Рено, или Проклятие - Жюльетта Бенцони

– А кто еще возле мадам Маргариты? Ее сестра, мадам д’Анжу? Мадам де Пуатье?

– Нет, нет, братья короля неделю тому назад отправились обратно во Францию вместе с герцогом Бургундским и другими сеньорами. С нами остались только мадам де Монфор, она ухаживает за маленьким принцем, и мадам де Сержин, но она сейчас больна. Еще, конечно, старушка Адель и Онорина, служанка несчастной дамы де Валькроз, но она только и знает, что плачет не переставая.

– Боже мой! Боже мой!

Рено и представить себе не мог, что дела обстоят так ужасно. Хуже всего то, что исчезла Герсанда. Маргарита теперь беззащитна перед кознями коварной де Фос. Катастрофа могла произойти в любой момент.

– Возвращайтесь немедленно к королеве, – распорядился Рено, – и не спускайте глаз с мадемуазель де Фос. При малейшем подозрительном движении без всяких колебаний хватайте ее и… Можете даже ее убить!

– Я? Чтобы я… Помилуйте, но ведь я не нахожусь постоянно в опочивальне…

Старик побледнел как полотно, он был в полной растерянности.

– Вы хотите сказать, что у дамы Эльвиры дурные намерения? Откуда вам это известно?

– Готов поклясться на Святом Евангелии. Следите за ней, не спуская глаз. Я постараюсь прислать вам кого-нибудь в помощь!

Разделив свои страхи и опасения со старым рыцарем, Рено немного успокоился, потом вновь вскочил на коня и поскакал обратно. Несколько минут спустя он уже дергал колокольчик у ворот монастыря, в котором укрылась Санси.

Но оказалось, что убедить сестру привратницу впустить его в святую обитель совсем непросто. Она не отрицала, что молодая дама только что попросила у них убежища, но рыцарь, который так скоро приехал за ней следом, заставил ее подумать о погоне и преследовании. Хотя лицо молодого человека, довольно грязное, вызывало скорее симпатию. Рено, охваченный лихорадкой беспокойства, с большим трудом обуздывал волнение. Еще труднее ему было владеть собой. Монахиня, которая смотрела на него из-за решетки, его страшно злила, ее упрямое недоверие казалось отвратительным. А она твердила одно и то же: дама де Валькроз попросила в обители убежища, и значит, никто не имеет права беседовать с ней. Она не принимает посетителей и сама не выходит.

– Сестра, послушайте, речь идет об исключительном случае! Я могу вас уверить, что вы не заслужите ни малейшего упрека, дав мне возможность поговорить с ней, – молил Рено. – Мне необходимо сказать ей несколько слов.

– Дама де Валькроз никого не желает видеть. Даже мать настоятельница не сможет ее в этом переубедить. Идите себе с миром, мессир.

– С миром?! Попросите тогда мать настоятельницу принять меня! Надеюсь, с ней я могу побеседовать?

– В этот час? Нет. Сестры сейчас молятся в часовне.

– Хорошо, я подожду. Но знайте, я не уйду отсюда, пока не поговорю хотя бы с настоятельницей. Я буду звонить в колокольчик каждые пять минут до тех пор, пока меня не примут!

И показывая, что слово у него не расходится с делом, Рено тут же дернул колокольчик. Монахиня посмотрела на него с неодобрением, быстро перекрестилась и, покачав головой, впустила его на территорию монастыря.

Рено оказался в полутьме обширного помещения с низкими сводами и приземистыми колоннами. В глубине его виднелась дверь, приоткрытая во внутренний дворик, из которой струился мягкий золотистый свет. Между дверью и Рено стояла строгая фигурка монахини. Она приказала ему не двигаться, а сама направилась к двери. Рено крикнул ей вслед:

– Передайте даме де Валькроз, что речь идет о жизни королевы!

Минуту спустя монахиня вернулась и повела Рено по пустынной галерее. Они вошли в комнату, где не было никакой обстановки, лишь бронзовое распятие светилось на стене. Санси молилась.

Она стояла перед распятием на коленях, низко опустив голову. Рено сначала ее не узнал – платье и апостольник[59]ничем не отличали ее от монахинь. Он уже открыл было рот, чтобы обратиться к ней «сестра», но тут она поднялась с колен и подошла к нему. Впервые за долгие дни он смотрел ей прямо в лицо, беззащитное, в обрамлении апостольника. Оно было исполнено скорби, на щеках – следы слез, но прекрасные изумрудные глаза светились все той же неустрашимостью. И голос отнюдь не был слаб, когда она набросилась на Рено:

– Жизнь королевы! Другого предлога вы не могли найти?

– Надеюсь, вы не подумали, что я осмелился вам солгать? Я был во дворце. Мадам Маргарита опять беременна, она больна, и с ней дама де Фос! Сестра и невестка Ее Величества уже плывут во Францию, а дама Герсанда исчезла два дня назад. Д’Эскейрак не знает, где она. Старый воин вновь отвечает за королевский живот и не ведает, каким святым молиться. Вот почему я приехал за вами.

– Но разве я не сказала, что больше не хочу жить в миру? А уж при королевском дворе тем более…

– Да где он, этот двор? Я же сказал вам, что королева одна!

– Возле нее духовник, служанки, любимая певица, и только потому, что рядом нет целительницы, вы решили, что ей грозит смерть? В начале беременности недомогают все женщины. Ваши тревоги смехотворны!

– Что с вами случилось, Санси де Синь?

– Я дама де Валькроз!

– Но не для меня! Где ваша твердость и проницательность? Неужели перенесенные вами тяготы заставили вас забыть о привязанности к вашей крестной матери?

– Нет. Но я не считаю оправданным ваше беспокойство. У мадам Маргариты нет необходимости видеть меня рядом. Когда я буду готова к отъезду, непременно с ней попрощаюсь… письмом.

Санси просто не желала ничего слышать, ее глухота возмущала Рено. Он пытался найти струны, которые пробудили бы в ней сердце, но, похоже, их больше не существовало. И вдруг Рено осенило.

– Скажите мне, мадам де Валькроз, а вы знаете имя тамплиера-предателя, который вас похитил, а потом продал?

Она передернула плечами с язвительной улыбкой.

– Он не дал себе труда представиться.

– Так я и думал! Так вот, его зовут Ронселен де Фос, и он брат той самой Эльвиры, которая околдовывает королеву музыкой и стихами… собираясь ее убить! Вы не слышали рассказа де Фоса в Сафеде и у Рогов Хаттина? Он обвиняет Людовика в гибели своей возлюбленной в замке Монсегюр. И чтобы отомстить за ту, которую он любил, де Фос жаждет уничтожить всех, кого любит и кем дорожит король. Он уничтожил Святой Крест, чтобы он не защищал короля, он хочет убить его супругу и новорожденного сына… А потом и его самого. Он безумен. Его ничто не удержит! Даже сам Господь Бог! Вы видели, де Фос не боится Бога. Сестра – его сообщница. Она втерлась в доверие королеве с одной-единственной целью…

– Замолчите!

Рено понял, что Санси его услышала. Она стала белее своего апостольника.

– Этот тамплиер – исчадие ада, он не ответил ни на один мой вопрос, – прошептала она. – Вы сами должны понимать, что мне ничего не было известно.