Инженю - Александр Дюма

Кристиан закончил свой рассказ; настал черед графа д'Артуа.

— Хорошо, дорогой мой Кристиан, теперь, когда я знаю о ваших похождениях, — начал принц, — будет справедливо, если я расскажу вам о своих. Итак, слушайте о том, чего вы не знаете. Как я вам сказал, встретив эту восхитительную девушку, я пришел в восторг: она поразила меня как образец той красоты, что мы встречаем в простолюдинках, которых Богу следовало бы сделать герцогинями или королевами. Оже, мой… фактотум, обещал мне заполучить ее.

— Ах! Вот в чем дело!

— Что поделаешь, я согласился, и в этом моя вина! Похоже, этот негодяй хотел ее похитить, как вандал; но Оже и его товарища, которого он взял в напарники, изрядно побили; я, как вы сами понимаете, оставался в стороне и даже не знал, что произошло. Поэтому затея провалилась; я немедленно выгнал Оже, который оказался таким болваном, что в драке опорочил ливрею моего дома.

— И вы поступили благородно, ваша светлость! — воскликнул Кристиан.

— Да, но не торопитесь, это еще не конец.

— Я слушаю, ваша светлость.

— И вот мой плут задумывает на свой лад отомстить за обиду! Догадайтесь, в чем заключалась его месть? Негодяй обратился к вере или, вернее, из уважения к религии прикинулся верующим; своими разглагольствованиями он прельстил какого-то добряка-кюре по имени Боном. Короче, он получает от него рекомендации, хлопочет изо всех сил, становится каменщиком, маляром, не знаю кем еще! Он зарабатывает тридцать су в день, обхаживает папашу Ретифа, кружит голову его дочери и загадочным образом на ней женится. Я, быть может, еще немного и подумывал об Инженю, хотя совершенно забыл о нем, но он решил подъехать ко мне с помощью замужней женщины. Вам полезно знать, что я, выгоняя Оже, сравнил его — разумеется, чтобы дать ему почувствовать их превосходство над ним, — с Лебелем, Башелье и со множеством прославленных фронтенов, чью компанию он опозорил. Вчера утром я получил письмо; вот оно:

«Ваша светлость,

Инженю уже не живет на пятом этаже в доме по улице Бернардинцев; теперь она проживает в доме торговца обоями Ревельона на улице Предместья Сент-Антуан, на четвертом этаже. Кроме того, в ее положении кое-что изменилось: она уже не девушка, а замужняя женщина; она больше не подчиняется отцу, а свободно распоряжается собой.

Приезжайте в фиакре от полуночи до часу ночи на улицу Предместья Сент-Антуан и ждите напротив указанного дома. Ваше высочество найдет на месте человека, который откроет ему дверь и объяснит расположение комнат в доме».

— Как, ваша светлость! Он посмел написать это? — негодующе вскричал Кристиан.

— Но вот же письмо, черт возьми! — ответил принц.

— Какое счастье, что ваше высочество его сохранили!

— Чума его забери! Я оставил письмо при себе, поскольку думал, что это западня!

— Да, понимаю… Значит, ваше высочество, вы пришли на встречу?

— И он тоже… Он дал мне ключ, объяснил, как войти в дом, и, право же, мой дорогой Кристиан, этот негодяй погубил бы вашу любовницу, не будь ночника, осветившего меня так некстати.

— Подлец!

— Верно ведь?

— Но, ваша светлость, теперь виновный известен…

— О, с этим мерзавцем я разберусь сам, — рассмеялся принц, — я знаю, как его наказать.

— Но простит ли ваша светлость меня?

— Все уже прощено: вы славный молодой человек, Кристиан. Теперь посмотрим, что нам сделать с этим Оже.

— Ах, ваша светлость, надо преподать ему хороший урок.

— Согласен. Но будем осторожны, честь женщин страшно страдает, когда мужчины преподают друг другу уроки, а я придерживаюсь принципа, что лучше иметь ткань без дырок, пусть и не столь дорогую, чем самую роскошную, но заштопанную.

— Вы правы, ваша светлость; кстати, я совсем с ума сошел и забыл, что имя вашего высочества нельзя подвергать опасности, что заставить вас опуститься до этого дела означало бы очень дурно отблагодарить вас за ваше благородство и вашу доброту.

— Не стоит благодарности! — воскликнул принц, который, благодаря принятым им мерам предосторожности, уверился, что из этого дела он выйдет безукоризненно чистым. — Ради вашего удовлетворения я бы многим рискнул, но подумайте сами: с этой девушкой вы любезничали в темноте, когда папаши Ретифа дома не было; вас прогнали из дома Инженю, несмотря на то, что признали в вас дворянина, хотя вы прикидывались рабочим; далее — свадьба Оже, мое появление в спальне новобрачной, потом ваш приход… Наконец, согласитесь, разве для всех тех, кто, в отличие от нас, не проникал в комнату на пятом этаже по улице Бернардинцев и в комнату на четвертом по улице Предместья Сент-Антуан, желая приобщить невесту к свету любви, это не выглядит несколько непристойно, слегка запутанно, чуть-чуть в духе «Женитьбы Фигаро»? Общество, как вы понимаете, мой дорогой Кристиан, не ведает сострадания, ведь этой несчастной девушке множество раз угрожали, но каждый раз она спасалась; эта невинность, которую хотели осквернить в святилище супружеской жизни двое мужчин — один из них граф д'Артуа, другой — его паж, — разве это все не делает Инженю несколько похожей на невесту короля Гарбии? Кристиан побледнел.

— Ах! Вы безумно в нее влюблены! — воскликнул граф. Кристиан вздохнул и устремил глаза вверх.

— Ну хорошо, и что же вы намерены делать? — спросил граф.

— Ваша светлость, все очень просто, — решительно сказал Кристиан. — Я ее похищу!

— Ай-ай-ай, мой дорогой друг!

— Помилуйте, ваша светлость, разве теперь больше не похищают девушек?

— Конечно, черт возьми! Но будьте осторожны с Инженю: она замужняя женщина. Оже, если вы похитите его жену, поднимет страшный шум; огласка, которой мы стремимся избежать, с его помощью падет на нас. И благородную роль, что нам предстоит сыграть, вместо нас исполнит он.

— Но, ваша светлость…

— Ах, вы еще не знаете, что представляет собой этот Оже! Это, поверьте мне, очень опасный негодяй; конечно, я охотно упрятал бы его в каменный мешок, но тогда он из негодяя превратится в узника, заслуживающего сочувствия. Послушайте же меня, мой дорогой Кристиан, и бойтесь, как чумы, обратить на господина Оже внимание общества.

— Но что же делать, ваша светлость?

— Надо ждать, дорогой мой; Оже долго бездействовать не сможет; кстати, если бы он и сумел что-то предпринять, решительные поступки не в его характере; совсем скоро он должен превратиться в законченного преступника, верьте моему опыту. Мои слова вызывают у вас улыбку, ибо вам известно, что мне всего лет на семь — восемь больше, чем вам; но принцы рождаются на десять лет старше остальных людей, — следовательно, я старше вас вдвое.

— Значит, ваша светлость, вы мне советуете ждать? -Да.

— Но ожидание — это смерть. Инженю во власти этого негодяя, он ее муж.