Лэя - Виктор Кувшинов

Настала пора приземляться. Шар на пределе своих возможностей летел прямо на скалу. Это был очередной момент, когда миссия могла окончиться неудачей. Их спасение зависело только от успешной Лэиной работы. Женя предупредил, чтобы волшебница «придумала» якорь с веревкой и тут же была готова к следующей операции: «выдумать» большущий стог сена на месте их столкновения со скалой. Наконец «капитан» скомандовал:

— Давай!

Лэя тут же «скинула» якорь на длинной веревке и повернулась к приближающейся горе. Женя отслеживал, как натянулся канат, волоча груз по гладкому склону, и корзина стала стремительно валиться на скалистую поверхность. Он еще раз крикнул:

— Стог!

Прямо перед ними выросла целая гора сена, и корзина с маху влетела в нее, разметав траву вокруг. Путники продолжили движение и, пулей вылетев из гондолы, приземлились в рыхлую субстанцию. Сверху их тут же накрыло стропами и шаром.

Женя, отчаянно барахтаясь, спешил к Лэе. При такой посадке можно и шею свернуть запросто, а терять свою принцессу он не собирался. Они столкнулись нос к носу, накрытые тканью шара. Оказывается, девушка, точно так же интенсивно работая руками и ногами, пыталась добраться до своего инопланетянина. Они обнялись и на мгновение облегченно замерли.

— Ура! Спасибо за ювелирную точность, моя принцесса! — наконец шепнул землянин и спросил: — Ты цела, котенок?

— Да, а как ты, мой штурман?

— Все в полном порядке! Но больше никаких посадок на горы в штормовой ветер! Мы выжили только благодаря тому, что весим как маленькие дети, да еще твоей ловкости и волшебным талантам. Дальше пойдем пешком. Осталось меньше ста миль. При нашем теперешнем весе мы пройдем все это расстояние за три-четыре дня.

Выбравшись из сена, они оглядели место посадки. Шар продолжало трепать напористым ветром. До экстремальных туристов дошло, что им сильно повезло, так как во многих местах тучи ползли вверх прямо по скальной поверхности, снижая видимость до нуля. Женя опять зарылся в стог перед самой корзиной и через некоторое время нашел мешок с провизией. Настоящая еда — это было единственное, что им действительно требовалось сейчас. Все остальное могла «выдумать» волшебница. Глядя, как принцесса мокнет на моросящем дожде и сильном ветре, «капитан» взял ее за руку и завел обратно за стог. Сделав под шаром удобное гнездышко в сене, он пригласил Лэю:

— Давай перекусим, отдохнем и спланируем, что и как будем делать дальше.

— А я-то думала, зачем он девушку на сеновал повел? — хитро улыбнулась волшебница. — Оказывается, для совещаний. Размечталась, короче говоря…

— Ну, у нас совещание будет без галстуков, как у земных президентов иногда случается. Только мы можем пойти немного дальше, если принцесса, конечно, будет не против…

…Когда они уже «обсудили» все самое важное без галстуков, как, впрочем, и безо всего другого, то настало время заняться и остальными мелочами, вроде обеда и экипировки. Поскольку и это не вызвало больших проблем, то вскоре они, сытые и одетые, выходили в путь. Идти предстояло все время вверх. Но склон был пологий, вес их приближался к пятнадцати килограммам, а в спину подталкивал неслабый ветерок. Так что они могли подниматься на гору чуть ли не бегом, тем более что температура немного снизилась и не было так душно, как в самом низу.

Женя попросил Лэю сварганить по паре хороших ботинок, наколенников и наладонников, чтобы не раниться понапрасну о скалы, если случится падать. Дождевики у них уже были в корзине шара. Некоторую трудность представляла сама скала. Она была сырая, и по ней стекало множество ручейков, без сомнения где-то образующих целые реки. Но с другой стороны поверхность была почти ровная и абсолютно не тронутая эрозией. Женька никак не мог понять, почему так получалось. Было такое впечатление, что она, как образовалась когда-то, миллиард лет тому назад, так и осталась до сих пор целехонькой.

Они весело, чуть не вприпрыжку, бежали по горе вверх. Здесь, наверху, не было ни живности, ни растительности. Вечером волшебнице пришлось выдумывать защиту от ветра и дрова для приготовления горячей похлебки. Для ночевки она опять соорудила небольшой стожок сена, так понравившийся им после посадки шара. Когда развели огонь, Женя обратил внимание Лэи на странный перелив каменных граней под ногами. Наклонившись вплотную к скалам, он заметил, что рельеф камней и царапины как бы троятся или немного размазаны.

— Что бы это значило? — сам у себя спросил он.

— А я, кажется, догадываюсь! — воскликнула Лэя, тоже приблизив лицо к самой скале. — Эта гора находится сразу во всех четырех пространствах, которые ты вычислил. И кстати, поэтому она не выветривается и не вымывается. Как сдвинешь песчинку, находящуюся одновременно в нескольких реалах?

— Правда, поэтому-то и растения не могут здесь расти, и вода скатывается почти дистиллированная, — дошло до землянина.

— Интересно, а как же тогда можно капсулу сдвинуть, если она и порождает все эти завихроны?

— Не знаю. Может, по принципу «против лома нет приема»? Ведь все эти воздействия ветра и воды довольно мягкие, а если чем тяжелым по скале ударить? — Женя тут же взял нож и ударил наотмашь по камню. Присмотревшись, он увидел микроскопическую царапину и удовлетворенно хмыкнул. — Все ясно: капсулу можно просто сдвинуть, она ведь не единое целое со скалой. Интересно, мы тоже «проваливаемся» в эти пространства через размягченный реал?

Женька подошел вплотную к Лэе и внимательно вгляделся в ее ресницы, изумрудную радужку и зрачки.

— Нет, не похоже. Наверное, для этого надо очень долгое время и неподвижность, как у горы, — облегченно констатировал землянин и спохватился. — А как себя чувствует наша маленькая? Мне все не дает покоя то, что Ноа сказала о стерильности сэйлов в этой стране.

— Успокойся, папаша-паникер. Все в порядке — я же чувствую. Ведь жизнь уже зародилась, и стерильность сэйлов ей уже не грозит. И потом, животные-то здесь размножаются, и очень даже неплохо.

Еще два дня прошло в монотонном подъеме. Температура сильно упала. По прикидкам, они были где-то выше тридцати километров. По меркам Земли это было уже где-то в ближнем космосе, охваченном космическим холодом, а здесь они еще не выбрались на уровень поверхности планеты. Женю беспокоила декомпрессия, но то ли содержание азота в атмосфере Сэйлара было меньше, то ли они просто так интенсивно дышали, что кровь успевала избавиться от излишков газа, но никаких сильных побочных эффектов не возникало. Температура падала, но очень медленно. Вместо четырех градусов на километр, как на Земле, только где-то на градус на милю подъема.

Склон постепенно становился круче, но несильно. Наконец они уперлись в нижний край снежной шапки. До путников дошло, что им повезло не попасть под снежную лавину, и было желательно, чтобы снег и дальше не съехал нигде под ногами. Однако, присмотревшись к плотному насту, он понял, что, скорее всего, колебание температуры сейчас шло немного на минус и сход подтаявших снегов им не грозит. Ветер все время постепенно стихал, но неприятная влажность сохранялась, так как при охлаждении все больше воды конденсировалось из воздуха. Последние мили перед поясом снегов им приходилось преодолевать, надев стальные крючья на ботинки, чтобы не скользить по корке льда. Взойдя на край снежного поля, Женя обратился к одетой в зимний комбинезон принцессе: