братского обучения. Ваэлин предпочел забыть уведомить об этом инциденте аспекта, и, по молчаливому уговору, между братьями это не обсуждалось.

– Может, вам что-нибудь нужно? – спросил он у Гильмы. – Я мог бы отправить повозку за припасами в Дом вашего ордена.

– Да нет, пока всего хватает. И у мастера Сментиля в огороде много полезного. Мастер вообще душка. Языку жестов меня учит, вот, поглядите!

Она сделала своими пухлыми, но ловкими ручками несколько жестов, приблизительно означающих «Я болтливая свинья».

– Это значит «Меня зовут Гильма».

Ваэлин кивнул с каменным лицо.

– Да, мастер Сментиль – талантливый наставник.

Он оставил ее с ранеными и вышел из палатки. Повсюду виднелись тренирующиеся солдаты, сгрудившиеся вокруг братьев, которые пытались за несколько месяцев вдолбить в них то, чему сами обучались всю жизнь. Задача зачастую выглядела непосильной: новобранцы казались такими медлительными и неуклюжими, они не понимали элементарных вещей. И братья вознегодовали, когда Ваэлин запретил пользоваться розгой.