Игра на понижение - Михаил Луговой

Так или иначе, но в момент, когда бронепехотинцы под командованием младшего лейтенанта Родионова открыли огонь по «Терминаторам», занявшим позиции вокруг туши рухнувшего лунного парома, еще ничего не было определено. Имелось несколько равноправных и находящихся в суперпозиции вариантов будущего, в одном из которых кутриттер улетал на вертолете вместе со вторым пилотом парома и спецназовцами из отряда «Магавир» под командой Джалили. В другом – рюкзак с инопланетным артефактом подбирал с песка полковник Уилкинс, не слишком интересующийся тем, что это за штуковина, но уверенный в том, что ее сохранность является лучшей гарантией его будущей карьеры. А были и третий, и четвертый, и пятый…

Так или иначе, младший лейтенант Олег Родионов в начинающихся сумерках уверенно навел мины «Лилии» на трех боевых роботов, занявших позиции с севера от рухнувшего парома и вовремя обнаруженных передовым охранением. И уже собирался проделать то же самое и с группой, занявшей небольшую ложбинку к югу от разбитого корабля, как вдруг обнаружил в паре сотен метров от назначенной цели около полусотни невооруженных гражданских лиц. Помянув незлым тихим словом международные конвенции, обязывающие военных по возможности не наносить ущерб гражданскому населению, он приказал первому отделению атаковать «Терминаторов» накоротке, второму поддержать первое огнем, а остаткам третьего добить поврежденных минными разрывами противников.

Это привело к тому, что оставшиеся роботы, обнаружив наконец бронепехоту, окрыли по ней ответный огонь и одновременно запросили подкрепление у высшей инстанции, которой в данном случае выступала командная машина полковника Уилкинса. Однако картинку тактической обстановки вместе с запросом на огневую поддержку, кроме полковника, неожиданно получили и пилоты вертолета, куда погрузились бойцы «Магавира», и Джалили, которому не улыбалась встреча ни с русскими, ни с роботами и наемниками MET, немедленно отдал приказ на взлет.

Компьютер вертолета, рассчитанного на семь человек, заявил о перегрузе в полторы сотни килограммов и наотрез отказался взлетать, пилот, отключив его, завел двигатель вручную, благо машина была военной и такая возможность предусматривалась. Вертолет никак не хотел отрываться от земли, но пилот разогнал его по короткой полосе плотного песка и, сумев, наконец, подняться в воздух, начал медленно набирать высоту.

И сразу же попал в поле зрения авангарда «Терминаторов», которых полковник Уилкинс послал к месту, где вертолет пропал из виду, с задачей не допустить его взлета.

Роботы авангарда впали в ступор. Выработанный, согласно полученным приказам, профиль действий предписывал им немедленно открыть по вертолету огонь и сбить его либо принудить к посадке. Но запросчик системы «свой-чужой» опознал вертолет как «свой», что блокировало команду на применение оружия. Искусственный интеллект роботов решить эту задачу не смог и обратился за помощью к человеку.

Полковник Уилкинс не колебался ни секунды. За его цифровой подписью авангарду ушло предписание игнорировать принадлежность вертолета и всех, кто на нем находится, а «Терминаторы» в районе парома получили приказ на сдерживание противника.

Головной робот идущего передовым юнита немедленно выпустил вслед вертолету пару ракет, поскольку винтокрылая машина уже приближалась к границе зоны поражения, и обеими попал. Вертолет немедленно пошел вниз и пропал из поля зрения.

– За это вас ждет военный суд, – пообещал полковнику связанный световодами саргорд, разобравшись, что именно атаковали «Терминаторы». – Невыполнение приказа в боевой обстановке и предательство. За это вешают!

– Это бизнес, майор, ничего личного, – не оборачиваясь, бросил Уилкинс.

Сейчас необходимо было найти место падения вертолета, обшарить его и забрать явно находящийся на борту артефакт. В то, что вертолет мог оказаться здесь случайно, полковник не верил. После этого можно будет выставить всех находящихся под прямым его контролем роботов прикрывать отход и очень быстро отрываться от наступающих русских, которые внезапно оказались куда ближе, чем он рассчитывал, с надеждой, что директор Бартон сумеет вовремя обеспечить эвакуацию.

