Ларец Марии Медичи - Еремей Парнов

Наш человек передает из английской столицы, что графиня не сомневается по поводу того, кому обязана своим бегством. Но это отнюдь не заглушило в ней жажды мести. Об этом свидетельствует заметка, напечатанная в английских газетах: “В лондонских салонах только и разговора, что о скором появлении интересной брошюры, которая прольет новый свет на дело об ожерелье”.

Королева была неосторожна, позволив Бретейлю арестовать ла Мотт. Но, освободив оскорбленную графиню, она поступила просто-напросто глупо.

Это лишний раз доказывает, что королевская власть во Франции слаба и беспомощна. Трон, на котором восседает слабый, скомпрометированный собственной супругой монарх, не может быть прочным. Власть может позволить себе преступный обман, но не жалкую интригу, достойную комедии или же балагана.

В заключение, монсеньор, позволю сделать себе несколько замечаний об этом Homo novus[23]Джузеппе Бальзамо.

Как стало известно, король утешил своего любимца за проведенные в Бастилии дни щедрым подарком. Граф Калиостро получил тот самый ларец, который привезла во Францию Мария Медичи. Монсеньор, как я полагаю, располагает обширной перепиской по поводу этого предмета. Позволю, в частности, сослаться и на свои донесения, посланные в разное время из Митавы и Парижа. Кроме того, Калиостро получил и четки, принадлежавшие некогда Анне Австрийской. Как следует из упомянутых мною документов, четки эти, очевидно, находятся в прямой связи с указанным ларцом.

Проведенное в Англии по моей просьбе расследование показало, что известный монсеньору красный алмаз из знаменитого ожерелья был приобретен у ювелира Гарвея одним фламандским дворянином, насчет которого орден уже давно питает подозрения. Оный дворянин, приехавший в Лондон под именем Ван дер Брога, является одним из активнейших масонских миссионеров розенкрейцерского толка. Это позволяет высказать предположение, что покупка алмаза была произведена не без ведома Калиостро. Таким образом, заговорщики против церкви и государства располагают ныне самим ларцом и по меньшей мере двумя предметами, к нему относящимися. Как известно монсеньору, гроссмейстер родосского братства на Мальте тоже владеет одним либо даже двумя предметами. Отсюда нетрудно заключить, что Калиостро, направившийся из Парижа в Марсель, посетит Мальту, где у него давно уже установлены крепкие связи, и сильно продвинется в раскрытии известного дела.

Это представляется особенно опасным, если учесть, как сильно разрослись в последнее время тайные общества. Нам удалось заслать своих людей в некоторые из лож, где агенты ордена “удостоились” посвящения в ученики и даже подмастерья. Все они единодушно сообщают, что привычный ритуал масонства претерпел сильные изменения. В ряде лож он является только прикрытием заговорщической деятельности. Позволю в этой связи обратить высокое внимание монсеньора на новый вариант масонской легенды о строительстве храма:

“Когда великий царь, которому повиновался мир видимый и мир невидимый, поручил Адонираму (так они называют теперь зодчего Хирама) управлять всеми работами, число рабочих достигло уже трех тысяч. Чтобы избежать путаницы при раздаче денег, Адонирам разделил своих людей на три разряда: учеников, подмастерьев и мастеров. Разряды эти можно было узнавать только при помощи знаков, слов и прикосновений, которые держались в строгом секрете. Однажды трое подмастерьев, решив поскорее стать мастерами, устроили в храме засаду. Они хотели подстеречь Адонирама и любой ценой выпытать у него высший мастерский пароль. Каждый из подмастерьев затаился у одной из дверей. Когда Адонирам появился наконец у южного входа, один из них вышел из-за укрытия и потребовал секретный пароль. Адонирам отказался сообщить подмастерью высокие тайные знаки, и тут же на его голову обрушился сильный удар. Это подмастерье ударил строителя линейкой. Адонирам бросился к западной двери, но и там его ждал заговорщик, который нанес ему удар в сердце остроконечным наугольником. Собрав последние силы, Адонирам хочет спастись через последнюю, восточную дверь, но третий убийца, не добившись желаемого пароля, добивает строителя мастерком.

Когда на город опустилась душная мгла, подмастерья вынесли тело Адонирама на Ливанскую гору и закопали его под акацией. Но посланные царем девять мастеров обнаружили могилу по свежей земле, которая не успела высохнуть за ночь. Когда землю разрыли и увидели обезображенное тело, один из мастеров коснулся мертвого Адонирама ладонью и сказал: “Макбенак! Плоть покидает кости!” И тогда было условлено, что слово это останется впредь между мастерами вместо утерянного со смертью Адонирама пароля”.

Такова, монсеньор, обновленная их легенда. Она напоминает церемонные посвящения в степень мастера, которые совершаются вокруг гроба при свете потайного фонаря, сделанного в виде Адамовой головы.

Позволительно спросить: кем же является на самом деле тот мученик, убийство которого требует от мастеров отмщения? И какое это утерянное слово нужно воскресить или даже завоевать?

Символические вещи поддаются, конечно, самым разнообразным толкованиям. Но мы не можем не прислушаться к тем, которые со всей серьезностью заявляют, что нынешние иллюминаты, розенкрейцеры и мартинисты продолжают мерзкое дело тамплиеров. В этой системе Адонирам – это последний гроссмейстер Яков Молэ, убийцы которого – король Франции Филипп Красивый и папа Климент V – олицетворяют ныне политическую и духовную тиранию. Это призыв к восстанию против папы и королей. Потерянное же слово означает “свобода”. Если немедленно же не положить заговорщической деятельности предел, то вскоре Европа запылает в пламени бунта. Опасны не масоны своей игрой в таинственное. Опасны заговорщики, прячущие под темным ритуалом свои истинные цели.

В бытность мою провинциалом ордена в российских землях я имел уже случай убедиться, что масонские ложи скрывают опасных революционеров. Боюсь, что государыня-императрица Екатерина II увидит нечто более страшное, чем крестьянское восстание. Что может быть опаснее для монарха, чем бунт всех сословий, к которому примкнет и молодое дворянство? Возможно, это случится в России в одно из последующих царствований. Парижская же чернь готова восстать уже завтра.

Bis dat qui cito dat[24], чем скорее будут приняты меры, тем больше шансов сохранить хоть какие-то устои государства и спасти дело веры от окончательного осмеяния. Удар следует нанести ex abrupto[25]и повсеместно. Там, где орден сохранил еще влияние на власти, следует действовать implicite[26]. Смиренно прошу монсеньора простить мне неподобающие по сану обобщения. Не выходя из рамок дозволенного, смею лишь уповать на то, что орден обратит внимание на указанных (список прилагается) лиц и не оставит их своим покровительством. Касательно же Джузеппе Бальзамо – графа Калиостро – могу только вновь молить Бога, чтобы он не дал этому человеку обратить свой талант во вред церкви.