Королеву играет свита - Светлана Успенская

— Куда мы сейчас?

— Нужно добраться до города. Там спрячемся в миссии. Город наводнен беженцами из восточных провинций. Попробуем затеряться среди них и разведать обстановку.

До города они пробирались весь вечер и всю ночь. В Луанге их чуть было не задержал ночной патруль. Фернандо притворился подгулявшим парнем, которого сестренка транспортирует домой.

— Это твоя сестра? — с любопытством спросил патрульный.

— Да, — ответил Фернандо заплетающимся языком.

— А почему она такая белая? Почти как наша президент Касабланка, которую вчера убили.

Лара вздрогнула.

— Ее мать изнасиловал португалец двадцать лет назад, — соврал Фернандо.

— А что, эту, как ее… Касабланку действительно убили?

— Вчера, возле города, — равнодушно ответил патрульный. — Давно было пора это сделать! Она снюхалась с русскими.

— Оставь нам твою сестренку, а то нам скучно, — усмехнулся его приятель и сказал:

— Хочу попробовать, как это бывает с белой… Я тебе дам за это девять новых кванз. Или алмаз. Мы забрали его утром у одного беженца из восточной провинции.

— Мне не нужны куанзы. Мне нужно домой, — пьяно ворочая языком, отнекивался Фернандо.

— Парень, у тебя что, есть лишние куанзы?.. Они еле отвязались от навязчивого патруля. Лишь под утро им удалось в целости и сохранности добраться до казармы «голубых касок». Там они узнали последние новости:

— Дворец захвачен повстанцами, госпожа президент убита по дороге из аэропорта. Ее уже даже похоронили.

— Но я, — начала было Лара, Фернандо ее одернул:

«Молчи!»

Ларе стало не по себе. Наверное, бандиты убили ее секретаршу и быстро-быстро похоронили тело, чтобы никто не докопался до истины.

— А вы, ребята, откуда сами? — полюбопытствовал «голубой берет».

— Мы служили в канцелярии во дворце, — ответил Фернандо. — Услышали выстрелы, испугались, побежали.

— Вам повезло, — усмехнулся собеседник, — говорят, что ночью повстанцы сгоряча перестреляли всех, кто оказался там. Эту ночь уже прозвали «ночью горячих пуль». Сейчас Чен-Чена готовят к президентской присяге. Он уже выступил по телевизору, пообещал, что отныне в стране воцарится мир.

— А как же коалиционный совет? Где Эдуадо Душ Картуш? Почему бездействуют правительственные войска?

— Войска разбиты. Сражение за город продолжалось всю ночь. Душ Картуш бежал на юг, в горы. Говорят, там он будет готовить ополчение.

— А почему вы не помешали происходящему? — спросила Лара.

— У нас приказ: ни во что не вмешиваться, — пожал плечами лейтенант. — Мы тут только для наведения мира, а не для того, чтобы воевать… А вы, ребята, если хотите, можете помыться: у нас устроен временный душ в бараке. Ну и воняет от вас…

Днем по улицам Луанги открыто бродили шайки повстанцев, задирая местных жителей и беззастенчиво грабя лавки. Встречались солдаты со споротыми нашивками на рукавах — еще вчера они воевали за правительство, а сегодня искали, к кому примкнуть.

Лара и Фернандо нашли временный приют у друзей Фернандо.

— Что теперь делать? — обреченно проговорила Лара, опускаясь на постель. У нее больше не было сил бежать и скрываться. — Что делать?

Еще вчера она была первым лицом в стране, а теперь она никто. У нее нет ни имени, ни власти, ни дома. Ее уже даже успели похоронить.

Куда ей идти? Новая родина отвергла ее, еще не успев полюбить. Где отец? Может быть, он тоже убит во время сегодняшней «ночи горячих пуль»? Вряд ли бандиты пожалели офицера правительственных ВВС, который бросал им на голову бомбы.

Что делать? Куда возвращаться? На Украину, к бабушке и дедушке? Им и без нее трудно. В Россию, к матери? Мать в тюрьме, и выпустят ее только через три года. К другой бабушке, Тарабриной? К той вальяжной матроне в норковой шубе, что надменно позволила ей облобызать себя в аэропорту? Будет ли она все так же приветлива с ней, когда Лара явится к ней без гроша денег, без одежды…

— Что нам делать? — переспросил Фернандо. — Конечно бороться! Да, нужно бороться! У тебя законное право на власть, официально ты президент страны, хотя тебя и убили вчера вечером. Нужно пробираться на юг, к Душ Картушу. Это наш единственный шанс. Ты пойдешь со мной? — спросил он Лару прямо.

— Да, — ответила она. У нее опять не было выбора. Утром, собрав котомки с едой, они ушли из города, наводненного головорезами, и отправились на юг, где в прохладных горах, по слухам, собирались с силами разбитые правительственные войска.

— Я больше не могу идти! — Лара опустилась на землю, облизывая запекшиеся губы. Ее распухшее от укусов насекомых, сожженное солнцем лицо выглядело ужасно. Голова кружилась от разреженного воздуха высокогорья.

— Потерпи пять миль до деревни, — проговорил Фернандо, помогая ей удобнее устроиться в жидкой тени акации. — Как твоя спина?

— Спасибо, паршиво, — пробормотала Лара и задрала на боку грязную рубашку. Взору Фернандо открылась спина, усыпанная крупными, с садовую сливу, фурункулами.

Это были следы укусов тропической мухи. — Муха, прокусив кожу человека, откладывает туда личинку. Через некоторое время созревший фурункул вскрывается и из него появляется червяк. Лара поплатилась этим за свою любовь к чистоте. Ей вздумалось выкупаться в притоке Кубанго, и, пока она обсыхала на солнце, ее искусали мухи.

Фернандо молча раскалил на огне зажигалки нож и быстрым движением вскрыл один нарыв. Лара только зашипела от боли сквозь зубы. Затем он подцепил вылупившегося червяка и брезгливо отбросил его в сторону. Сорвал с куста зеленый лист, приложил к коже — целебный сок поможет ранке затянуться.

— Скоро заживет. Смотри, больше не снимай рубашку и не суши белье на воздухе. Обойдется…

Они вновь зашагали по выжженному солнцем горному плато.

В деревне им удалось раздобыть немного еды и смердящей навозом мутной жидкости, которую здесь считали водой. Неподалеку паслись несколько костлявых животных, похожих на экспонаты палеонтологического музея.

— Ну что, рискнем? — кивнул Фернандо в сторону .тощей коровы, которая мрачно щипала траву возле хижины. — Это наше единственное спасение.

Лара вздохнула и ничего не сказала.

Пришлось минут сорок ждать, когда животное вздумает опорожнить мочевой пузырь.

Лара, зажмурившись, отважно сунула руки под струю желтой жидкости и плеснула на обнаженные руки и ноги. Фернандо проделал то же самое. Острый запах вызвал приступ внезапной тошноты.

Пушистая пыль быстро схватилась коркой на влажной коже.

— Ну что, пойдем? — спросил Фернандо, вставая. — Еще три дня пути — и мы у цели. А еще через месяц ты забудешь о нашем путешествии, как о дурном сне, и вновь займешь свой пост, обещаю тебе!