Хоббит, который познал истину - Вадим Проскурин

А что мы можем сделать? Кстати, я не уверен, что все так плохо. В XVI веке инфляция казалась концом света, но мир жив. Думаю, он останется и в этот раз.

Разве мы не можем предотвратить все эти ужасы?

А какие здесь ужасы? Война в Персидском заливе? Она пройдет быстро и почти бескровно, убитых и раненых будет гораздо меньше, чем пленных. Резкое обеднение развитых стран? Даже после кризиса японцы будут жить лучше, чем большинство африканцев. Да, им будет тяжело, потому что они привыкли жить еще лучше, но нельзя вечно паразитировать на других народах. А еще лет через двадцать их уровень жизни вернется к прежнему уровню — не забывай, что наука не стоит на месте, жизнь на Земле непрерывно улучшается.

Так что же, ты предлагаешь вообще ничего не делать?

Я предлагаю не пытаться сделать невозможное, а ограничиться тем, что нам по силам. Не надо плевать против ветра, и не надо пытаться сделать так, чтобы ветер дул в другую сторону. Гораздо проще повернуть голову и плюнуть туда, куда можно плевать, без того чтобы потом долго вытираться.

Значит, по-твоему, от нас вообще ничего не зависит?

Кое-что от нас зависит. Мы можем, по крайней мере, убрать часть негативных последствий. Никто не может вылечить простуду, но можно хотя бы снять насморк. Давай будем нафтизином, раз большее не в наших силах.

К нафтизину привыкают.

Пусть мир привыкнет к нам, не думаю, что это так уж плохо.

— Смотри, Макс, думаю, тебе это понравится.

— Что это?

— Посмотри-посмотри.

— Это что, шутка?!

— Нет, все на полном серьезе. Это все данные, которые мы набрали по “Аль-Кайеде”. Думаю, твое начальство обрадуется.

— Обрадоваться-то оно обрадуется, но как все эти данные легализовать?

— Давай подумаем вместе. Вот, например, Мохаммед Аббаси, его можно завербовать задним числом, и получится, что он как бы сам все это выдал.

— Где он находится? Ага, вижу, в Эмиратах. Там особо не разгуляешься.

— Можно выманить его, например, в Иран.

— А в Чечню ты его выманить не можешь?

— Не ёрничай! Не хочешь нормально разговаривать — не надо, я уйду, и делай со всем этим что хочешь.

— Извини. Что тут еще у тебя? Ты уверен?! Усама бен Ладен в Саудовской Аравии?

— Ага. Что характерно, у себя дома.

— Ты представляешь себе, какая это бомба?

— Представляю. Я надеюсь, у твоего начальства хватит ума не взрывать ее.

— А почему бы ее не взорвать?

— Потому что тогда “Аль-Кайеда” легализуется, а это не нужно никому: ни Грушу, ни Путину, ни этому шейху… Ну, ты понял, ни даже самому бен Ладену.

— Ладно, хрен с ним, с бен Ладеном, по Чечне что-нибудь есть?

— Вот здесь, смотри.

— Гм… Честно говоря, я ожидал чего-то подобного. Нет, это нельзя обнародовать.

— Я и не собираюсь.

— Вот и хорошо. Спасибо за информацию, Хэмфаст, и твоим друзьям тоже спасибо.

— Я передам им. Если что, ты знаешь, где меня искать.

— Думаешь, возникнут проблемы?

— Возникнут. Эта информация слишком взрывоопасна, боюсь, твоему прототипу не светит долгая жизнь. Кстати, ты кто, человек или бот?

— Человек.

— Значит, это тебе не светит долгая жизнь.

— Жаль.

— Ты можешь уйти в отставку, бот справится один. Я обеспечу тебя всем необходимым, тебе не придется прозябать в бедности.

— Лучше позаботься о моей семье.

— Хорошо. Слушай, Макс, я не понимаю, на хрена тебе лезть во все эти дела? У тебя есть виртуальная копия, она умеет все, что умеешь ты, и даже больше. Зачем это лично тебе, реальному, живому человеку?

— Если я все брошу и уйду, я никогда не прощу себе такой выбор. Скорее всего я сопьюсь. А зачем мне это нужно?

— Как знаешь. Сссра начал собирать подобную кучу данных по Чечне. Если у тебя есть какие-то данные, которые могут помочь…

— Откуда у меня возьмутся такие данные? Мы работаем только по сетям, мы почти не занимаемся Чечней. Даже когда Сссра их соберет, мне будет трудно передать их кому надо. Ладно, я попробую.

— Хорошо. Как дела в Средиземье?

— Нормально. Как раз сейчас твоя жена тренируется на полигоне.

— Утаскивает секретные ключи?

— Ага. Мы не стали переделывать тренажер. Ты ведь не рассказывал ей подробности?

— Не рассказывал. Как Леверлин?

Макс неопределенно мотнул головой.

— Сам не пойму. Боюсь, что как консультант он никуда не годится. Мы скормили ему шесть гигов информации и попросили выдать долгосрочный прогноз, так он говорит, что через пятнадцать лет Индия войдет в СНГ. Даже не знаю, смеяться или плакать.

— Я могу ознакомиться с его прогнозом?

— Вообще-то он секретный, но… Да ну, какие там секреты, бред один! На, бери.

— Спасибо. Вот тебе ответный подарок, посмотри на досуге. Есть над чем подумать. Ладно, я пошел.

— Подожди! Нехалления выйдет из зоны тренировки через один-два часа. Ты можешь ее подождать.

— Могу, но не хочу. Передавай ей привет.

— У вас какие-то проблемы?

— Никаких проблем. Подробности спросишь у своей копии примерно через год.

— Кажется, я понимаю. Как бы это сформулировать нормальным языком… По мере развития виртуальной личности человеческие привязанности необратимо разрушаются?

— Нет, разрушаются инстинктивные привязанности, не подкрепленные… Короче, спросишь потом у своей копии, мне трудно объяснить это. Ладно, бывай!

Интернет бурлит, загрузка основных маршрутизаторов приближается к критической величине. В последний раз так было, когда американские десантники штурмовали Багдад. Сегодняшний переполох имеет сходную причину — группа “Вымпел” провела спецоперацию в Тбилиси. Басаев убит, Масхадов арестован и доставлен в Москву боевым вертолетом, бесцеремонно нарушившим воздушное пространство суверенного грузинского государства. До кучи в Москву привезли еще одного пленного, который неожиданно оказался полковником грузинского генерального штаба. Оба пленных дают показания.

Я поздравил Макса по почте — пробиться к нему в своем теле нечего и думать, провайдер у них не из самых мощных, не факт, что мое тело, распухшее уже до трех гигабайт, сумеет просочиться через плотно забитый канал связи. Кроме того, Макс сейчас занят и без меня.