Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

― Нам нужно бежать!

― Это был твой план? ― закричал на нее Снорри. ― Неужели твое желание восстановить Халсар настолько сильно, что ты вступила в союз с моим главным врагом?

― Я не предавала тебя, ― рыдала Илва. ― Клянусь богами, я верна. Но мы должны защитить наш народ, Снорри. Наши союзники еще не прибыли, и мы не можем надеяться, что сможем выстоять против Харальда. Мы должны отступить!

― Я не для того завоевывал эту крепость кровью, чтобы уступить ее при первой же угрозе в наш адрес! ― прорычал Снорри, а затем набросился на гонца. ― Покинуть Торн! Собрать всех людей в крепости и приготовиться к осаде.

Взрыв грома расколол воздух, земля содрогнулась, а снаружи закричали люди.

― Тора с ним, ― сказал Бьорн. ― И наверняка Скади тоже. Илва права ― это не та битва, которую можно выиграть. Нам нужно бежать.

Снорри нанес удар, его кулак угодил Бьорну в челюсть, и тот отступил на шаг.

― Ты думаешь, так ты заслужишь место в Вальхалле, мальчик? Трусостью? Бегством от битвы?

― Признать, что битва проиграна, ― это не трусость, ― огрызнулся Бьорн, сжимая руки в кулаки. ― Думаю, Один предпочтет посадить за свой стол тех, кто умеет выбирать битвы, чтобы одержать победу, а не тех, кто мчится к поражению!

― Сам Всеотец видел величие Фрейи! ― закричал Снорри. Я вздрогнула от его ярости, от его фанатизма, но Бьорн не сдвинулся с места, пока его отец кричал: ― Это Один сказал твоей матери, чего Фрейя позволит мне достичь, и все же ты на каждом шагу сопротивляешься судьбе, которую он предвидел для нее. Думаешь, я не замечаю? Думаешь, меня не беспокоит, что мой собственный сын позволяет страху направлять его шаги, а не амбициям?

― Страх здесь ни при чем, ― крикнул в ответ Бьорн, и я напряглась от ярости в его глазах. Ненависти, которая кипела в нем, ведь раньше я никогда не видела в нем этого. ― Я не верю, что ты управляешь судьбой Фрейи!

Краска исчезла с лица Снорри, затем он быстрым движением выхватил меч и приставил к горлу Бьорна. Я схватилась за свое оружие, но тут же замерла, увидев струйку крови, стекающую по коже Бьорна, понимая, что любое мое действие может привести к его гибели.

― Почему? ― сквозь зубы потребовал Снорри. ― Потому что ты считаешь, что ее судьбой должен распоряжаться ты? ― Прежде чем Бьорн успел ответить, он добавил: ― Ты думаешь, я слеп? Думаешь, я не могу определить похоть, когда вижу ее? Я терпел то, что ты возжелал мою жену, потому что считал тебя верным. Но теперь я вижу, что ты больше заботишься о том, чтобы она оставалась доступной для удовлетворения твоих желаний, чем о том, чтобы она выполнила свое предназначение.

Мои руки превратились в лед, и краем глаза я увидела, как Илва стиснула зубы и покачала головой ― для нее это тоже не было откровением. Мы никого не смогли обмануть, и если мы выживем в этой битве, то столкнемся с последствиями наших действий.

Бьорн не ответил, потому что уже двигался. В мгновение ока он отвел клинок отца от своего горла, его топор вспыхнул, и он отбросил Снорри назад через всю комнату.

― Знай, что ты жив только потому, что я дал клятву не удовлетворять свои желания, ― прорычал он. ― Но не думай, что боги оставят тебя безнаказанным, таких, как ты, ждет судьба гораздо худшая, чем смерть.

― Пустые угрозы. ― Снорри сплюнул на землю. ― Или убей меня сейчас, или убирайся с глаз моих, потому что я не назову труса своим сыном.

Мое сердце разрывалось на части, потому что я стала этому виной. Я разрушила жизнь Бьорна, оторвала его от семьи и испортила ему репутацию, а все потому, что хотела получить то, что не могло принадлежать мне. Убей Снорри и получишь все, что хочешь, ― прошептал темный голос в моей голове, и моя рука сжалась на рукояти меча.

Я стиснула зубы, пытаясь заставить себя вытащить клинок, сделать то, что Бьорн не хотел или не мог, но рука не слушалась.

Снорри рассмеялся.

― Ты дала свои клятвы, Фрейя, так что, похоже, моя судьба и жизнь в безопасности от тебя.

Гром прогремел, на этот раз ближе, и Илва прорычала, смахнув слезы:

― Хватит. На это нет времени. Мы должны готовиться к битве с Харальдом или бежать, пока есть возможность.

― Я не буду сражаться за тебя. ― Слова вырвались сами собой. ― Я ухожу, чтобы вообще не было причин для битвы. Вы можете посвятить жизнь поискам меня, но знайте, что я не буду сражаться ни за вас, ни за кого-либо еще. ― Я посмотрела на Бьорна, и он кивнул, протянув мне руку. ― Мы уходим.

Снорри ничего не сказал, только смотрел, как мы выходим из комнаты.

― Нам придется уехать далеко, ― сказал Бьорн, когда мы оказались на улице. ― Нам нужно выбраться из Горных земель, из-под влияния наших богов туда, где они не имеют власти.

Я начала было кивать, соглашаясь, но остановилась при виде брата, стоящего на коленях, и Рагнара за его спиной с ножом у горла.

― Фрейя! ― Глаза Гейра расширились при виде меня. ― Они забрали ее. Когда ты вернулась, они забрали Ингрид. Я не знаю, где она!

Медленно повернувшись, я увидела Снорри, стоящего со скрещенными на груди руками.

― Ставки те же, что и всегда, Фрейя. Ты можешь покинуть крепость со своим возлюбленным, но призраки твоей семьи будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

Меня пробрала дрожь.

― Я ненавижу тебя! Как боги предрекли, что ты станешь конунгом Горных земель, для меня загадка, ведь ты ― чудовище, перед которым никто добровольно не преклонит колена!

Он фыркнул.

― Это Горные земли, девочка. Кого интересует добрая воля? Наш народ управляется сталью и страхом, а те, кто приносит клятву, делают это, потому что знают, что та же сила будет обращена против их врагов. Что чудовища защитят их. При всей своей силе, Фрейя, ты не более чем девочка, ведомая импульсами и эмоциями. Боги выбрали меня, потому что тобой нужно управлять. Чтобы я использовал тебя как оружие, а не позволял сеять бесконтрольный хаос. Но, похоже, тебе нужно больше доказательств, прежде чем ты