И никакая сила в мире... - Лори Макбейн

Леди Бесс стиснула побелевшие губы, благодаря Бога за то, что не успела проговориться. Уж ей-то было хорошо известно, что Данте Лейтона невозможно заподозрить в том, что он главарь банды, хотя бы потому, что Джек Шелби ненавидел его всей душой.

Были еще кое-какие обстоятельства, неизвестные пока доблестному капитану, но пока он не докопается до них, он будет подозревать Данте. А это, со вздохом призналась себе Бесс, на руку всей шайке. Они станут как ни в чем не бывало обделывать свои делишки, пока сэр Морган, который был вовсе не так умен, как воображал о себе, будет гоняться за собственной тенью.

– Мне пора, – чопорно закончил сэр Морган. – Нет сомнений, капитан, очень скоро мы с вами снова увидимся, – добавил он. – Леди Рея, прошу великодушно извинить, – тихо сказал он, но, не в силах выдержать прямой и бесхитростный взгляд ее фиалковых глаз, смущенно отвернулся. Коротко кивнув остальным, он повернул лошадь и поскакал назад. Лейтенант тщетно старался догнать его.

– Невозможный человек, – пробормотала леди Бесс и облегченно вздохнула, когда оба всадника скрылись за поворотом.

– Грустно видеть, как изменился сэр Морган, – тихо произнесла Рея, не отрывая глаз от тропинки.

– Мы все меняемся, Рея, – сказал Данте. На одно долгое мгновение глаза их встретились.

– Прошу прощения, но мне пора возвращаться, – резко сказала леди Бесс. – Данте, я… – начала было она неуверенно, но, прежде чем успела продолжить фразу, тот покачал головой.

– Прощай, Бесс, – устало кивнул он. Взяв Рею за руку, Данте Лейтон повернулся, и они медленно побрели прочь.

Бесс застыла, провожая его взглядом. Он шел, устало сгорбившись, ведя за собой молоденькую жену и прижимая к груди спящего сына, пока не скрылся за воротами. Она совсем позабыла о присутствии Алистера, и молодой человек ушел, едва кивнув на прощание. Ему ответила только юная Энн, щеки которой слабо порозовели, пока она смотрела ему вслед.

– Добро пожаловать домой, Данте, – прошептала Бесс. Никогда раньше она не чувствовала себя такой одинокой.

Человеку следует быть таким, каков он с виду.

Вильям Шекспир

Узенькие улочки деревеньки Мерлей ручейками сбегали со склонов холма и устремлялись к морю. Вдоль них, тесно прижавшись друг к другу, лепились деревянные домишки с окнами, обращенными в сторону залива. Крыша каждого была увенчана небольшой башенкой. Бесчисленное множество труб возвышалось над ними, но выше всех вздымалась колокольня церкви. С ее величественной башни, которая господствовала над Мерлеем, звонили колокола, а дважды в день им хрипло вторили старые церковные часы. Едва сгущались сумерки, раздавался торжественный перезвон, как и в средние века, напоминая обывателям, что пришло время тушить огни. Конечно, в нынешнее время эта традиция уже почти забылась, и мелодичный перезвон просто звал прихожан на вечернюю молитву.

Был базарный день, и вымощенные камнем кривые улочки были запружены людьми. Тяжело нагруженные телеги, влекомые широкогрудыми быками, медленно продвигались вверх по склону холма; туда же устремился целый караван лошадей, навьюченных огромными корзинами с торфом. Бедняки с лесных пустошей, тащившие усталых животных под уздцы, быстро распродавали свой товар: торф был дешев, а в холодные сырые ночи горел ровным жарким пламенем. Широко распахнутые двери лавочек на торговой улице Мерлея позволяли увидеть зевакам, как суетится внутри усталый сапожник или перепачканный мукой булочник.

А внизу, у подножия холма, на берегу крохотного залива был небольшой причал. Бесчисленные лодчонки сновали взад и вперед, рыбаки закидывали сети, потом, освободив их от улова, растягивали на берегу для просушки, а сами поднимались по склону холма, где их уже поджидали лавочники и почтенные матроны из деревни и с окрестных ферм, готовые яростно торговаться из-за каждой монетки.

Это зрелище, которое мало менялось в течение столетий, и предстало перед глазами наших всадников, когда они подъехали и крохотная рыбацкая деревушка раскинулась перед ними.

– Это и есть Мерлей, – сказал Данте Лейтон.

– Прелестный городок, – кивнула Рея, направив Скай-ларка по дороге, что вела вдоль песчаного берега прямо к деревушке.

– И ничуть не изменилась за последние годы, – проворчал Кирби. Он, удобно устроившись на спине пони, разглядывал увенчанные башенками лавчонки и пристально вглядывался в сновавших взад-вперед жителей деревни, стараясь отыскать знакомые лица.

– Вы ведь родились здесь, не так ли, Кирби? – спросил Алистер, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, направленные на них со всех сторон.

– Нет, я родился в Мердрако. Это не одно и то же, – гордо объявил Кирби, намекая на то, что он не какой-нибудь простой рыбак или деревенщина. – В конце концов, Мерлей даже и городом нельзя назвать. Он появился вслед за замком* на земле, которая всегда принадлежала Лейтонам. В те времена деревни старались строить поближе к стенам замков, так было безопаснее, да и всегда можно было укрыться в случае чего. Ведь здешних жителей вояками не назовешь: стоило вооруженным людям появиться на горизонте – и они мчались к Мердрако как крысы. – И Хьюстон Кирби с презрительной усмешкой огляделся вокруг. – Но когда стало поспокойнее, деревня разрослась, многие крестьяне стали матросами и рыбаками, им удобнее стало торговать. Впрочем, Пещера Дракона – тяжкое испытание для местных. Они-то все думают о своей торговле, да и что с них возьмешь. Никакого почтения к прошлому, – заметил он, забыв, что и Лейтоны когда-то перебрались в новый дом, решив поступиться семейной гордостью ради комфорта и оставив разрушаться фамильный замок.

Френсис Доминик с усмешкой оглянулся на Рею. Он уже давно привык к вечно ворчавшему коротышке дворецкому и добродушно выслушивал его брюзжание.

– Похоже, у старика Тома Муркома сегодня хлопот полон рот, – заметил тот, разглядывая кривоногого человечка, за которым семенила худая, изможденного вида женщина. На руках у нее был малыш, другой, постарше, цеплялся за юбки. Вслед за матерью спешили остальные дети, на вид старшему было не больше пятнадцати, шествие замыкал карапуз лет трех. – Батюшки, сколько их у него! – хмыкнул Кирби.

– Голову даю на отсечение, уж ты бы им показал, как ходить под парусами, – прошептал Робин, толкая Конни локтем. Тот, сцепив зубы, мешком подпрыгивал на спине низкорослого пони, одолженного в гостинице, вцепившись в плечи второго сына герцога Камейра.

– Угу, согласен, лорд Робин, – пробормотал Конни, недоумевая в душе, как это так: он, который на корабле никогда не чувствовал даже намека на морскую болезнь, сейчас чуть не выворачивался наизнанку и позеленел, как кочан молодой капусты.

– Просто Робин, – поправил Робин Доминик своего приятеля. – Мы же друзья.

– Идет, ваша милость, – с усмешкой кивнул Конни.

– Ну держись, – пробормотал Робин. Засмеявшись, он ударил пони каблуками, послав его галопом по узкой тропинке, к вящему неудовольствию Конни и беспокойству Реи.