Дар волка - Энн Райс

Он поглядел на Маргона, а потом на Феликса и Тибо.

— Уверен, с вами все точно так же.

— Именно так, — ответил Тибо. — Но это химия. Это в нашей природе, физической. Мы чуем зло, и нас влечет, до безумия, напасть на него, уничтожить его. Мы не отличаем себя от невинных жертв. Они будто одно целое с нами. Когда страдает жертва, страдаем и мы.

— Это дано от бога? — спросил Стюарт. — Вы это хотите сказать?

— Я говорю тебе нечто противоположное, — ответил Тибо. — Это очень сложные биологические процессы, заложенные в странной биохимии наших желез и мозга.

— Но почему это именно так? — спросил Ройбен. — Почему биохимия не влечет нас нападать на невинных и пожирать их? Это было бы ничуть не хуже.

— Даже и не пытайся, — с улыбкой сказал Маргон. — Не получится.

— О, я знаю. Именно это погубило Маррока. Он не смог заставить себя вот так вот попросту разделаться с Лаурой. Он принялся просить у нее прощения, пустился в долгие рассуждения насчет того, почему она должна умереть.

Маргон кивнул.

— А сколько лет было Марроку? — спросил Ройбен. — Насколько опытен он был? Неужели он действительно не был способен победить нас двоих?

Маргон снова кивнул.

— Маррок хотел разделаться с самим собой, — сказал он. — Маррок был уставшим, неосторожным. Бледная тень того, кем он был когда-то.

— Это меня не удивляет, — сказала Лаура. — Он вышел на бой с нами, чтобы уничтожить себя. Сначала мне показалось, что он пытается сбить нас с толку, напугать до смерти, так сказать. А потом я поняла, что он просто не может сделать то, что желает, если мы не дадим ему отпор.

— Именно так, — сказал Ройбен. — А потом, когда мы стали сражаться с ним, он не смог превзойти нас. Видимо, в глубине души он догадывался, что так и произойдет.

— Вы же расскажете мне, не так ли, что за человек был этот Маррок? — спросил Стюарт.

— История Маррока окончена, — сказал Маргон. — Он хотел уничтожить Ройбена в силу собственных на то причин. Он передал Хризму по неосторожности, а потом убедил себя в том, что должен уничтожить свидетельство его ошибки.

— Точно так, как я передал это тебе, — тихо сказал Ройбен.

— Да, но ты очень молод, — сказал Тибо. — А Маррок был стар.

— И теперь моя жизнь засияла новыми цветами, — воодушевленно произнес Стюарт. — Под звуки труб!

Маргон снисходительно усмехнулся и понимающе поглядел на Феликса.

— Но, действительно, почему мы ищем способ защитить людей от зла, предотвратить убийство, насилие? — спросил Ройбен.

— Волчонок, ты хочешь красивого ответа, так ведь? — спросил Маргон. — Ответа из области морали, как ты сказал бы. Хотел бы я дать тебе такой ответ. Но, боюсь, все это — лишь вопрос эволюции, как и все остальное.

— Это выработала эволюция в Морфенкиндер? — спросил Ройбен.

— Нет, — ответил Маргон. Покачал головой. — Это выработалось в существах, от которых пришла к нам эта сила. И они не были представителями вида Человек разумный, как мы. Были чем-то иным, скорее, как Человек работающий, или Человек прямоходящий. Тебе знакомы эти термины?

— Я их знаю, — сказал Стюарт. — Именно это я и подозревал. Изолированный подвид человека, живший и развивавшийся в уголке мира, отделенном от остального, правильно? Как Человек флоресский, маленькая раса в Индонезии, которых еще хоббитами назвали. Гуманоиды, разительно отличающиеся от всех нам известных.

— Что это еще за раса хоббитов? — спросил Ройбен.

— Люди небольшого роста, меньше метра, — ответила Лаура. — Их скелеты нашли несколько лет назад. Они эволюционировали совершенно отдельно от Человека разумного.

— О, вспомнил, да, — сказал Ройбен.

— Расскажите же нам об этих существах, — с нетерпением сказал Стюарт.

Феликс явно занервничал и уже был готов сказать Стюарту, чтобы тот помолчал, но Маргон сделал жест, давая понять, что не возражает.

Он явно хотел избежать разговора об этом. Немного подумал, но потом, наконец, решился.

— Давайте сначала закончим трапезу, — сказал он, показывая на стол. — Мне надо собраться с мыслями.

Подносы с едой быстро отнесли на кухню, на большой стол посередине. Еды осталось еще на полноценный ужин.

Как и до этого, все действовали быстро и согласовано. Взяли воду, вино, наполнили кофейники и чайники с зеленым чаем.

Отнесли в столовую свежеиспеченные пироги, а еще яблоки, вишню и персики. Подносы с мягкими французскими сырами, выпечку и фрукты.

Маргон снова занял место во главе стола. Похоже, он не хотел продолжать разговор, но, поглядев на нетерпеливое лицо Стюарта и спокойное, но пытливое выражение на лице Ройбена, он, видимо, решился продолжить.

— Да, существовал такой вид, изолированный, вымирающий вид приматов, не таких, как мы. Они действительно жили изолированно, на острове у побережья Африки, тысячи лет назад.

— И эта сила пришла от них? — спросил Стюарт.

— Да, — ответил Маргон. — Через одного очень глупого человека… а может, и мудрого, с какой стороны посмотреть. Того, кто решил породниться с ними, чтобы обрести их силу. Способность превращаться из добродушного человека-обезьяны в бешеного волка, если ему угрожает опасность.

— И этот человек породнился с ними, — сказал Стюарт.

— Нет. Этого не получилось, — ответил Маргон. — Он обрел силу, подвергшись неоднократным жестоким укусам, но лишь после того, как попробовал поглощать телесные соки этих существ — мочу, кровь, — в любых доступных количествах, в течение двух лет. Еще он с готовностью принимал легкие укусы от членов племени, каждый раз, как у него это получалось. Они с ним подружились, ибо он был отвергнут своим народом — изгнан из единственного настоящего города, существовавшего в мире в то время.

При этих словах его голос стал печален.

Воцарилось молчание. Все смотрели на Маргона, а он смотрел на воду в стакане. На его лице было выражение, очень озадачившее Ройбена и наверняка сводившее с ума Стюарта. Но Ройбен понимал, что эти воспоминания, этот рассказ пробудили в Маргоне не просто усталость или отвращение. Почему-то Маргон не решался рассказать все это.

— А как давно это было? — спросил Стюарт. — Что вы имели в виду, говоря про единственный в мире город?

Его чрезвычайно заинтриговали слова Маргона, и он говорил, широко улыбаясь.

— Стюарт, прошу… — взмолился Ройбен. — Пусть Маргон расскажет об этом так, как сам считает нужным.

После долгого молчания заговорила Лаура.

— Вы же рассказываете о себе, не так ли? — спросил она.

Маргон кивнул.

— Это тяжело вспоминать? — уважительно спросил Ройбен. Он не мог понять выражения лица Маргона. Он то выглядел совершенно потерянным, то наполненным силой, то абсолютно отсутствующим, то полностью открытым. Что же тут можно было ожидать?