Изнанка судьбы - Алина Лис

— Нет, Элисон, — сказал он, когда я слезла вслед за ним. — Садись и гони. Через пять миль будет скит. Стучись и проси убежища. Там ты будешь в безопасности.

— А ты? — я уже знала ответ. Но молилась, чтобы он оказался иным.

Он обнажил мечи:

— А я собираюсь встретить свою судьбу.

— Жить надоело? — зло спросила я.

— Лошадь не пронесет нас двоих еще пять миль. Она вот-вот падет, и тогда мы оба погибнем.

— Я не уеду без тебя!

— Уедешь, — спокойно сказал Рэндольф. — Я дал клятву. Если есть хоть один, хоть крохотный шанс выжить, я не упущу его, Элисон. И вернусь. Но если мы будем вместе, и мне придется защищать тебя… тогда никаких шансов. Ни для кого.

— Нет!

— Да! — он подхватил меня и помог залезть в седло. — Гони коня, Элисон! Гони так, словно позади все демоны ада!

Он кольнул одноухого мечом в круп. Тот заржал, взвился и поскакал, вспахивая копытами снежное крошево.

— Нет! — шептала я замерзшими губами, прижимаясь к шее коня. Ветер сушил слезы, оставляя на щеках ледяные дорожки.

Три мили спустя я снова услышала за спиной звук рога. На этот раз совсем близко.

— Рэндольф!

На секунду мне стало все равно, догонит ли меня Херн-Охотник. Мой фэйри был прав, судьбу не обмануть. Я — зло, моя судьба — нести горе и смерть тем, кого я люблю. Так стоит ли рваться, спасая свою ничтожную жизнь?

Я собиралась осадить коня, но в этот момент протяжно взвыла гончая; прочие вторили ей остервенелым лаем. Во мне проснулась трусливая тварь, которая боялась боли и отчаянно хотела выжить. Вместо того чтобы натянуть поводья, я подстегнула хрипящую лошадь. И снова только рев рога, запах конского пота и мельтешение пятен перед глазами.

Конь пал в сотне футов от стен скита. Захрипел, задрожал, покачнулся и начал заваливаться набок. Я успела спрыгнуть и побежала к воротам. Лай приближался быстро, слишком быстро. Я, проваливаясь в снег по колено, со всхлипами глотала ледяной, колкий воздух и бежала, бежала. Потом споткнулась, упала и поползла. Перед глазами возникло темное, окованное железом дерево. Я бессильно стукнула о него кулаком. Раз. Другой. Третий.

— Пустите!

Лай был совсем рядом, почти над ухом, когда калитка в воротах приоткрылась. Я рухнула вперед, сумев выдохнуть:

— Убежища! Прошу убежища!

И погоня ударилась о сияющий радужный купол, накрывший стены обители.

Франческа

Я не нахожу себе места.

То брожу по комнате, то опускаюсь в кресло, чтобы полистать книгу, и снова вскакиваю.

Все из-за Элвина. Он давно должен был вернуться, но его нет.

Где его носит?

Мы очень сблизились после того разговора в лаборатории. Глупо врать себе: он важен для меня. Очень важен. Я ни о чем не мечтаю так сильно, как о том, чтобы вспомнить все, что нас объединяло.

Он уходит каждое утро, и едва за ним захлопывается дверь, как я начинаю его ждать. Нет, я не бездельничаю. Я веду хозяйство — у меня в подчинении теперь два десятка глазастых коротышек с разумом пятилетнего ребенка и коза, которая одна стоит целого войска! Боги не видели более вредной твари! Счастье еще, что большую часть времени это несносное животное проводит в подвале. Кажется, брауни всерьез почитают ее за воплощение богини-матери и поклоняются со всей присущей им искренностью и пылом.

Я пытаюсь управлять этим балаганом, поддерживать дом в чистоте, читаю, даже съездила посмотреть на сиротские приюты, которые учредила в своей прошлой жизни. Заново учу анварский и юриспруденцию, замирая от радости, когда случайно встреченная фраза заставляет очередной кусочек воспоминаний восстать из небытия, чтобы занять место в мозаике моей памяти.

А еще я жду вечера.

Жду совместного ужина, посиделок у камина с бокалом вина и разговоров взахлеб обо всем на свете. Жду его рассказов. И просто жду его…

Элвин возвращается затемно, но с его появлением в доме словно становится светлее. И мне хочется говорить, смеяться, слушать его и спорить с ним. И садиться ближе, чтобы он мог меня обнять и распустить волосы.

Если б я могла, сделала бы, чтобы он никуда не уходил. Но это невозможно.

Вчера он впервые поцеловал меня в этой нашей новой жизни. И я хотела бы рассердиться и сказать, чтобы он больше так никогда не делал, но не смогла. Вместо этого я тоже его поцеловала. И даже позволила ему пойти дальше. Не так далеко, как он хотел, но куда дальше, чем собиралась дозволить. Когда я вырвалась из его объятий — расхристанная, растрепанная, тяжело дыша, — он не стал меня преследовать и настаивать.

— Сеньорита хочет поиграть в игру «Соблазни меня»?

Его насмешливая и все понимающая улыбка так меня разозлила, что я фыркнула «Не подходи ко мне больше!» и убежала.

С утра мы не виделись. Надеюсь, он не принял мои вчерашние слова всерьез.

Ну где же он? Уже десятый час!

Он же не обиделся?! Не мог же он обидеться на такую ерунду?!

А вдруг он с Исой?

Я вспомнила эту женщину несколько дней назад. Вспомнила свою ревность, опасливое восхищение, неприязнь.

Княгиня фэйри. Повелительница Рондомиона. Соперница.

Неужели Элвин действительно выбрал меня, а не ее? Почему? Не переменит ли он теперь свое решение из-за моих глупых капризов?

От этих мыслей я просто не нахожу себе места. Накручиваю себя все сильнее и сильнее, представляя их рядом, швыряю книгу на диван и нервно хожу по комнате.

Он же проводит с ней целый день! И она его точно не станет отталкивать, и устраивать ему истерики, и твердить, что ненавидит!

Боги, ну почему я такая дурочка?!

Звук снизу заставляет меня слететь по лестнице. Я почти вбегаю в холл, уже не заботясь, чтобы демонстрировать показное равнодушие.

— Почему тебя так долго не было?!

— Дела, — буркает он, едва удостоив меня взглядом, и поднимается наверх, тяжело опираясь о стену рукой.

Я смотрю ему вслед, задыхаясь от возмущения. Я так его ждала, а он… он…

Первый порыв — устроить скандал, потребовать внимания, надуться. Но тут внутри меня словно вспыхивает ярко-красная надпись «Нельзя!». И где-то в глубине сознания появляется другая Фран — более спокойная, взрослая. Появляется, чтобы вполголоса заметить, что у Элвина тоже есть желания и потребности. Что он выглядит вымотанным до последней степени. Что мужественно терпел все последние недели мои капризы. Что, кажется, с ним сегодня случилось что-то в той части его жизни, о которой он так мало рассказывает. И что неплохо бы поддержать его или хотя бы не быть такой законченной эгоисткой…

Поэтому я даю ему время побыть одному, хотя все внутри кипит и требует пойти к нему, поговорить, расспросить. И осторожно стучусь в комнату, будучи готовой уйти по первому его знаку: