Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлев

С чего вдруг? Поляк Людвиг Валерианович Тенгоборский, свою чиновную карьеру в Царстве Польском и начинавший, был, конечно, известным экономистом и статистиком. Но ведь он был не министром финансов, а всего лишь членом Государственного Совета и председателем Тарифного комитета, курировал внешнюю торговлю.

Да, он написал капитальный четырехтомный труд по экономической статистике «О производительных силах России», но труд сей был вначале опубликован в Париже на французском языке, в 1852–1855 годах (то есть когда еще шла Крымская война) и лишь в 1854–1858 годах был издан на русском. Так что еще непонятно чем там занимался бывший польский референдарий, бывший генеральный консул в Данциге и бывший полномочный комиссар в Вене — экономической наукой или открытой экономической разведкой в пользу врагов России?

И почему-то с Тенгоборского все в деле продажи Русской Америки и началось. И почему-то как раз в 1857 году он умер. А был не так чтобы стар — шестьдесят четыре года. Излишествами не страдал…

Что — кроме тенгоборских толковых советчиков не было? Были! Но им почему-то не внимали даже тогда, когда их мнение до царственных ушей доходило.

Проживший долгую жизнь князь Петр Алексеевич Кропоткин — географ, геолог и теоретик анархизма, вращавшийся тем не менее в кругах высоких, в своих «Записках революционера» написал: «Приходилось слышать, что Александр II совершил большую ошибку, вызвав так много ожиданий, которых потом не мог удовлетворить… Александр II сделал нечто худшее. Уступив на время течению, он побудил по всей России людей засесть за построительную работу… И тем не менее из страха сделать что-нибудь все оставили, как оно было. Тридцать пять лет вносили в разряд «подозрительных» всех тех, кто дерзал заметить, что нужны перемены…»

Ну, тут князя анархическое начало немного подвело — если бы все обстояло именно так, то Россия просто рухнула бы. А она все же шла вперед, пусть — и с гирями идиотизма и маразма на ногах.

И дерзающие в ней были всегда — наперекор всему! Вот и пример из времен на переломе царствований Николая Первого и Александра Второго…

ПЕТР Васильевич Казакевич (Козакевич) и Александр Егорович Кроун…

Оба в конце карьеры — адмиралы (первый — полный, второй — вице-). А в середине 50-х годов, когда их послали в США для закупки судов и «машинного заведения» Николаевского пароходного завода, Казакевич (он был постарше, лет сорока) пребывал в чине капитана 1 ранга, а Кроун — капитан-лейтенанта.

Офицеры это были опытные, с хорошей жизненной и мореходной выучкой, оба — кругосветные путешественники, оба огибали мыс Горн… Казакевич плавал старшим офицером на «Байкале» Невельского к Амуру. Дед Кроуна — выходец из Шотландии, был принят в русскую службу еще в екатерининские времена, дослужился до адмирала и был, как говорят моряки, «счастлив на попутные ветры», воспитал много хороших моряков…

Так вот, от начальства Казакевич и Кроун получили весьма широкие полномочия — действовать в закупках «по собственному усмотрению, без всякого ограничения в суммах, но с соблюдением казенного интереса»…

И они ведь его соблюли! Да как!

Закупили судов и оборудования на 1 276 316 рублей 30 копеек.

И это был тот случай, когда копейки — я в том уверен — были проставлены отнюдь не для формального «ажура».

Пусть читатель судит сам…

Купленный капитан-лейтенантом Кроуном транспорт «Японец» обошелся казне в 445 069 рублей 74 копейки. А близкий по классу пароход «Камчатка» контр-адмирал Шанц закупил за 736 776 рублей.

За транспорт «Маньчжур» Кроун заплатил 259 215 рублей 23 с половиной копейки, а за аналогичный клипер «Всадник» финской постройки и корвет «Баян», построенный в Бордо, отдали 306 197 и 415 717 рублей.

Казакевич дешево купил пароходы «Америка» и «Амур», а баржу «Лена» — всего за 47 525 рублей 25 копеек.

Правда, несмотря на очевидную экономию и выгоду, чиновники Кораблестроительного департамента утвердили сделанные расходы только через три года после закупок — в конце декабря 1859 года. Видно, никак не могли поверить, что вот же — могли украсть, а не украли.

И это грустно… И то, что серьезный шанс Россия Александра Второго давала вороватым шанцам, а не лихим козакевичам.

А грустнее всего то, что России уже приходилось закупать машиностроительное оборудование и суда в США — в стране, еще недавно сельскохозяйственной…

ВЕЛИКИЙ же князь Константин — генерал-адмирал русского флота — месяцами болтался за границей. Причем развлекался лицезрением мертвых античных и живых коронованных развалин, вояжировал… Вместо того чтобы напряженно вникать в то дело, которое ему было вроде бы поручено — обеспечение морского могущества державы.

И 2 апреля 1859 года в Неаполе, после поездки в Capo-di-Monte и перед поездкой на виллу Аквиллы, он меланхолично записывал в дневнике: «Вчера приехал курьер из Питера. Я все сижу и читаю бумаги. У нас из морского бюджета отрезали 1.300.000. Это колоссальное свинство, для которого, разумеется, воспользовались моим отсутствием. Ездил с жинкой в Capo-di-Monte».

К этому времени Константин был за границей уже полгода, однако на осмотры иностранных верфей и кораблей не потратил в сумме и недели! До заводов же он не добрался вообще.

Да, это тебе не «Питер — плотник саардамский»…

Зато 13 октября 1858 года он полдня провел за осмотром квартала знаменитых гамбургских притонов: «После обеда с Гауровицем, и Кудрявским отправились посмотреть известные улицы. Ужасное зрелище, и ужасное впечатление».

Между прочим, пренебрегая своими обязанностями, Константин фактически становился государственным преступником, потому что в Русско-турецкой войне 1777–1778 годов Россия — в отличие от передовых морских держав — современного флота так и не имела. И Особое совещание, созванное в 1881 году после гибели Александра Второго от бомбы «народовольцев», для определения стратегических задач и кораблестроительной программы определило состояние русского флота как «застой и слабость».

Официальные биографы Константина взахлеб рассказывают о его заботе о флоте, приводя и его главенствующий якобы принцип: «Возможно большее плавание военных судов в дальних морях и океанах, необходимое как для создания истинных моряков, так и для поддержания международного значения России».

Принцип отличный и патриотичный, но, во-первых, как раз наличие у России ее Русской Америки обеспечивало практическую поддержку этого принципа, а Константин Россию Русской Америки лишал.

Во-вторых же, я приведу извлечение из письма цесаревича Александра, написанного им 11 (23) сентября 1879 года Победоносцеву:

«Я очень сожалею, что морское министерство отсылает от нас офицеров и команды (имелся в виду Добровольный флот, замышлявшийся как резерв военного флота и патронируемый цесаревичем, о чем я еще скажу. — С.К.), это весьма грустно и неприятно.

Решительно не понимаю их расчета, так как у них постоянно остаются на берегу лишние люди, которые ничего морского и не видят во всю свою службу. С подобным бестолковым и неприязненным министерством ничего не поделаешь… Генерал-адмирал делает, что ему другие вбивают в голову. Просто злость берет иметь дело с подобными людьми».