Погибель королей - Дженн Лайонс

Я попытался сделать шаг и выглянуть наружу, но понял, что вообще не могу двигаться.

– Полегче, плутишка, – услышал я голос Тьенцо. – Что ты видишь?

– Где ты? – спросил я. – Что ты делаешь? Прекрати.

Моя рука без всякого моего желания поднялась и помахала у меня перед глазами – как будто я никогда не видел свою руку и решил получше ее рассмотреть. Но я не думал о том, чтобы подвигать рукой. Я не хотел двигать рукой.

Вдруг я понял, что Тьенцо находится внутри меня и управляет мной.

– Не бойся, все будет хорошо.

– Нет. Я хочу, чтобы ты перестала. Прекрати, пожалуйста. Прекрати.

Я боялся того, что произойдет, если я попаду в лапы Старика, но оказалось, что все мои страхи становятся явью прямо сейчас. Не важно, что Тьенцо – друг, не важно, что я просил ее помочь мне. Я знал, что она собиралась это сделать, но почему-то до сей минуты не осознавал, что это такое – вселение призрака и как я буду чувствовать себя, оказавшись в чьей-то власти. Я не мог протестовать физически, но моя душа взбунтовалась против самой идеи. Я не мог убежать, не мог двигаться, не мог спрятаться. Это была ловушка.

Я запаниковал.

Разумеется, по мне это было незаметно, ведь я не мог даже широко раскрыть глаза, но внутри я вопил от ужаса. Во мне возникло мощное чувство отвращения и протеста – даже сейчас, когда я тонул и с каждым взмахом руки погружался все глубже. Мир навалился на меня, и вдруг что-то внутри меня оказало сопротивление. Я ощутил, что чувствую не только себя, но и что-то другое. То, что находилось вдали и одновременно рядом, так близко, что я чувствую его присутствие в этой пещере, в своем сердце, под кожей. Нечто рассерженное, попавшее в ловушку. Жуткое. Озлобленное. Голодное.

Во мне что-то сломалось.

И так, в один миг, я покинул Инистану.

Объяснив Кирину, что они не смогут купить Талею, Тишар оставила его в большом зале с двумя телохранителями и снова отправилась в частные салоны.

Именно в этом зале Восьмиугольника проходили почти все аукционы. Вдоль рядов ходили торговцы, предлагая покупателям пироги и холодный чай. Наблюдая за уборщиками, которые подметали зал, не дожидаясь, пока клиенты уйдут, Кирин сделал вывод, что этот зал никогда не закрывается. Здесь всегда есть товар, выставленный на продажу. Также Кирин сразу понял, что сюда редко заходят особы королевской крови. Хотя по сравнению со всеми остальными аукционами происходящее здесь больше походило на представление, в каком-то смысле этот зал был эквивалентом трущоб. Работорговцы здесь не вели себя строго и профессионально, как в салонах, – возможно, потому, что продавали свой товар купцам и простолюдинам.

Один такой заискивающий торговец заметил Кирина и его телохранителей и стал неотрывно следовать за юношей, словно непрошеный проводник.

– Ваше высочество, не хотите ли заглянуть в загоны? Редкая возможность посмотреть на рабов, пока они еще не поступили в продажу.

– Мне ничего не нужно, – ответил Кирин.

– Вот как? Но, ваше высочество, у нас есть все! Вам нужна девушка для гарема? Мальчик-слуга? Мы специализируемся на экзотике… Жериасцы, долтарцы, старые, молодые, огненноволосые рабы из Маракора и пегие с берегов озера Джорат. У меня есть девственница из Хорвеша – она наполовину моргадж и поэтому не похожа на обычных людей, но она прекрасна…

Кирин остановился и посмотрел на работорговца.

– А как насчет смутьянов?

– Смутьянов?

– Ну да, смутьянов. Воров и всех прочих. Тех, кого за преступления суд приговорил продать в рабство.

Работорговец удивленно вскинул брови и как-то по-новому посмотрел на Кирина.

– А. Вам нужны гладиаторы.

– Мне нужен дешевый расходный материал, – поправил его Кирин.

Работорговец щелкнул пальцами.

– Это я могу вам предоставить. Пожалуйста, следуйте за мной.

* * *

Мерит вздохнул и переступил с ноги на ногу – по крайней мере, насколько позволяли цепи.

Других занятий у него, в общем, не было. Правда, он и выделил минуту на то, чтобы проклясть судьбу, которая привела его сюда, и людей, непосредственно участвовавших в этом. В своей молитве, обращенной к богам, он подробно описал то, что нужно сделать с половыми органами этих людей. Затем он сплюнул вбок.

Заключенный, находившийся в одной камере вместе с ним, весело рассмеялся. В последнее время именно по его смеху Мерит стал оценивать свои успехи в изобретении проклятий. Если удавалось придумать что-то остроумное, Звезда мог даже рассмеяться.

Мерит так и не выяснил, как зовут сокамерника, но прозвал его Звезда. На лбу у Звезды виднелся белый ромбик, словно у лошади, а его кожу покрывали узоры, больше похожие на пятна на звериной шкуре, чем на татуировки. Эта кличка, похоже, позабавила Звезду, а чутье подсказало Мериту, что Звезда – один из тех людей, злить которых не стоит. Мериту совсем не хотелось оказаться тем, на ком Звезда захочет выместить свою злость. Не нужно было ходить в школу для благородных, чтобы понять, что Звезда станет гладиатором и будет успешно выступать на арене.

По крайней мере, какое-то время.

В свои шансы Мерит верил слабо. Иногда он почти жалел о том, что ему не отрубили руку.

Дверь в конце коридора с лязгом отворилась. Оттуда донесся какой-то шум, и все заключенные, которые скоро должны были стать рабами, наклонились вперед, чтобы посмотреть, кто пришел. Мерит вытянул шею и увидел, что Венараги ведет за собой какого-то аристократа. Мерит зарычал и отклонился назад, в темноту. От визитов королевских особ ничего хорошего ждать не приходилось – им не нужны гладиаторы и охранники, и они не собираются давать оружие тем, кто сидит здесь. Мерит пригнулся, чтобы его не заметили. А вот Звезда, похоже, не обратил никакого внимания на Венараги и его высокородного гостя.

«Тем хуже для него», – подумал Мерит.

В тюрьме бы заключенные засвистели и заулюлюкали, но здесь таких дураков не было. Привлечь такое внимание – все равно что предложить руку и сердце Таэне: в обоих случаях тебя ждет ранняя и неприятная смерть. Шаги остановились у камеры Мерита; еще немного, и он затаит дыхание.

– Эй, Мерит, – сказал знакомый голос. – Как рука, заживает?

Мерит удивленно взглянул на человека, который стоял по ту сторону решетки. Он был одет в синий шелк, а вышивки и драгоценностей на его одежде было столько, что у Мерита потекли слюнки. Одежда аристократа была такой роскошной, что Мерит даже забыл посмотреть в лицо человека, но потом все-таки это сделал.

– Грач? – Мерит встал и сделал два шага к решетке, пока цепи его не остановили. – Клянусь сиськами Таэны, это ты!

Грач улыбнулся уголком рта.