Дела эльфийские, проблемы некромантские - Дарья Снежная

Он задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Холодным угрожающим блеском сверкнул крупный бриллиант в перстне на правой руке.

— Ты видел тело?

— Нет, Dan’elleno.

— Тогда весь твой рассказ — пустые слова, но должен признать, он меня позабавил. Продолжайте искать. Мне нужен Рик. Или его труп. А не болтовня портовых служек.

Он уже собирался подняться и прервать связь, как Ноэл продолжил:

— Dan’elleno, возможно, эта новость не стоит вашего внимания, но здесь в Рамшесе мы обнаружили Севриль Таланэ, ныне госпожу Крахен, отказавшуюся возвращаться в Вилею. Как прикажете поступить?

Глаза сверкнули, как ледяная глыба на солнце.

— Если я не ошибаюсь, ее отец — один из офицеров королевской гвардии? Отправьте девчонку сюда. Пригодится.

— Слушаюсь, Dan’elleno.

Тиэлъ, 13-е число.

День отмены крепостного права в Греморе

Эскалиол встретил нас хмурым небом, дождем и — ректорским кабинетом, в котором царила предельно недружелюбная атмосфера. Взгляд сира де Асти был полон страданий, словно под столом кто-то медленно прибивал его ноги гвоздями к полу.

— …вы ведь взрослые, ответственные люди. Как вам только пришло в голову взять — и сбежать?

— Нужна была помощь… — неуверенно проговорила я, но Арестир предупредительно поднял руку — в перчатке, как обычно, — жестом велев помолчать.

— Госпожа Дарк. Господин Алмор. Если бы решал только я — возможно, на первый раз вы бы обошлись выговором, штрафом, общественными работами на благо Академии… Но выступил весь учительский совет во главе с деканом Фелем…

— Хриссов ублюдок, — фыркнула я. Арестир бросил на меня укоризненный взгляд.

Нет, а чего мы ожидали? Мефисто испытывал к нам настолько светлые и теплые чувства, что удивительно, как он самолично не расстрелял нашу процессию еще на подходе к Академии.

— Поступали жалобы от родителей учеников, что видели преподавателей в таверне среди года, к тому же в сомнительной компании.

— Два ученика Академии, — усмехнулся Лесс, — действительно, ужасно сомнительная компания.

— Господин Алмор. Я думаю, вы уже заметили, что я обращаюсь к вам не «декан». И, видимо, понимаете, что это значит.

— Понял. Уволен без права восстановления в должности и даже без выходного пайка, — развел руками верлен. Что я слышу! Он язвит ректору?

— Понижены. Вы сохраняете за собой должность преподавателя боевой магии на Башне Рун.

— Но… — Лесс почуял то же, что и я. Меня понижать было некуда.

— Госпожа Дарк. Для своей дисциплины — вы лучший преподаватель, какой только мог быть. Своеобразный, конечно, но ученики перестали бояться некромагии, а некоторые даже всерьез заинтересовались. Это похвально с учетом того, какими они вам достались в начале года, но… Я вынужден просить вас покинуть Академию в ближайшее время, пока обстановка в преподавательском совете не накалилась еще больше.

— Но это я, на правах декана, велел ей! По моему приказу она покинула Академию и отправилась в Варсак! — внезапно выпалил Лесс.

Мне отлично вспомнилось, в каком состоянии был верлен в момент, когда в наши не самые светлые умы пришла мысль о срочной операции по спасению Тима. И даже в тот миг он готов был мне голову открутить, лишь бы я ничего подобного не выкинула.

— Да придумывает он все. Спасибо ему, конечно, — вздохнула я, развернулась уже, чтобы уйти, как вдруг замерла у дверей и резко выпалила:

— Хотя… знаете что! Я не жалею, что так получилось. Мы спасли эльфов, один из которых, кстати говоря, принц, помогли Полли увидеться с другом — и если бы не мы, они, может, вообще никогда не встретились бы больше! Какая-то должность преподавателя Академии не стоит чьих-то жизней и радостных Полькиных глаз.

Арестир мученически скривился. Прекрасно понимаю, что он и правда не желал такого исхода. И мы все втроем знали, каким мерзко-убедительным может быть Мефисто.

— Прости, Хельга.

— Расслабьтесь, сир. Может, свидимся еще. — Я отвесила издевательский поклон и резко распахнула дверь. Что-то стукнуло и ойкнуло.

Потирая лбы, на полу расселись Ли и Полли, глядя на меня полными тоски глазами. Ничего они не слышали, у ректора все зачаровано так, что он там даже людей может живьем резать, и никто ни звука не уловит. Но ребята определенно догадались по моему лицу, что все плохо.

Я лишь развела руками и спешно зашагала по коридору, едва не переходя на бег, в свою комнату. Точнее, в отныне пустующую комнату, в которой временно разбросаны мои вещи.

И куда мне уходить?

Своего дома у меня не было, друзей за пределами Академии тоже. Неделю я могу себе позволить ночевать на гостевых дворах, но потом у меня просто закончатся средства, и я все равно окажусь на улице.

Открыв дверь и призвав светопульсар, я огляделась. Вещей у меня было куда меньше, чем желания отсюда уходить. Большую часть книг оставлю на нужды библиотеки, кое-какое содержимое шкафов и ящиков можно спокойно выбросить. Если уж суждено оказаться на тракте, то лучше иметь за плечами как можно меньше сумок, чтобы не мешали кочевать из села в село.

К тому моменту, как в дверь постучали, я уже организовала посреди комнаты три горы, поименованные «взять с собой», «оставить в Академии на вечную память» и «сжечь к хриссам».

— Войдите.

На пороге возник верлен.

— Я пытался поговорить с сиром де Асти, — проговорил он. — Он сам не рад, что так вышло…

— Чему радоваться, когда ты вроде бы и всемогущий, а против толпы пойти не можешь, — отмахнулась я. — Зато мы спасли эльфийского принца. А может быть, тем самым помогли целому государству.

— Это ты себя так утешаешь? — Верлен устроился напротив меня по другую сторону вещевых куч.

— Отчасти, — кивнула я. — Все равно уже ничего не изменить. Глядишь, в Академии станет поспокойнее без меня.

— Сомневаюсь, — печально усмехнулся Лесс. — Я знаю как минимум троих, кому без тебя тут будет неспокойно. Но я тебе даже, можно сказать, завидую немного.

— Романтика дорог, открытое небо над головой… Есть чему завидовать, — нервно хмыкнула я.

— Уйти куда лучше, чем остаться там, где господин Фель выше тебя по статусу. Уж он-то найдет, как себя развлечь.

— Отыграется за все годы, что вы были на равных, — «ободряюще» произнесла я. — Будешь сухарями и водой питаться и из комнаты только с разрешения выходить.

— И налысо побреюсь, если господин велит, — поддакнул верлен.

Я искренне рассмеялась, представив острые уши на лысой башке и постоянно сползающий набок обруч.