Княжий остров - Юрий Сергеев

После этого «попы», как их с усмешкой называли штабисты, пошли в самую кипень вражеского огня. Командиры на передовой пытались остановить шествие, предрекая немедленную гибель, но они молча шли с поднятой иконой сквозь стальной смерч, и вдруг огонь со стороны крепости стал ослабевать и прекратился совсем.

В этот миг командующий фронтом громко произнес в микрофон рации:

— С Богом! Вперед!

С моря и суши, с неба на противника обрушилась вся мощь русского наступления и захлестнула немцев в рукопашной схватке. Враг гиб тысячами и сдавался в плен. Крепость взяли…

Генерал Лебедев и Окаемов сидели в особом блиндаже; к ним приводили пленных и на вопрос — «Почему прекратили огонь?» — получали только один ответ: В небе появилась Мадонна, и у нас отказало все оружие… Мы падали на колени и молились, мы поняли, кто помогает русским.

Окаемов тщательно все записывал, а потом долго бродил со своими бельцами в поверженной крепости. По его приказу стаскивали оружие с убитых и опробовали его. Оно вновь работало безотказно… рожки автоматов были полны, патроны досланы в патронники, в казенниках орудий и танковых пушках лежали снаряды, что-то помешало стрельбе… Охранило наступающих и спасло тысячи воинов.

Поредевшая в боях команда бельцов, охранявшая Скарабеева молилась, когда он возжег лампаду в православной церкви Лейпцига в 1945 году. Дух очистительный огня явился поминовением по всем убиенным, знаком остережения алчному врагу вознеслось пламя Великой Победы и Великой Радости…

* * *

Уже сидя на белом коне, Скарабеев опустил руку в карман парадного мундира и, замерший от благоговения, нашел в нем маленький сухарик, дарованный старцем Илием, и сладостно съел, запив святой водой из тоненькой фляжки. Выезжая из кремлевских ворот, смахнул с головы фуражку, сшитую взамен подаренной монастырскому отроку Васеньке, и перекрестился легким взмахом крепкой руки, — уже никого не таясь и не боясь. Всплыл перед глазами старец Илий, не доживший до победы, почивший в невероятном молитвенном напряжении духа своего, ради этого святого дня…

Белый конь вынес статно сидящего Георгия на Красную площадь, и сквозь взметнувшееся до Неба мощное «Ура- а!!!» слышался ему клич бельцов из монастыря в день своего благословения: «Быть России без ворога!»

Все случилось так, как предсказывал старец. Были на него устремлены ликующих глаз тыщи и ненавистных взоров тьма, полных зависти и затаенных планов… Но белый конь Георгия скакал, вызванивая подковами о камень благовест Победы, и душа Скарабеева ликовала, и сама лилась из его уст тихая молитва Пресвятой Богородице и Спасителю за мир, дарованный его земле, за это великое счастье жить и творить, видеть ручьи светлых слез на глазах родимого народа, видеть падающие знамена врага с люто перевернутой свастикой перед твердыней Кремля русского, перед крепостью стен Веры православной…

Он словно вознесся на белом коне над землею и парил рядом с соколом, прилетевшим с далекого Княжьего острова увидеть долгожданную победу и унести весть о ней старцу Серафиму.

Скарабеев видел всю многолетнюю битву с врагом с этой вышины. Белую дорогу жизни к осажденному Ленинграду, белую Волгу и белую смерть врага в Сталинграде, видел замерзшего немецкого генерала, вытянувшего руки по швам перед победившим его молодым русским полководцем, немецкого кастового вояки, ставшего смертной вехой на любом пути любому недругу, посягнувшему на Русь…

Скарабеев плыл Белой рекой народной любви сквозь море цветов, мимо железных квадратов войск, осиянных орденами и стальной волей просветленного народа, победившего чужебесие…

Победа…

Не для рабских пут создан Русский Путь! В испытаниях, во страданиях, вдов и детушек во стенаниях, в битвах с ворогом, в смертном вороне, в звездном небушке, в сытом хлебушке, в борозде, в избе, в песнях дедовских, в сказах бабушек, в ласке матушек, в образах святых, во крестах родных, во лесах, в степях, во горах-холмах, во земле сырой, во реке быстрой, во морях, в ветрах, во ночных кострах, у отца в глазах и его руках, во былинушках и простых словах, во молитвушках и самих церквах — Русский Путь живет светом солнечным…

Путь побед и бед — это ясный свет

Радостью зари впереди горит…

Путь тернист и стар — русский Божий дар,

путь немеркнущий, путь немерянный, не потерянный

кто с него сойдет — тут и пропадет…

Свет Руси могуч — животворный луч

свет целительный охранительный,

как живой водой воскресающий

и в любом бою побеждающий,

и врагов ее отрезвляющий, а ее народ укрепляющий…

Наш великий Путь не для рабских пут.

Православный Путь Веры истинной,

вехами на нем церкви чистые,

колокольный звон Путь наш выправит,

Слово Божие нечисть вытравит…

Наш великий Путь — русской силушки,

бесам припасен — кол осиновый;

поглотит земля кости недругов.

Русские поля — нивы щедрые

напитают нас вечной сытостью,

силой ратною-богатырскою,

на любовь и бой, на творение,

благодатное наставление, Богородицы охранение…

Русский Путь святой — радостен и строг.

Сотворил его нетворенный Бог!

Когда вся Великая Россия ликовала Победу, горевала по убиенным в страшной войне и встречала цветами эшелоны возвращающихся домой родных сынов, отцов и братьев, Окаемов со своей командой бельцов напряженно работали в Берлине и городах поверженной Германии. Они искали архивы, присутствовали на допросах гестаповцев, офицеров СС и абвера. Тайно пробирались в американскую зону и даже в Париж, по крохам воссоздавая и разгадывая редкие и особо секретные документы.

Сразу же после взятия Берлина было найдено около восьми сотен убитых тибетцев в немецкой форме, они яростно защищали столицу рейха, и в плен не сдался ни один. Предметом профессионального любопытства Окаемова и была эта потаенная связь между сектой Бом-по и одержимым стремлением Гитлера в Тибет. Фюрер потратил в самый разгар войны два миллиарда марок на экспедиции. Это было на первый взгляд невероятно, но в этом и таилась главная цель, к которой бессонными ночами приближался Илья Окаемов…

Своей энергией поиска он вовлекал в работу помощников, и тайна постепенно открывалась. Страшная тайна… Собрав огромное количество фактов, документов, свидетели, он четко проанализировал и выстроил все, написав в двух экземплярах доклад Лебедеву изобретенным им шифром, боясь утечки информации. Война открылась для него совсем иной; совсем другие побудительные причины кровавого смерча, прервавшего десятки миллионов жизней, разрушившего пол-России, становились очевидными.

Чтобы окончательно завершить свою работу необходима была срочная экспедиция в Тибет. Она