Поворот колеса - Тэд Уильямс

— Дождь кончился, — сказал он.

— Мне холодно. — Она попыталась зарыться в сено.

— Ты сбросила плащ. — Он снова подполз к ней, нашел плащ и закутал ее до подбородка. — Можешь взять и мой, если хочешь.

— Я думаю, этого мне будет достаточно, — проговорила Мириамель, хотя зубы у нее все еще стучали.

— Хочешь перекусить? Я оставил тебе твою половину ужина, но флягу с элем ты разбила о голову того длинного парня.

— Только немного воды. — Сама мысль о еде была ей противна.

Саймон возился с седельными сумками, а Мириамель сидела, обхватив колени, и смотрела сквозь открытое окно на ночное небо. Звезд не было видно за завесой облаков. Саймон принес ей воды, она попила и почувствовала, что ее снова охватывает слабость.

— Я чувствую… Мне плохо, — жалобно сказала она. — Мне надо еще поспать.

В голосе Саймона явно слышалось разочарование.

— Конечно, Мири.

— Прости меня. Просто я чувствую себя такой больной… — Она снова легла и натянула плащ до подбородка. Казалось, темнота медленно кружится над ней. Она снова увидела силуэт Саймона на фоне окна, потом тени сгустились и увлекли ее за собой.

К раннему утру у Мириамели был уже довольно сильный жар. Саймон мало что мог для нее сделать, но он положил девушке на лоб мокрую тряпку и дал попить.

Темный день прошел в пятнах неясных видений: серые облака, проплывающие мимо окна, крик одинокого голубя, огорченное лицо Саймона, возникающее над ней с периодичностью луны. Мириамель обнаружила, что ее не очень заботит, что с ней случилось. Если бы она могла проспать целый год, не просыпаясь, она бы так и сделала; поскольку это было невозможно, принцесса ныряла и выныривала из забытья, как потерпевший кораблекрушение моряк, вцепившийся в обломок мачты. Ее сны были полны белых деревьев и затопленных городов, по улицам которых колыхались водоросли.

В предрассветный час, на второй день их пребывания в сарае, Мириамель проснулась и обнаружила, что в голове у нее прояснилось, хотя страшная слабость еще осталась. Она вдруг испугалась, что осталась одна, что Саймон бросил ее.

— Саймон? — позвала она. Ответа не было. — Саймон!

— Хм-м-м?

— Это ты?

— Что? Мири! Ну конечно, я. — Она слышала, как он повернулся и пополз к ней через солому. — Тебе хуже?

— К-кажется, лучше. — Она протянула дрожащую руку, нащупала его плечо, провела пальцами по рукаву рубашки и сжала его ладонь. — Но все-таки не очень хорошо. Побудь со мной, пожалуйста.

— Конечно. Тебе холодно?

— Немножко.

Саймон подхватил свой плащ и набросил его поверх плаща Мириамели. Принцесса чувствовала себя настолько обессиленной, что от этого простого жеста ей захотелось плакать — и действительно, холодная слеза скатилась по ее щеке.

— Спасибо. — Некоторое время она лежала молча. Даже этот короткий разговор утомил ее. Ночь, казавшаяся такой огромной и пустой, когда она проснулась, теперь выглядела не очень-то страшной.

— Мне кажется, я смогу снова заснуть. — Ее голос звучал очень слабо даже в ее собственных ушах.

— Тогда спокойной ночи.

Мириамель чувствовала, что ускользает в сон. Она подумала, снились ли когда-нибудь Саймону такие странные сны, вроде того, о белом дереве и черных плодах на нем. Вряд ли…

Когда она проснулась, небо в окне стало свинцово-серым. Плащ Саймона все еще укрывал ее. Его хозяин спал рядом, и несколько охапок сырой соломы были его единственным одеялом.

Мириамель очень много спала в этот день, но в перерывах между погружениями в сон чувствовала себя гораздо бодрее. К середине дня она даже смогла съесть немного хлеба и кусочек сыра. Саймон уходил осматривать окрестности; пока она ела, он рассказывал о своих приключениях.

— Тут совсем мало людей! Я видел нескольких на дороге из Фальшира — можешь не волноваться, я-то их видел, а они меня нет, — а больше никого. Тут внизу есть дом, он почти развалился. Я думаю, он принадлежал владельцам этого амбара. Крыша в нескольких местах течет, но в основном камыш хороший. Похоже, там никто не живет. Если нам придется остаться здесь еще на несколько дней, там будет хоть немного посуше.

— Посмотрим, — сказала Мириамель. — Надеюсь, что завтра я уже смогу ехать.

— Ну не знаю. Сначала нужно, чтобы ты хоть по сараю смогла ходить. С тех пор как мы покинули Фальшир, ты в первый раз сидишь. — Внезапно он повернулся к ней. — А меня чуть не убили.

— Что? — Мириамель пришлось схватить бурдюк с водой и сделать несколько судорожных глотков, чтобы не поперхнуться сухим хлебом. — Что ты говоришь? — спросила она, немного отдышавшись. — Огненные танцоры?

— Нет, — сказал Саймон; лицо его оставалось спокойным. Через мгновение он широко улыбнулся. — Но все равно было очень страшно. Я шел в гору по полю, около дома. Я там собирал… цветы.

Мириамель подняла брови.

— Цветы? Зачем цветы?

Саймон безмятежно продолжал, как будто вопрос был адресован не ему:

— Раздался какой-то звук, и я посмотрел вверх. А там стоял… бык!

— Саймон!

— Он совсем не выглядел дружелюбным. Такой худой, красные глаза, а на боках длинные царапины. — Для наглядности Саймон провел пальцами по собственным бокам. — Мы немного постояли, уставившись друг на друга, потом он нагнул голову и начал пыхтеть. Я попятился в том направлении, откуда пришел, а он за мной — такими маленькими, пританцовывающими шажками, все быстрее и быстрее.

— Но, Саймон! Что же ты сделал?

— Ну, я подумал, что бежать с горы с быком на пятках довольно глупо, так что пришлось бросить цветы и залезть на первое попавшееся дерево. Он остановился внизу — я убрал ноги, как только он подошел, — потом он нагнул голову, и бум! — Саймон ударил кулаком по раскрытой ладони. — Он стукнул рогами по стволу. Все дерево затряслось, я чуть не упал. Потом я подтянулся и уселся на ветку верхом, и не зря, потому что этот дурацкий бык бодал дерево до тех пор, пока у него на голове не лопнула кожа и по морде не потекла кровь.

— Какой ужас! Наверное, он был бешеный, несчастное животное.

— Ну ничего себе! Несчастное животное! — Саймон повысил голос в шутливом отчаянии. — Он чуть не прикончил твоего телохранителя, и все, что ты можешь о нем сказать, это «несчастное животное».

Мириамель улыбнулась:

— Я рада, что это ему не удалось. Так чем же дело кончилось?

— О, он просто устал и убрался восвояси, — беззаботно сказал Саймон. — Ушел вниз, в лощину, так что мне был открыт путь сюда. И все-таки, пока я бежал вверх по склону, мне все время казалось, что он гонится за мной.

— Да, попал ты в переделку. — Мириамель не удержалась и зевнула. Саймон нахмурился. — Но я рада, что ты не стал убивать это чудовище, хоть ты и смелый рыцарь, — продолжала она, — Он не виноват, что бешеный.