Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

5 мая Секретариат принял Программу ВФАМ, провозглашавшую анархо-синдикалистские принципы. Лидеры федерации рассматривали установление бюрократической диктатуры РКП(б), концентрацию в ее руках власти как проявление реакционных тенденций в революции. В качестве основной альтернативы этому процессу рассматривалось создание «анархистского рабочего движения», которое должно было стать фактором «сознательного воздействия на ход истории плодотворным строительством». С этой целью лидеры анархической молодежи планировали объединить во Всероссийскую конфедерацию труда организации рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Прежде всего речь шла о фабзавкомах. Под управление конфедерации в перспективе должны были перейти все социализированные предприятия. Кроме того, Секретариат ВФАМ провозглашал одной из задач своей деятельности создание «всероссийской организации анархистов, которая, активно участвуя в политической жизни страны, поддерживая словом и делом всякое революционное выступление, стремилась не к захвату старой государственной власти, а к уничтожению всякой организованной формы насилия над человеческой личностью».

Позднее, в преддверии съезда один из лидеров ВФАМ Александр Уранский выпустил новую Декларацию, в которой одной из задач ВФАМ провозглашалось создание «Анархических профессиональных союзов». К работе в этом направлении он и призывал активистов федерации. «Временное Бюро по созданию вольного внепартийного анархического Профессионального Союза» действительно было создано в Москве в мае 1919 г. В случае успеха съезд ВФАМ действительно мог положить начало созданию новой, всероссийской федерации анархистов всех течений и стать одним из факторов становления анархистского рабочего движения.

Местные организации анархической молодежи занимались в основном культурно-просветительской работой. На страницах «Жизни и творчества русской молодежи» печатали стихи, прозу, статьи по различным направлениям искусства (музыке, театру, архитектуре, живописи), научно-популярные тексты, анонсы культурных мероприятий. Пропагандировался язык эсперанто и мероприятия эсперантистов, печатались задания для изучения эсперанто. Из всех анархистских изданий этот журнал имел самый богатый иллюстративный ряд – публиковались фотографии, репродукции картин, гравюры, рисунки, карикатуры. Печатались и материалы, пользовавшиеся популярностью среди широкого круга читателей, – анекдоты, шарады, игры, юмористические произведения, частушки. Среди авторов журнала были известные писатели (С.А. Есенин, А.Б. Кусиков, А.Б. Мариенгоф, А.П. Платонов, Н.Ю. Поплавская, С.М. Третьяков, В.Г. Шершеневич, Г.Б. Шмерельсон и Н.Р. Эрдман) и художники (Б.Р. Эрдман). Большинство из них принадлежали в имажинистам. Его соредактором и одним из публицистов был Е.И. Габрилович, писавший под псевдонимом Леонид Чиволов, – в будущем выдающийся советский писатель, драматург и сценарист. Свободный союз молодежи, действовавший при редакции журнала, имел литературную и театрально-музыкальную секцию. Нижегородским отделением «Жизни и творчества русской молодежи» заведовал поэт-имажинист Шмерельсон. Эти отделения, в соответствии с направленностью своей работы, организовывали обсуждение литературных произведений, концерты, балы, театральные постановки. В Москве были организованы курсы анархистов-инструкторов, готовившие организаторов и пропагандистов ВФАМ.

Анархистская молодежь вела себя очень смело по тем временам. В разгар травли Н.И. Махно, развернувшейся на страницах большевистской и официозной советской печати, в «Жизни и творчестве русской молодежи» были напечатаны статьи в его защиту, с опровержением клеветы относительно связей Махно с мятежом Григорьева. «Революционна ли Украина, сама освободившая себя, или революционна Советская власть, как и всякая власть, когда она снова порабощает Украину, разоружает революционные отряды, подтасовывает вместо анархического народного партизанства батьки Махно государственную партизанщину начальника дивизии генерала Григорьева, когда она из армии гонит революционеров за пропаганду небольшевистских идей […] революционна ли она, обвиняя в своей собственной авантюре, в авантюре командного состава народные бунтарские массы, и что остается делать революционеру, когда революционность власти не идет дальше его разоружения. […] Что делать? Подчиниться генеральскому авторитету? Восстать ли против очевидной интриги, нелепости и глупости? Или уйти в низы народных масс и оттуда доказать еще раз, кто на самом деле революционер? Безусловно анархист выберет последнее. Так поступил и батько Махно. Властные верхи губят революцию, низы спасают ее, и скоро, скоро политическая „словопря“ расшибется о лавину партизанства или будет приведена им в надлежащий, революционный порядок», – писал Уранский. В том же номере свои статьи в защиту Махно, с открытым одобрением его действий, опубликовали Е. Габрилович и В. Бармаш. Были опубликованы документы Махно и его штаба, подтверждавшие выступление махновцев против мятежа Григорьева и бескомпромиссную борьбу против белых. Эти заявления наглядно показывали большевикам опасность ВФАМ для их власти. Последовали репрессии.

29 июня в Москве открылся I Всероссийский съезд анархической молодежи, а на третий день, 1 июля, в 14.30 отряд ВЧК арестовал 23 его делегата, Анархистов посадили в подвал, где всего находилось 70–90 заключенных. 6 из них были вскоре освобождены, но оставшиеся 17, обвиненные «в активно недоброжелательном отношении к советской власти», были переведены в Бутырскую тюрьму.

Арестованные через МПКК направили письмо Кропоткину, призвав его присоединиться к протесту членов ВФАМ против антианархистских репрессий: «Мы протестуем против произвола и насилия „рабоче-крестьянской“ власти над молодым поколением России и Украины. Будущее принадлежит нам, молодежи, и только мы всецело будем ответственны за судьбы народов России и Украины, и поэтому мы рассматриваем наш арест, как поступок варварский. Мы имеем право на свободное саморазвитие, а также на взаимопомощь и объединение с этой целью. Те, кто ставят нам препятствия в этом деле, тормозят дело умственного, культурного, и, в значительной мере, экономического прогресса. Горячо протестуя против разбойничьего к нам отношения „социалистического“ правительства, мы просим Вас, дорогой Петр Алексеевич, присоединить свой голос к нашему протесту».

22 июля с призывом о помощи арестованным обратился в МПКК Аполлон Карелин, секретарь ВФАК, тесно связанной с ВФАМ. На этом, однако, репрессии против активистов молодежной анархистской организации не завершились. 8 ноября 1919 г. МЧК арестовала бывшего члена редакции уже закрытой «Жизни и творчества русской молодежи», известного поэта-имажиниста В.Г. Шершеневича. Поскольку в своих показаниях он утверждал, что не имел контактов с анархистами с мая, и за него поручились ряд видных деятелей РКП(б), Шершеневич был освобожден, но дело против него не было официально прекращено даже во время пересмотра в 1958 г. Реабилитировали же Вадима Шершеневича только в 1998 г.

В регионах власти еще ранее препятствовали проведению мероприятий ВФАМ. Так, в конце марта 1919 г. в городе Рузаевка Пензенской губ. местная милиция срывала объявления о проведении собрания группы анархической молодежи, а затем закрыло его. В Осташкове руководитель уездного комитета РКП(б), действуя через Агентство Центропечати, запретил продажу «Жизни и творчества русской молодежи».