Сон в руку - Полина Дельвиг

Перебросившись парой слов с возбужденными зрителями, он спросил:

— Кстати, они отмечают блестящую игру всех актеров и спрашивают, будет ли вечером новое представление?

— Будет. — Полетаев встал и демонстративно раскланялся. — Обязательно будет. Или я плохо знаю рыжих.

Целый день Даша ходила как в воду опущенная. Мысль о том, что она едва не упекла сестру за решетку, лишало ее желания даже в мыслях возвращаться к расследованию. Чтобы не обедать со всеми, она прокралась на кухню и выпросила себе пару бутербродов. Обслуга пока еще была к ней добра, возможно действительно принимала за телезвезду.

Вынужденное одиночество отчасти скрасил тот самый маленький итальянец, который пытался ухаживать за Дашей во время завтрака. Итальянца звали Рикардо, он хорошо говорил по-английски и все пытался узнать подробности вечернего представления.

— Ах, какая замечательная игра, — беспрестанно восторгался синьор Рикардо. — Скажите, а кто имеет на нее патент? Сколько стоило ваше путешествие?

— Пять литров испорченной крови, — буркнула Даша.

— Вы это в переносном смысле? — заулыбался он. — Понимаю, понимаю. Вам, наверное, очень хочется раскрыть преступление? — И, оглянувшись по сторонам, понизил голос: — А какая величина приза?

Дашу смешила восторженная искренность неожиданного поклонника. Но вместе с тем ей совсем не улыбалось признаваться в том, как обстоят дела на самом деле — не хотелось выглядеть круглой дурой. Что еще чуть — и сразу две страны откажут в гражданстве, если, конечно, она не окажет им ответную любезность, отдав концы на очередном допросе.

Коря себя за малодушие, она отвела глаза и пробормотала:

— Приз большой. Очень большой.

— А знаете что, — порывистый итальянец приблизился вплотную, — я помогу вам.

Даша хотела возразить, но синьор Рикардо поднял руку, предупреждая отказ:

— Нет, нет, мне не нужна доля от вашей награды. Единственное, о чем я попрошу, — это посодействуйте мне в приобретении лицензии на эту игру, но мне потребуется несколько большая информация. Человек, который нам переводил, он… А… — Рикардо махнул рукой, — он паршивый переводчик. Я, признаться, и половины не понял.

Справедливо рассудив, что хуже уже не будет, Даша поведала историю их путешествия в общих чертах, стараясь, чтобы ее рассказ больше походил на сюжет игры. Итальянец записывал с бешеной скоростью и восторженно цокал языком:

— Ах, как здорово закручено! Нет, это просто великолепно! Я уже знаю телеканал, который оторвет у меня эту игру с руками. Скажите, а вы познакомите меня с вашим продюсером?

— Непременно. Вам пришла какая-нибудь идея в голову?

Синьор Рикардо задумался:

— Кое-какие соображения есть. Мне кажется, разгадка таится в истории Элизы. Вы сможете перевести ее как можно ближе к оригиналу?

Даша извлекла на свет отобранную у Римера тетрадь и пробежала глазами страницу.

— Не уверена, что справлюсь. Все-таки чешский для меня не родной язык… — На самом деле она раздумывала, как поступить с постельными сценами, не подогреют ли они и без того горячую итальянскую кровь.

Итальянец ободряюще улыбнулся:

— Вы прекрасно со всем справитесь. Начинайте!

Даша пустилась в вольный пересказ уже знакомой истории о мытарствах несчастной Элизы. Синьор Рикардо слушал внимательно, время от времени делая пометки в своем блокноте. Когда Даша закончила, он отложил ручку и соединил кончики тонких пальцев.

— М-да… Интересно. Возможно, я был не прав. — Итальянец задумался. — Скорее всего, важна не сама история, а то, как она была обнаружена.

— Простите? — не поняла Даша.

— Я еще не очень разобрался в этой вашей замечательной игре, но мне кажется, что настоящий преступник обязательно должен был подкинуть… как это… — Рикардо пощелкал пальцами, — м-м-м… отвлекающие улики. Понимаете? Скажите, у кого именно вы обнаружили эту тетрадь?

— У… — начала было Даша и замолкла. Некоторое время она сидела в оцепенении, затем вдруг подскочила и расцеловала итальянца в обе щеки: — Умница вы моя! Я поставлю за вас свечку…

Стараясь оставаться незамеченной, Даша прокралась на второй этаж, где находился их с Катей номер. Судя по табличке «Не беспокоить», сестра уже пришла.

Даша осторожно приоткрыла дверь и просунула голову.

— Катя! — громким шепотом позвала она. — Ка…

— Ты чего шипишь? — послышался голос кузины. — Может, все-таки пройдешь?

От неожиданности Даша вздрогнула, но поспешила просочиться вовнутрь — второй раз могли и не впустить.

— Привет, — заискивающе улыбнулась она. — Ты на меня не обижаешься?

— Нет, конечно. — Сестра перебирала вещи, решая, что отправлять в стирку. — Кто же на сумасшедших обижается?

— Катя, ты сама виновата, — осторожно начала Даша. — Если бы ты с самого начала призналась мне в… Если бы ты призналась мне в… — она не могла подыскать нейтральное слово, — в своей… дружбе с Николаем, то ничего бы не произошло.

Кузина в сердцах хватила вещами об пол:

— Ты невыносимый человек! В голове кефир вместо мозгов, ей-богу…

— Почему кефир? — обиделась Даша. — Что я такого сказала?

— Да кто же будет признаваться в адюльтере человеку, у которого не рот, а сито?

— Значит, по-твоему, я не могу хранить тайны?

— Можешь. Только почему-то уже через полчаса все знают эти тайны! Ты пойми, — сестра присела на кровать, — я не утверждаю, что поступила правильно, но так случилось и жалеть об этом поздно. А в принципе я тебе даже благодарна за то, что произошло.

Даша вопросительно посмотрела на сестру.

— Я хочу развестись с Игорем.

— И выйти замуж за Римера? — ужаснулась Даша. — Но он же… ненормальный.

Катю, казалось, задела реплика сестры:

— Николай совершенно нормальный человек. Просто не любит притворяться, и чувство юмора у него своеобразное.

— Да уж… — вздохнула Даша. — Своеобразнее некуда.

— И на тебя он не сердится. Говорит, что ты с тараканами, но очень забавная.

— Вот спасибо ему большое, — насупилась Даша. — Если он такой честный, то почему жил с женщиной старше себя на сто лет?

— Не на сто, а на семь. Коля рассказывал, что Римма была очень интересной женщиной. И внешне и вообще… Ее очень уважали и боялись. А ему это нравилось. Они пять лет прожили очень счастливо, но вот последний год… — Катя посмотрела на разбросанное по полу белье. — У нее в Америке какие-то проблемы крупные начались. Коля сказал, что она даже немного свихнулась. Все время говорила, какое счастье, что у них нет детей.