Ведьма. Право на ошибку - Валерия Воронцова

Я постаралась выглядеть как можно увереннее и ничем не выдать собственного напряжения:

– Глупости. Я говорю это на всякий случай. Обещаете?

– Обещаю, – медленно проговорил Марк, цепко всматриваясь в меня. Я осторожно проверила собственные мысленные блоки, восстановленные после вызова лесных духов. К счастью, кроме моей защиты меня также страховали Скорпионы, так что даже такой виртуоз, как Стоун (считывать чужие мысли он научился едва ли не раньше, чем ходить, с его-то способностью к Воздуху), не мог пролезть ко мне в голову.

– Обещаю, – повторила Джил, отстраняясь. – Ты точно ничего не хочешь нам рассказать? Учти, если это что-то входит в категорию «очень опасно, рассказать немедленно», а ты щадишь наши чувства, то, когда это произойдет, мы с Марком оборвем тебе уши!

– И никакие Скорпионы тебя не спасут, – поддакнул Стоун.

Напугали. Некому будет обрывать что-либо. Если не получится изменить то, что я видела, и Марк и Джил окажутся слишком занятыми организацией отступления. Надеюсь, им хватит ума бежать, а не вступать в схватку с превосходящим числом противником. Следовало бы, конечно, поговорить о таком исходе с Тристаном, но, честно говоря, не хотелось настолько рисковать. Тристан самый старший и опытный Ястреб, повидавший за свою жизнь столь много, что вряд ли что-то может удивить его по-настоящему, так что, возможно, одно неосторожное слово выдаст ему всю мою чокнутую затею.

– Договорились, – тем не менее выдавила я, даже сумев выжать из себя вполне приличную улыбку.

– То-то же, – погрозила мне пальцем Джил, спрыгивая с кровати к Марку.

Лежак закачался, и Стоун захихикал на тему «непередаваемых ощущений». Я запустила в него подушкой, пожалев, что под рукой не было Ханы. Вот какой снаряд бы точно достиг цели, да еще и впился бы этому… шуту когтями куда придется.

Но непоседа все так же созерцала дождь, изредка зевая и вылизывая грудку, а друзья ретировались, едва только в комнату проник аромат горячего шоколада. Драгон поднимался по лестнице с моим заказом, решив, что дал Саммерс и Стоуну достаточно времени на то, чтобы расколоть меня. Черта с два у них получилось.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Драгон, успев оценить валявшуюся на полу подушку, скомканный плед и мою недовольную мину. Смешки Марка в коридоре, надо думать, тоже ему что-то подсказали. Я недобро прищурилась на Бриара, начиная испытывать нечто вроде аллергии на этот затертый по отношению ко мне вопрос, о чем и поспешила сообщить Драгону.

– Знаешь, у меня уже вот здесь вот, – я приложила ребро ладони к горлу, – этот вопрос. За последние три дня, в девяти случаях из десяти, все вокруг задают мне именно его. – Я скрипнула зубами, понимая, что нисколько не преувеличиваю. То, что я так старательно сдерживала в беседе с друзьями, вырывалось наружу. – Как я себя чувствую? Как мне спалось? Что мне приснилось? Не пора ли мне есть? Не пора ли мне отдохнуть? Не пора ли вам всем отвалить?! А ты тоже хорош, подослал ко мне Марка и Джил, а?

Вскочив с кровати, к счастью вовремя выпутавшись из пледа и приземлившись на ноги, а не на задницу, я гневно вперила в него свой взор. Конечно, позу немного подпортило то, что пришлось задрать голову, но все же.

– Со мной говорить ты отказалась, сослав на кухню, – раздражающе спокойно ответил Драг, ставя горячий шоколад и вазочку с печеньем на стол.

