Великий Черчилль - Борис Тененбаум

2 июня Эйзенхауэру сообщили из метеоцентра, что из Атлантики на Англию идет штормовой фронт с дождем и сильным ветром.

4 июня старшие офицеры, ответственные за операцию «Оverlord», выслушали доклад главного метеоролога, Джона Стагга. Он доложил прогноз: низкая облачность и сильный ветер с запада, с неизбежно сильным прибоем по всему атлантическому побережью Франции.

Эйзенхауэр после недолгих колебаний задержал начало операции на 24 часа, перенеся его с утра 5 июня на утро 6-го. Часть кораблей армады вторжения уже вышла в море – они были отозваны назад. Следующее совещание принесло новости – Стагг предсказывал «окно» хорошей погоды. Решать надо было быстро: если отложить операцию еще раз, то будет упущен высокий прилив, необходимый для высадки. В конце концов Эйзенхауэр сказал: «OK, let’s go» – «Ладно, идем». Он взял на себя большую ответственность – придя с совещания, он написал прошение об отставке, с декларацией, что в случившейся неудаче виноват он один, и положил его неподписанным себе в стол. На всякий случай.

Метеоролог оказался прав. Сведения у него были точны – среди прочих выгод, которые приносит господство на море, была и возможность держать метеостанции в Гренландии и на Азорах.

Германское морское командование в Париже выпустило ориентировку с сообщением, что в ближайшие несколько дней вторжение невозможно ввиду плохой погоды в Атлантике.

5 июня вечером сержант Рейхлинг услышал вторую часть поэмы Верлена. Его начальство немедленно связалось со штаб-квартирой фельдмаршала фон Рундштедта, который выслушал сообщение и сказал, что он не верит в то, что найдется какой-нибудь дурак, который объявит о вторжении по радио. Надо сказать, что в замечании фельдмаршала был большой здравый смысл. Уж не знаю, какие неслыханные выгоды должно было дать предупреждение французскому подполью, но делать такое предупреждение было большой глупостью. Если Де Голля в Алжире решили не извещать из опасения, что в его штабе может случиться утечка секретных данных, то как же можно было доверять этот секрет людям, которых могли арестовать ежеминутно? Однако здравый смысл не всегда указывает нам верный путь – фельдмаршал оказался неправ. 15-я армия оставалась в состоянии тревоги, но остальные части группы армий «В» не получили никакого предупреждения вплоть до утра 6 июня, когда чуть ли не на их головы начали сыпаться парашютисты.

Тревога теперь была поднята повсюду, и часто – по ложному поводу. Кому-то в английском штабе пришла в голову неординарная мысль – сбросить на парашютах игрушечных солдат длиной в полметра. Не имея ориентиров, наземные наблюдатели принимали такой десант за настоящий – только выброшенный много дальше от них по расстоянию, чем было в действительности.

Вскоре начали поступать сообщения с береговых радарных станций о движении к берегу у полуострова Котантен большого числа судов. Береговые батареи открыли огонь, но стреляли они недолго.

Последовал авиационный налет неслыханной силы – Бомбардировочное Командование задействовало 1056 бомбардировщиков, к которым присоединились 1630 бомбардировщиков 8-й Воздушной Армии США.

Едва он окончился, в дело вступила морская артиллерия. Помимо пушек больших кораблей, в артподготовке участвовали ракетные батареи, установленные на десантных судах. Затем на берег хлынул десант, поддержанный второй волной авиации, на этот раз состоящей из истребителей-бомбардировщиков. Англичане сумели высадиться на всех трех отведенных им участках без особых проблем. С американцами получилось иначе. Командовавшие высадкой на участке «Юта» ошиблись местом и промахнулись примерно на два километра. Ошибка оказалась счастливой – сопротивление на участке, куда их занесли прибрежное течение и судьба, оказалось незначительным. Дела на участке «Омаха» пошли много хуже. Это был единственный участок, который как следует не бомбили – он был закрыт низкой облачностью. Выбран он был тоже неудачно – над плоским пляжем нависали утесы. Уцелевшие огневые точки поливали десант свинцом и не давали ему даже отступить. Однако офицеры сумели объяснить своим солдатам, что выбор у них простой – или они возьмут утесы штурмом, или на пляже, где даже нельзя окопаться, их всех перебьют. Они тут как мишени в тире. В итоге огневые точки были атакованы и взяты. Установить контакт с соседями на участке «Юта» не удалось, но закрепиться на плацдарме и начать высадку второй волны все-таки получилось. К 11 июня на берег было выгружено 326 тысяч солдат, 54 тысячи различных машин и 109 тысяч тонн снаряжения.

Первый этап операции «Оverlord» увенчался почти полным успехом.

Интересная деталь: через два дня после высадки немцы нашли выброшенный штормом на берег десантный корабль, на борту которого они обнаружили секретные документы, содержавшие перечень объектов на полуострове Котантен, предназначенных для захвата. Доклад о находке пошел на самый верх.

Гитлер объяснил своим советникам по разведке, что теперь-то он уверен, что главный удар будет нанесен в районе Па-де-Кале:

«Xитрый трюк англичан, желающих повторить успех операции «Mincemeat», слишком наивен и больше германское командование не обманет».

На шестой день после высадки в Нормандии Черчилль отправился на плацдарм с целью, как он сказал, «навестить Монтгомери». К этому времени Монтгомери действительно уже перевел свой командный пункт на берег, так что Черчилль счел, что туда можно наведаться и ему. Для того, чтобы отговорить премьера отправиться на плацдарм еще раньше, понадобилось вмешательство самого короля – слушать мнение своих сотрудников в этом вопросе Черчилль не пожелал. Ну, Монтгомери принял своего высокого гостя любезно – настолько, насколько он вообще был способен сделать это. Светские манеры в список талантов генерала Монтгомери не входили.

Визит прошел так, как обычно проходят визиты такого рода. То есть его главным итогом был тот факт, что визит состоялся. Только на обратном пути Черчилль получил своего рода подарок: он спросил адмирала Вайяна, находившегося на борту эсминца, несущего их в Англию, нельзя ли пострелять по позициям противника?

«Отчего же? – сказал адмирал. – Конечно, можно». Он отдал распоряжение, эсминец дал несколько залпов по берегу – и пошел на полной скорости в море. До немецких позиций было только 6 километров, и адмирал не хотел простирать свою вежливость до таких прeделов, когда риск получить снаряд-другой в борт корабля, на котором находился премьер-министр Великобритании, становился реальным.

Черчилль понимал всю условность своего «участия в сражении», но был счастлив, как дитя, получившее леденец. Он даже написал об этом своей жене. По-видимому, это было его единственной удачей в июне 1944 г. Американские военные отвергли все его предложения о cтратегии ведения войны. Черчилль настаивал на десанте позади немецких линий обороны в Италии. Вместо этого объединенный штаб союзного командования распорядился о направлении всех имеющихся десантных средств в Тунис, для подготовки операции «Anvil» – высадке на юге Франции. Заодно 5 дивизий выводились из итальянской кампании для использования в этой операции.