Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - Роберт Хайнлайн

Что ж, можно было подойти к вопросу и иначе.

– Сарлу, я хотел бы увидеть картинки того, что происходит внутри. – Лазарус показал на дно машины. – Есть у вас такие картинки?

– Картинки есть, – подтвердил Сарлу. – В храме. Но в храм тебе входить нельзя.

Он скорбно посмотрел огромными глазами на Лазаруса, и тому вдруг показалось, будто вождь джокайров крайне опечален тем, что его друг недостоин милости богов. Лазарус поспешно сменил тему.

Однако мысль о венерианах напомнила ему еще об одной загадке. Водяной народ, отрезанный от внешнего мира вечным облачным покровом Венеры, попросту не верил в астрономию. Появление землян вынудило их слегка пересмотреть свою космологическую концепцию, но имелись все основания полагать, что новое объяснение нисколько не ближе к истине. Лазарусу стало интересно, что думают джокайры о гостях из космоса. Казалось, они нисколько не удивлены – или все же?

– Сарлу, – спросил Лазарус, – ты знаешь, откуда прибыли я и мои собратья?

– Знаю, – ответил Сарлу. – Вы прибыли с далекого солнца – столь далекого, что свету потребовалось бы множество сезонов, чтобы проделать этот путь.

– Кто тебе это рассказал? – слегка ошеломленно поинтересовался Лазарус.

– Нам рассказали боги. И про это говорил твой брат Либби.

Лазарус готов был поспорить на что угодно, что боги ничего не упоминали, пока Либби не объяснил все Крилу Сарлу, но промолчал. Ему хотелось спросить Сарлу, удивило ли того появление гостей с неба, но ему не приходило в голову ни единого джокайрского слова, которое могло бы означать «удивление» или «любопытство». Он все еще пытался сформулировать вопрос, когда Сарлу заговорил снова:

– Отцы моего народа летали в небесах, как и вы, но это было еще до того, как пришли боги. И боги в своей мудрости велели нам больше так не делать.

Чертова ложь, подумал Лазарус, чисто ради хвастовства. Ничто не указывало на то, что джокайры когда-либо покидали свою планету.

В тот вечер в доме Сарлу Лазарусу пришлось претерпеть долгую процедуру, суть которой, как он полагал, состояла в развлечении почетного гостя. Сидя на корточках рядом с Сарлу на приподнятой части пола просторного общего жилища клана, он два часа слушал завывания, которые, возможно, именовались здесь пением. Лазарус считал, что, если наступить на хвосты полусотне собак, результат будет и то благозвучнее, но пытался воспринимать оказываемый ему прием как должное.

Лазарус вспомнил, что Либби рассказывал, будто массовое хоровое завывание, которому любили предаваться джокайры, на самом деле являлось местной музыкой и что люди могли даже получать от нее удовольствие, изучив местные звуковые гаммы.

Сам Лазарус, однако, в этом сомневался.

Тем не менее он вынужден был признать, что Либби в некоторых отношениях понимал джокайров намного лучше, чем он сам. Либби с радостью обнаружил, что джокайры – превосходные и искусные математики. В числе прочего их способности к счету вполне могли сравниться с его выдающимся талантом. Их арифметика выглядела невероятно замысловатой для обычных людей. Любое число, сколь бы большим или малым оно ни было, являлось для них уникальной сущностью, а не просто сочетанием чисел поменьше. Соответственно, они пользовались любой удобной им позиционной или экспоненциальной нотацией с любым основанием – рациональным, иррациональным, переменным, или вообще никаким.

Им невероятно повезло, размышлял Лазарус, что Либби сумел стать математическим переводчиком между джокайрами и Семействами, иначе многие новые технологии, которые показывали им джокайры, просто оказалось бы невозможно понять.

Странно, подумал он, почему джокайры не проявляют никакого интереса к изучению человеческих технологий, которые предлагались им взамен?

Нестройные завывания смолкли, и мысли Лазаруса вновь вернулись к окружающей обстановке. Принесли еду, и семейство Крил набросилось на нее с тем же энтузиазмом, с которым джокайры делали все остальное. Вряд ли, подумал Лазарус, здесь когда-нибудь приживется такое понятие, как чувство собственного достоинства. Перед Крилом Сарлу поставили большую миску в два фута в поперечнике, наполненную до краев аморфной массой, и десяток столпившихся вокруг нее Крилов начали хватать еду горстями, не проявляя никакого уважения к старшему. Сарлу, однако, небрежно отогнал нескольких и, погрузив руку в миску, извлек комок пищи и, быстро скатав ее в двупалой ладони, подсунул под нос Лазарусу.

Лазарус не отличался брезгливостью, но, прежде чем попробовать предложенное угощение, вынужден был напомнить себе, что, во-первых, пища джокайров съедобна для людей и, во-вторых, он все равно ничем от них не заразится.

Он откусил большой кусок. Гм… не так уж и плохо, хотя и довольно-таки безвкусно. Хорошего, впрочем, тоже мало, но проглотить вполне можно. Полный мрачной решимости не уронить чести своей расы, он продолжал есть, пообещав себе нормальный обед в ближайшем будущем. Почувствовав, что попытка проглотить очередной кусок может закончиться катастрофой, он нашел выход – взяв большую горсть съедобной массы из общей миски, он скатал ее в комок и предложил Сарлу.

Дипломатия сработала. Всю оставшуюся часть пиршества Лазарус кормил Сарлу, пока у него не устали руки, удивляясь, сколько в того может поместиться.

После еды все улеглись спать, и Лазарус в буквальном смысле спал в кругу семьи. Все свалились там же, где и ели, без каких-либо постелей, словно листья на дороге или щенки в корзинке. К удивлению Лазаруса, спал он крепко и проснулся лишь тогда, когда в крыше пещеры засияли искусственные солнца, возвещая приход новой зари. Рядом совсем по-человечески храпел Сарлу. У себя на животе Лазарус обнаружил свернувшегося в клубок младенца-джокайра.

Ощутив какое-то движение за спиной и услышав шорох, он осторожно повернулся и увидел еще одного джокайра, которому по земным меркам было лет шесть. Вытащив из кобуры бластер Лазаруса, тот с любопытством заглядывал в дуло.

Поспешно забрав из сопротивляющихся пальцев малыша смертоносную игрушку, Лазарус с облегчением отметил, что предохранитель по-прежнему на месте, и убрал бластер обратно в кобуру. Малыш, похоже, готов был расплакаться.

– Тсс, – прошептал Лазарус. – Разбудишь папашу. Иди сюда…

Обняв малыша левой рукой, он прижал его к себе. Маленький джокайр прильнул к его коже влажным мягким ртом и тут же заснул.

– Вот ведь чертенок, – тихо проговорил Лазарус. – Может, ты мне даже понравился бы – если бы я сумел привыкнуть к твоему запаху.

Некоторые случившиеся между двумя расами инциденты можно было бы счесть забавными, если бы они не грозили потенциальными неприятностями. Взять, к примеру, Хьюберта, сына Элинор Джонсон. Мальчишка отличался неумеренным любопытством, и как-то раз он наблюдал, как двое техников, человек и джокайр, приспосабливают джокайрский источник питания к потребностям земной техники. Видимо, мальчик чем-то заинтересовал джокайра, и тот, явно из дружеских намерений, подхватил его на руки.