– Да не отказывалась я! Я просто не знаю, что тебе сказать! – рявкнула я, сама удивляясь собственному гневу. – Пойми, у меня в голове сейчас черная дыра! Все вокруг страдают и умирают по моей вине, да еще и принимают это, словно так и надо! Ты видел Чаек, Джил и Оливера после плена? Они все благодарили меня за спасение и улыбались! За что меня благодарить? За то, что я обрекла их своим уходом на все эти ужасы и пытки? А Рик? Святая Таврика, он даже ничего не знал о ведьмах, о моем мире, он был простым добрым человеком, приютившим сироту, и чем ему это аукнулось? Кишками наружу! Две ведьмы все это время были у меня под носом, а я даже не заподозрила ничего подобного, хотя оба они открыто вызывали меня на конфликт! Моя мать ни разу в жизни не рассказывала мне о своей Хранительнице, о том, что вообще здесь делала и какого черта ее, правящую королеву, сорвало в Вэндскоп из поселения!

Сжав руки в кулаки, тяжело дыша, я терялась в потоке всей этой злобы, порожденной растерянностью, страхом и чувством собственной беспомощности. Драгон даже не пошевелился, никак не пытаясь прервать меня или поймать мою сорванную крышу. Лишь смотрел своими теплыми тигриными глазами и слушал.

– Всего слишком много! Это как замкнутый круг! Только я почувствую, что решила что-то верно, как получаю под дых! Да я по шею в чужой крови и слезах! Не просто чужой, а пролитой из-за меня, из верности ко мне или же из родственных связей со мной! И ты… Астеона ради, ты… Что, если ты будешь следующим? Что, если одно мое присутствие в вашем доме со всем дерьмом моей жизни автоматически подписывает всем здесь смертный приговор? Ну конечно же! – Я истерично вскинула руки, настигнутая внезапным озарением. – Спорим, Софи ведь это и чувствует, а? Дело не просто в том, что я не подхожу тебе, а в том, что я угроза любому, кто мне близок!

Мою пышущую злобой тираду прервало появление Скорпионов, тут же встревоженно уставившихся на меня. Рука Норда лежала на эфесе сабли, взгляд метнулся к Драгону, и я шагнула в сторону своих Хранителей, оставляя Бриара за спиной.

– Что?! – Из глаз брызнули слезы, обычные соленые слезы, а не кипяток, как можно было бы предположить. – Что опять вы хотите у меня спросить? Когда я последний раз ходила в туалет? Наседки!

– Моя королева…

– Да какая я, к Шоаровой бабушке, королева? – неожиданно грозно прогремел мой голос, несмотря на плач.

Кажется, сейчас взорвусь. Воздуха не хватало, слова улетучились, и осталось только желание биться головой об стену с разбега. Впившись ногтями в ладони, я волком смотрела на окружающих меня мужчин, не зная, злюсь ли на них или на себя. Первое присутствовало, но второе подавляло.

Чувство вины, от которого я пыталась отгородиться всеми мыслимыми и немыслимыми способами, все же догнало и перехитрило меня. Оно просто ждало слабины, чтобы вгрызться глубже. Все неудачи, ошибки, откровенные глупости обрушились единым скопом, и я забормотала о них, прося прощения, ища оправдания и жалко всхлипывая.

– Тори… – Драгон прижал меня к себе, пряча мое лицо у себя на груди, обволакивая спокойствием, и это было очень вовремя. Окончательно измотанная вспышкой ярости, я провалилась куда-то в серость, обвиснув у него на руках.

Щеку что-то мягко щекотало. Моргнув, сфокусировалась, и расплывчатое разноцветное полотно сформировалось в летний зеленый луг, полный ярких цветов. Сев, я сняла со щеки налипшие травинки и осмотрелась еще раз, более внимательно. У луга не было ни конца ни края, сплошной цветочный ковер под синим небом без единого облачка, в котором парили птицы. Я различила и ястреба, и чайку, и ворона. Знаково, мягко говоря.

Все здесь чувствовалось окутанным гармонией и светом, каким-то нереальным ощущением покоя и тепла. Последний раз что-то подобное я ощущала в храме Таврики…