Великолепный обмен. История мировой торговли - Уильям Дж. Бернстайн

В январе 1999 года политические лидеры Сиэтла имели все основания гордиться, когда их городу отдали предпочтение перед Сан-Диего для проведения конференции министров торговли конференции стран членов ВТО. Не просто тысячи посетителей хлынут в отели и рестораны города, но на встречу приедут лидеры мирового масштаба, включая президента и государственного секретаря США.

Норму Стэмперу, заслуженному шефу полиции Сиэтла, было известно и то, что конференция привлечет десятки тысяч антиглобалистов, и что последняя конференция ВТО, проходившая 18 месяцев назад в Женеве, обернулась кошмаром. Но это Америка, а не Европа, страна на протяжении целого поколения не видела бурных политических протестов, а 1200 его вышколенных сотрудников, определенно, были готовы отразить любой натиск. Вдобавок, главный протестный контингент, АФТ-КПП (Американская федерация труда и Конгресс производственных профсоюзов) пообещала провалить конференцию.

Ни Стэмпер, ни АФТ-КПП не удержали ситуацию. Протесты огромных масс молодежи, хорошо снабженных бутылками, противогазами, ломами, молотками и треножниками, с которых наблюдатели могли смотреть поверх голов толпы, вылились в беспорядки. К третьему дню конференции Сиэтл совершенно вышел из-под контроля. Толпы резали колеса автомобилей, били стекла, грабили магазины, а более тысячи нападавших взяли в осаду здание, где проходила встреча. Они удерживали осаду несколько часов, пока измученные защитники отбивались при помощи слезоточивого газа и резиновых пуль.

Протестующие вынудили раньше срока свернуть конференцию и приковали внимание всего мира к вопросам свободной торговли. Но привнесла ли Сиэтлская баталия что-нибудь новое в историю мировой торговли?

Едва ли. Мятежники Сиэтла в экономическом, идеологическом и даже тактическом смысле почти ничем не отличались от антиглобалистов прошлого — плантаторов Мадейры, возмущенных экспортом сахара из Нового Света; испанских парикмахеров и производителей шелка из Мехико, возмущенных притоком дешевой рабочей силы и тканей из Азии; английских переработчиков мусковадо в рафинад, недовольных конкуренцией с Барбадосом; ткачей, напавших на дом Джосайи Чайлда, штаб-квартиру Ост-Индской компании и парламент; дебоширов «Бостонского чаепития». Если бы археологи установили, что четыре тысячи лет назад крестьяне Дильмуна, недовольные низкими ценами на шумерское зерно, разгромили таможню, едва ли это нас удивило бы.

В этой последней главе рассмотрены два вопроса. Чему нас научила история торговли? Как мы можем применить полученные знания в сегодняшних спорах о глобализации?

* * *

Склонность к торговле и обмену является частью человеческой природы, и всякая попытка ее подавить в конце концов обречена на провал. С тех самых пор, как человек впервые покорил моря и пустыни с помощью кораблей и верблюдов, он возит через них товары. На заре нашей эры Европа встретилась с Азией, они предложили друг другу свои предметы роскоши. К концу XIX века сформировалась большая часть характеристик современной торговли, которые мы считаем очень важными: надежные коммуникации, дальняя торговля товарами широкого потребления и скоропортящимися товарами и межконтинентальный цикл производства. Сегодняшние споры о глобализации почти дословно повторяют дискуссии прошлого. Где бы ни возникала торговля, всюду за ней следуют возмущение, протекционизм и их постоянные спутники — смута, свержение власти, а то и война.

* * *

Корабли всегда были и в обозримом будущем всегда будут самым эффективным способом перевозки грузов на дальние расстояния. В свою очередь, торговля по морю требует политической стабильности в ключевых точках морских путей. С давних времен сложная география береговой линии Европы научила торговцев и мореходов ценить стратегически важные проливы и проходы, захват которых может вызвать в стране голод. На протяжении, по крайней мере, двух с половиной тысяч лет Геллеспонт и Босфор считались средоточием морских перевозок. Они сохраняют эту роль и сегодня. Когда европейцы устремились в Индийский океан путем Васко да Гамы, первыми их целями (впрочем, не все они были достигнуты) стали проливы: Малаккский, Ормузский и Баб-эль-мандебский.

Изменилось немногое. Разве что прибавилась пара ключевых точек в виде Суэцкого и Панамского канала. Сегодня в мире около 80% товаров перевозится морем, и большая часть его проходит через одну, а то и две-три из этих семи точек.

Нефть — самый важны из перевозимых товаров, по каким критериям бы мы ни считали — по физическому объему, по стоимости, по стратегической важности. На долю нефти в любой момент времени приходится почти половина тоннажа всех коммерческих грузов планеты. Каждый день в мире заливается и перевозится ее около 80 миллионов баррелей, из которых США потребляют четверть — 20 миллионов баррелей. Около 2/5 этого объема (12 миллионов баррелей) Америке приходится импортировать. Нефть не только повелевает миром, но и смазывает его, удобряет и поставляет сырье для самого вездесущего промышленного материала наших дней — пластика. Если всерьез перекрыть поставки нефти, то немалая часть планеты буквально замрет, и сотни миллионов людей начнут голодать.

Объем импорта нефти Америкой примерно соответствует ее количеству, ежедневно проходящему через ворота в Персидский залив — Ормузский пролив. Меньший, но тоже стратегически важный объем проходит через Дарданеллы и Босфор (два эти пролива вместе иногда называют Турецкими), Баб-эль-мандебский пролив, Суэцкий канал, Суэцко-Средиземноморский нефтепровод (параллельный Суэцкому каналу) и Панамский канал. И наконец, основная часть нефти, прошедшая через проливы Среднего Востока, должна пройти и через Малакку. Если внезапно перекрыть любой из этих проходов, в мировой экономике начнется хаос.

В ближайшие несколько десятилетий такое событие не просто возможно или вероятно, но оно, определенно, произойдет. Тем, кто в этом сомневается, стоит вспомнить новейшую историю. Только в XX веке в районе Суэцкого канала разгорелось два конфликта. В одном (1956 год) участвовали Египет, Израиль, Великобритания и Франция. Другой — Шестидневная война 1967 года, закрывшая канал на 15 лет.

Ормуз — еще более проблемная зона. В своем обращении «О положении страны» в 1980 году президент Картер провозгласил то, что вошло в историю как доктрина Картера: