Господин маг - Дмитрий Олегович Смекалин

вот легче от этого не стало. Ее буквально сжирала изнутри какая-то чернота, не спеша разливавшаяся по каналам. Погнать «жизнь» ей навстречу?

Петя попытался. Общий запас энергии с учетом накопителя у него теперь был очень приличным, но мощность выдаваемого им потока так и осталась на уровне его седьмого разряда, даже до шестого не дотягивала. Распространение черноты немного замедлилось, но смыть ее из каналов и хранилища Тормасова такой струйкой было нереально.

Помог бы кто! Но среди суетившихся вокруг преподавателей, похоже, целителем был один Новиков, а если и был кто с жизнью из перваков, все равно, ничего не умел. Или не лез, чтобы не рисковать. Ведь есть же еще в Академии «жизнюки»! И не мало. Где же они?!

Пытаясь что-то сделать, Петя сам не заметил, как ткнул каналом манипулятором в черный сгусток, судя по всему, на месте хранилища умирающего кадета. И вместо того, чтобы смываться, эта чернота сама хлынула к нему в манипулятор, совершенно игнорируя, что тот уже был заполнен «жизнью». Как будто бы тот удвоился в толщину.

Как говорится, Петя чуть не поседел. Неприятных ощущений, правда, не было. Вопрос. А должны ли они быть? Тормасова, вон, тоже не корчит, лежит себе спокойно, даже с застывшей улыбкой на лице.

Странно, но Зелень «жизни» из Петиных каналов никуда при этом не делась. Разве что слегка серый оттенок стала приобретать. Как в каналах у Магаде, что ли? Тогда, может?

Идея была рискованной, но, в принципе, логичной. И Петя перестал сопротивляться проникновению в его каналы черноты, а, наоборот, как бы стал ее в себя всасывать. Как при медитации, только через манипуляторы.

А «зелень» наоборот, обратно погнал. На замену. Только ничего не получилось. Не смешивались эти два цвета в каналах Тормасова. Зато чернота тускнела, стекаясь из уже занятых ею каналов в хранилище, а из него — в Петю. И в какой-то момент совсем исчезла.

Вот тогда «жизнь» стала снова проникать в очистившиеся от черноты каналы Тормасова. Неохотно, с трудом, вроде как нечего ей там больше делать. Труп же. Но тут рядом с Петиными руками на грудь кадета опустились чьи-то еще, и на тело легло какое-то мощное заклинание. Явно целительское. Потом — еще. И еще. И, наконец, сердце Тормасова слабо дернулась, а потом, почти без перехода, застучало с бешеной скоростью. И грудь под руками стала вздыматься.

Петя добавил еще «жизни» в каналы первокурсника, но, кажется, он уже и без этого ожил.

— Молодец, сумели удержать.

Рядом с ним, оказывается, был хорошо ему знакомый по оранжерее Николай Васильевич Игумнов, маг четвертого разряда.

Петя не ответил. Он судорожно оглядывал магическим зрением самого себя и прислушивался к собственным ощущением. Получается, вся чернота из Тормасова в него самого впиталась. И никаких последствий. По крайней мере, пока ничего не ощущается. Разве что «жизнь» в нем чуть оттенок поменяла.

А Игумнов тем временем продолжил:

— Не ожидал от вас. Новиков не справлялся, впятером еле Гирса вытащить сумели, а вы один почти справились. Что с ними было?

— Отрава какая-то? — Скорее спросил, чем утверждал Петя: — Что-то в Торамасове в хранилище и по всем каналам «жизнь» выедало.

— Это вы верно заметили. Только что? У растений такая гадость тоже иногда случается. Были абсолютно здоровы, а потом, без видимых причин, угасают. Как будто от старости. Но чтобы вот так, сразу пятеро кадетов…

— А остальные?

— К сожалению, вы с Новиковым только двоих удержать успели, больше целителей не было.

— Внимание! Всем преподавателям немедленно пройти к ректору! — Неожиданно раздался звонкий и мелодичный голос помощницы Щеглова.

Значит, ректору уже успели сообщить. Даже интересно, кто так оперативно подсуетился? Эта красавица (как же ее зовут?!) успела сюда почти сразу за целителями, а лабораторный корпус в противоположен административному в каре зданий Академии.

— Семен Семенович, — голос магини при обращении к Новикову заметно смягчился: — Вы можете немного задержаться. Но, как приберетесь здесь, все-таки приходите. У Александра Васильевича к вам вопросы есть.

— Всем быстро покинуть помещение! — Это уже Сорокин своими подопечными командовать начал.

— Погодите! А кто кадетов в госпиталь понесет?! — Это уже Дивеева влезла.

— Без вас разберутся!

— Ну, почему же. Четверо юношей пусть останутся. Сейчас носилки достану.

Княжна кинулась назначать добровольцев. Сорокин махнул рукой и заспешил прочь. Его обычная вальяжность и благодушное выражение лица полностью улетучились.

Петя хотел пойти вслед за остальными кадетами, но был остановлен Игумновым:

— Наталья Юрьевна, — обратился он к помощнице ректора: — Думаю, Птахин там тоже лишним не будет. Они с Семен Семенычем тут вначале вдвоем единственными целителями были, и Тормасову именно он умереть не дал.

О! Так значит ее Наталья Юрьевна зовут. Почему Петя стеснялся спросить об этом кого-либо из преподавателей или саму помощницу ректора, он и сам толком не понимал. Но теперь — проблема снялась сама собой.

— Хорошо, идемте, — разрешила магиня. Но как-то слишком небрежно. Петя даже расстроился. Вот что ей стоило на нем хотя бы взгляд задержать, а так, как будто Игумнову одолжение сделала.

— И, пожалуй, Ульратачи тоже с собой прихватите, — добавила она после секундного раздумья.

К шаману, стоящему с безучастным видом недалеко от дверей, метнулась Дивеева. Похоже, Магаде просто ждал, пока там толкучка прекратится, вот и не успел сбежать. Хотя, похоже, он и не думал прятаться.

Зато княжна немедленно сделала ему какое-то внушение, после чего подошла к Пете:

— Птахин, я на вас рассчитываю. Расскажете потом подробно, о чем будет ректор говорить. Так что слушайте внимательно. Какое возмутительное происшествие! Не удивлюсь, если Государь комиссию пришлет — разбираться. Так что ничего не упустите! Понятно?! А я пока в госпиталь наведаюсь.

— Не повезет же кому-нибудь на ней жениться, — подумал Петя, но мысли свои оставил при себе. Даже не стал напоминать, что она ему не начальник. Просто промолчал.

В кабинете ректор оказался не один. С ним вместе был знакомый Пете опричник — Трифонов. То, который его из Песта в Академию вез, и единственный из опричников, с кем у него отношения не сложились совсем. Хотя, возможно, тут время знакомства свою роль сыграло. Для Трифонова Петя был слабосилок, которого он в Баян для статистики вез. А для остальных — молодой маг, окончивший только первый курс, но уже успевший многого добиться.

Все равно, он бы предпочел другого опричника у ректора увидеть. И что он в Баяне забыл? Остальные все в столицу спешили, до возвращения в свои губернии о себе напомнить и вопросы порешать.

Трифонов сидел сбоку от стола ректора.