Монгол - Тейлор Колдуэлл

Поэтому Кюрелен обратился к Темуджину:

— Ты очень жестоко и беспощадно относишься к Джамухе, а ведь он всегда был с тобой честен, никогда тебе не лгал и не льстил ради собственной выгоды, не пресмыкался перед тобой. Не думаю, чтобы ты его ненавидел, хотя, возможно, тебе это сейчас так кажется. Отпусти его.

Темуджин помрачнел и отвернулся от Кюрелена, а потом сказал:

— Отпустить? Но куда он отправится?

— Пусть он возвратится к народу своей матери — к найменам. Под твоим знаменем находится их огромное племя, и они тебе преданы. Он станет твоим нокудом и командиром этого племени.

Темуджин фыркнул:

— И чтобы он им проповедовал свои идеи и предательство?

— Он никогда не станет их учить предательству. Племя это очень спокойное и в основном состоит из скотоводов, эти люди — мирные и послушные. Джамухе будет с ними легко. Дай ему возможность нормально пожить. Его единственное преступление перед тобой состоит в том, что он тебя любит так, как никто на свете тебя не любит.

— Он безнадежный дурак! — возмущенно воскликнул Темуджин. Лицо у него потемнело, но Кюрелен различил на нем боль и сомнения.

— Темуджин, Джамуха никогда не был глупцом! Просто его мысли отличаются от твоих, и он нам не навредит, если останется среди найменов. Отпусти его! Тебе известно, какой он храбрец. Если он тебе понадобится, то с радостью отзовется на твой призыв.

Темуджин ничего не обещал Кюрелену. Прошло много времени, и старик решил, что племянник позабыл об их разговоре.

Тем временем тысячи разных кланов стремились под знамена Темуджина. Теперь во всем Гоби с его влиянием и силой, пожалуй, мог поспорить только Тогрул-хан. Благодаря его покровительству караваны в великом множестве шагали по охраняемым Темуджином путям, и его богатство множилось день ото дня. Его имя служило паролем в пустынях, и каждый караван привозил Темуджину любезные письма от Тогрул-хана. Темуджин приказывал, чтобы ему читали письма, а потом с проклятием плевал на них и бросал в огонь. Когда он это делал, его лицо напоминало маску дьявола или сумасшедшего. Он в это время смотрел на запад, и его губы что-то неслышно шептали.

Джамуха к этому времени тихо освободили от всех обязанностей. Он одиноко жил в юрте, и ему прислуживала старуха, родственница матери. Он думал, что о нем все позабыли, и день ото дня его депрессия и беспомощность росли. В светлых волосах раньше времени появились седые пряди, и от грустных, крепко сжатых губ пролегли вниз две глубокие складки.

Как-то его позвал в свою юрту Темуджин, и он, удивленный и дрожащий, отправился к анде. Сердце его прерывисто билось от испуга, но он старался не выказывать своего волнения. Темуджин был один в юрте. Он возлежал на ложе и пил горячий чай. Когда Джамуха появился перед Темуджином, тот ему улыбнулся с такой любовью и приязнью, что Джамуха обомлел. Темуджин знаком показал, чтобы Джамуха уселся рядом с ним. Джамуха молча ему повиновался, и у него заметно дрожали губы.

С шумом продолжал Темуджин пить чай, а потом предложил горячую чашу с чаем Джамухе.

— Противный отвар, но он прочищает мозги, — со смехом заметил Темуджин. Серо-зеленые глаза прояснились и приобрели светло-синий оттенок. Рыжая шевелюра светилась жизнью и энергией.

Джамуха отпил чай, и горячая жидкость обожгла ему глотку. Он не мог сдерживать дрожь, а Темуджин смотрел на него с милой и приятной улыбкой.

— Тебе нужна семья и чтобы кто-то тобой управлял, — заметил Темуджин.

— Мне ничего не нужно, — заикаясь, ответил Джамуха тихим голосом. На глазах у него выступили слезы, и он сжал зубы, чтобы они не стучали.

Темуджин наклонился к нему и потрепал по плечу, как бывало прежде, а потом пристально взглянул в глаза другу. Казалось, его забавляло то, что он там увидел, но не стал злорадствовать и не выражал сочувствия анде.

— Ты меня покинул, Джамуха, — весело отметил Темуджин.

Он говорил так, будто они только вчера мило проводили вместе время. Но Джамуха был слишком взволнован и обижен, и он не принял этой игры и промолчал. Он склонил голову, крепко сжал губы, взгляд его был грустным и обиженным.

Темуджин убрал свою руку с плеча анды и тоже молчал. Джамуха понимал, что ему было бы лучше сделать первый шаг, открыто взглянуть на друга, принять его шутку, но он был не в состоянии сделать это. Он не умел притворяться.

Темуджин снова заговорил с нарочитой приветливостью:

— Я уже сказал, что тебе нужна семья и жена или даже несколько жен. Неужели среди наших женщин тебя никто не привлекает?

— Нет, — прошептал Джамуха, и опять у него на глазах выступили слезы.

— Но ты так любишь детей…

Джамуха промолчал.

Темуджин начал есть, изо всех сил пытаясь показать, как его увлекает этот процесс. Казалось, что ему было не по себе, по правде сказать, он был смущен, и ему было стыдно.

— Я долго думал, Джамуха, и решил, что ты станешь нокудом в одном из племен найменов. Они тихие, спокойные люди, пастухи и скотоводы.

Джамуха был поражен, и сердце у него дико забилось, а бледное лицо покраснело. Он уставился на Темуджина, а тот делал вид, что всецело поглощен тем, что пытается оторвать кусочки мяса от мелкой кости.

— Да, — повторил Темуджин, кивая. — Я уверен, что ты станешь отличным нокудом, кроме того, это народ твоей матери. Теперешний нокуд — старик, и он уже плохо соображает. Я знаю, что смогу положиться на твою мудрость и преданность. — Он улыбнулся Джамухе. — Что ты об этом думаешь?

— Я могу только тебе повиноваться, — ответил Джамуха дрожащими губами. Румянец резкими пятнами выступил на его бледных щеках. Он напоминал человека, получившего помилование, а ранее приговоренного к смерти.

— Прекрасно! — радостно воскликнул Темуджин. — Я знал, что ты не станешь мне задавать вопросы, а просто станешь повиноваться. — Он помолчал. — Джамуха, я всегда помню, что ты — мой анда.

Джамуха не мог вымолвить ни слова, а только смотрел на Темуджина сверкающими и влажными от слез глазами.

Выдержать его взгляд Темуджин не мог, ему было стыдно, и он отвернулся. Ему стало дурно при виде подобной любви, унижения и радости, и даже его черное сердце перевернулось в груди от раскаяния.

— Завтра ты сам выберешь себе коней. С тобой отправится сотня воинов по твоему выбору. Выбирай среди найменов.

Темуджин заколебался и протянул руку к табурету, на котором стояла бронзовая шкатулка. Он ее открыл и достал оттуда большое и толстое золотое кольцо с неярким красным камнем, а потом надел кольцо на палец Джамухи и улыбнулся, глядя прямо ему в глаза.

— Джамуха, я тебя никогда не забуду. Вот тебе мой подарок. Не снимай его до самой смерти и передай твоему первенцу-сыну. Это кольцо будет тебя оберегать. Если я тебе понадоблюсь, пришли мне кольцо с гонцом, и я сразу приеду.