…В гудящем салоне вертолета, с трудом набирающего высоту на перегруженных двигателях, едва тлели лампы освещения, и было тесно, как в битком набитом городском автобусе. Со всех сторон слышалось настороженное сопение, спецназовцы понимали, что ночной взлет перегруженной машины мог таить много сюрпризов. Под ногами у Джалили ворочался, поддавая ему под коленки, русский, которому не нашлось даже стоячего места. Шеф Истихбарат аль-Амма хотел было пнуть космонавта, но не смог даже толком пошевелить ногой, чтобы размахнуться. Он непроизвольно погладил притиснутый к нему с другой стороны бок рюкзака, сквозь плотную ткань почувствовал бок контейнера с артефактом и постарался сосредоточиться на деле.

Для артефакта уже приготовлена защищенная подземная лаборатория в отрогах Загроса под Исфаханом. Надо постараться выжать из этой инопланетной штуковины все, что в ней содержится. Рано или поздно о том, что кутриттер находится под контролем Уммат аль-му’минин, станет известно, и другие страны потребуют его выдачи. Дело политиков – взять за это настоящую цену. А пока цена не поднимется, пусть мед остается в кувшине!

Правда, дотуда надо еще добраться, причем желательно так, чтобы их заметило как можно меньше не посвященных в ситуацию людей. Ладно, это момент чисто технический. На все воля Аллаха…

Спустя секунду Аллах не преминул продемонстрировать, что на все действительно его воля. Две выпущенные роботами ракеты поразили вертолет почти одновременно, в двигательный отсек над салоном. Сдвоенная огненная вспышка ослепила, а грохот оглушил всех находившихся внутри машины. Вой двигателей над головой Джалили сменился устрашающим лязгом и скрежетом, а спустя секунду они захлебнулись, и остался только свист раскручиваемого набегающим потоком несущего винта, чудом не оторванного взрывами, да еще истошный писк аварийной сигнализации. Пилот что-то крикнул, Евгений с пола разобрал только «авторотация». Потом почувствовал, как его центробежным ускорением отжимает в сторону, понял, что на малой высоте переход в режим авторотации, позволяющей приземлиться более или менее мягко, им не светит, и постарался как можно плотнее прижаться к полу, чтобы распределить ударную нагрузку по возможно большей площади.

Последняя его мысль, перед тем как вращающийся, подобно осеннему листу, вертолет ударился о песок, была о том, что два крушения в один день – это уже перебор, и еще жгучая надежда, что тела сидевших над ним послужат амортизирующей подушкой в случае, если тяжелые двигатели при ударе провалятся в салон.

…Три оставшихся «Терминатора» охраняющего паром юнита, учитывая наличие у противника артиллерийской поддержки, приняли решение занять позиции среди пассажиров парома. Элементы искусственного разума, управляющие их действиями, вовсе не намеревались брать кого-то в заложники, но вполне трезво решили, что выбор позиции среди хаотично перемещающихся гражданских лиц затруднит противнику прицеливание. Но Кучеренко успел установить пулемет и отсек боевые машины от лагеря длинными очередями. Олег, сообразив, что плотность огня сейчас важнее корректировки для «Лилии», которая все равно стрелять пока не могла, поддержал его из своего «АК-250». Несколько пуль вывели из строя первого неосторожно высунувшегося под огонь робота, позже добитого прямым ракетным пуском Гашиша Марихуаныча, который, по обыкновению, «долго запрягал», но стрелял всегда точно. Когда два оставшихся «Терминатора», прикрывая друг друга, начали отходить в пустыню, неожиданно выяснилось, что удовлетворительной точности огонь своим полудюймовым «главным калибром» они могут вести лишь из позиционного положения, не двигаясь. Через минуту после этого одного из роботов накрыло минной серией самоходное орудие, а второго расстреляли бойцы Балашова, атаковав одновременно с двух сторон.