Кодер Ли Ёнхо - SOKIN

Чон Данби уже мечтала, как она сможет сбежать из цепких когтей Чон Джинёна.

- Что ты собираешься делать, когда уйдёшь? - отношение Чон Джинёна поменялось с тех пор как он общался с ней раньше и не напоминало отношение всесильного председателя к простому руководителю группы. Эти перемены выразились в его голос - тон стал гораздо мягче.

- Ты же сам говорил, что в компании нужно использовать официальный стиль общения... но сейчас ты ведешь себя как отец?

Даже при резких словах Чон Данби, он по-прежнему выглядел спокойным, и на его лице не отражалось не единой эмоции. Он просто молча смотрел на неё.

- Такими темпами ты уйдёшь... в следующем месяце.

Он выглядел скорее печальным, нежели разочарованным. Но так казалось со стороны.

-....

Возможно, Чон Данби прочитала эти чувства на его лице, и её резкий тон стал немного мягче. Он молча выслушала его и ответила:

- Нет, уйдёт только Джинхун.

-...

Даже в это мгновение диаграмма хода продаж показывала неуклонный рост продаж.

Ёнхо про себя надеялся на повышение зарплаты.

Ему было интересно, насколько велика будет его годовая зарплата, когда он станет руководителем группы, как и обещала Чон Данби. Уж явно больше, чем сейчас.

«На сколько я должен рассчитывать? Поменьше, чем у главного разработчика Сона, но насколько большое число мне назвать?»

И вот так он размышлял о присущих высшему классу проблемах. Он переехал, и его способности улучшались день ото дня.

Иногда у него всё выходило так хорошо, что он удивлялся, стоит ли ему так радоваться.

Когда он проверил почту, то нашёл там письмо от Дэйва. Возможно, потому что текст был на английском, оно попало в корзину для спама. Ёнхо настолько погрузился в работу, что у него даже не оставалось времени проверить почту, и так пролетела уже неделя.

«120 тысяч долларов!»

Число первым попалось ему на глаза. Оно было больше, чем 120 миллионов Корейских вон. Эта сумма во много раз превышала его текущую зарплату.

Ёнхо попросил Дэйва разузнать, сколько ему будут платить ежегодно, если он поедет в Америку. И вот перед ним лежал ответ.

120 тысяч долларов.

Сомнения, терзающие его, усилились.

И он принял решение.

***

100 миллиардов.

Продажи в системе СМ.

В то же мгновение, когда это число отразилось в системе управления продаж внутри компании, созвали собрание.

- Спасибо вам всем за вашу работу!

Чон Данби выглядела чрезвычайно счастливой. Она говорила непривычно громко, и её язык тела был более выразителен, чем обычно.

- А теперь! Давайте! Залпом!

Продолжая кричать «залпом», Ёнхо одним глотком выпил ликёр, названия которого никогда не слышал. По словам На Дэбана этот напиток не найти в обычных супермаркетах.

«Мистер На Дэбан - это тоже, конечно, что-то с чем-то. Всё-то он знает».

Но вскоре эти вопросы улетучились из головы Ёнхо. Чон Данби подошла к нему с бокалом в руке.

- Что ж, пожалуйста, возьмите бокал и от меня, наш трудяга, господин Ёнхо.

Чон Данби налила лично каждому члену группы, словно заботливый старик.

Ёнхо тоже получил стакан и быстро выпил содержимое. Горло мгновенно обожгло.

- Спасибо вам огромное.

Фшшш.

Вместе с запахом алкоголя на Ёнхо набросился сильный запах алкоголя.

1ое - Корейская отбивная и ликер.

2ое - Караоке.

Караоке в Чеонгдаме могло похвастаться своим великолепием; оно ударяло в уши, едва ты переступал порог заведения. Оно словно спрашивало у Ёнхо «что мусор вроде тебя делает здесь?», и потому он замешкался, прежде, чем войти.

Фантастическое караоке.

И сияющаяся Чон Данби в ярких переплетающихся лучах света.

Чон Данби взяла бокал в руку и стала постукивать по столу.

Тук! Тук! Тук!

В помещении стало тише. Все переживали, что натворят каких-нибудь безумств в пьяном виде.

- Ну хорошо! У нас здесь важное объявление!

При словах Чон Данби, человек, который тоже пел, отложил микрофон и посмотрел на неё.

Песню, которую играл караоке-центр, кто-то поставил на паузу.

-Мы достигли отметки в 100 миллиардов вон!

Хлоп.

Хлоп-хлоп-хлоп!

Все были пьяны, потому и осталось неясным, кто начал первым. Люди просто последовали чьему-то примеру.

И когда аплодисменты стихли, Чон Данби надула уже алые щуки.

- И так! Мы сделали всё, что могли для Шинсеки.

В караоке-баре с выложенном мрамором стенами и в неровном свете люстры говорила только Чон Данби.

Все смотрели на неё.

- Я! Отброшу в сторону имя Шинсеки и создам новую компанию!

Чон Данби была пьяна, но говорила твёрдо и ясно. Возможно из-за запаха алкоголя, которые наполнил весь караоке-бар, все осознавали происходящее достаточно смутно, потому что и сами выпили немало.

Нельзя отрицать, что и прекрасная внешность Чон Данби тоже сыграла в этом роль. Она была словно богиня, древнегреческая богиня, которая даровала своё благословение воинам перед войной.

- В ракете еще есть место. Прошу на борт!

Когда Эрик Шмитц нанимал Шерил Сэндберг, он сказал нечто похожее.

- Садитесь в ракету, когда у вас будет шанс.

Чон Данби пыталась создать ракету.

***

Убедить родителей оказалось куда сложнее, чем он думал.

Единственный сын.

Старые родители не хотели отпускать своего единственного сына в Америку вот так просто. Даже если он и хотел взять их с собой, у них не было никаких знакомых в Америке, и они бы не смогли поселиться неподалёку. В конце концов, им пришлось расстаться.

- Я обязательно вернусь, когда добьюсь успеха. Это займёт не так много времени.

Он уже вёл себя так, как глава семьи. У его родителей не оставалось другого выбора, кроме как нехотя его отпустить.Ведь у Ёнхо были очень хорошие способности, он выплатил всех их долги и даже купил им хороший дом в городе.

Сон Сокхо отреагировал примерно так же, как Ёнхо и рассчитывал.

- Место, которое тебе интересно... отправляйся туда, где, как ты считаешь, есть то, что тебе поможет.

Выбирай тот пусть, который, как ты думаешь, может помочь.

Я позабочусь о том, чтобы у тебя было место, куда вернуться в любой момент. Если родители Ёнхо дали ему жизнь, то Сон Сокхо помог Ёнхо переродиться и найти своё место в обществе.

И сейчас он хлопал Ёнхо по плечам, как его родители и говорил, что он верит в него, и что он тот может вернуться в любой момент, если устанет.

Признательность, которую невозможно облечь в