Бесконечность не предел - Василий Головачев

К нему подошёл третий боец группы.

— Здравствуй, торопыга.

— ДД, — почти равнодушно сказал Прохор-2. — Извините… Дмитрий Дмитриевич. Я вас подвёл…

— Ты сделал то, что должен был сделать, нет смысла извиняться. Однако, друзья, нам надо уходить. За пределами этого пространства, — рука Дмитрия Дмитриевича очертила пещеру, — идёт реальная жизнь, и для нас она до сих пор представляет угрозу.

К Прохору-2, как бы оставшемуся не у дел, подошёл Саблин-второй, молча сжал локоть.

— Мы пытались, — сказал Прохор-11, — но отсюда невозможно уйти.

— Хозяин Узилища с нами, насколько я понимаю, а это означает, что мы в силах преодолеть барьер. Один импульс — и мы разлетаемся по своим превалитетам.

— Эй, погодите, — остановил общее движение Прохор-1111. — Мы ещё не закончили.

Все повернулись к нему.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Прохор-2.

— Владыки на свободе, и они не оставят нас в покое. Их надо найти и обезвредить.

Раздались смешки.

— Что, я не прав? — нахмурился тысяча сто одиннадцатый.

— Нас ждут дома… — раздался чей-то неуверенный голос.

— Я вас соберу, обещаю, — сказал Дмитрий Дмитриевич. — Однако давайте завершим операцию. Собирайте всех, будем пробиваться на волю.

Прохор-11 очнулся, заглянул Юстине в глаза.

— Ты… со мной?

— Что за глупый вопрос? — ответила она.

Прохор-2 усмехнулся, вдруг подумав, что его тоже ждут. Перед глазами соткался нежный абрис лица Устиньи. Её губы прошептали:

— Я жду, любимый…

Он повернулся к Прохориилу, стоявшему с прежним задумчивым видом.

— Не обидишься, если мы вернёмся к себе на какое-то время? После того, как выберемся из Узилища. Но скоро снова встретимся все вместе.

— Вы думаете, вас оставят в покое? — задумчиво спросил человек из 999-го числомира, чей мозг ещё совсем недавно был Узилищем для сотен сознаний.

В кабинете директора планетария стало совсем тихо.

Скрытая угроза

Мост казался бесконечным, пересекая не реку, а по крайней мере океан. Высоко над головой вздымались его призрачно-льдистые пилоны, между которыми тянулись ряды вант, складывающихся в красивую ажурную паутину, издали напоминающую ряды парусов скользящих по воде яхт.

Океан был сер и мрачен.

Сзади небо уходило в ночь, глухую, беззвёздную, фиолетово-чёрную. Впереди, куда и стремилась стрела моста, вставало далёкое золотистое сияние, струящееся вверх, в космос, зыбкой призрачной колонной.

Свет грел лицо, несмотря на его удалённость, истаивал паутинками, и его хотелось взять в руки и попробовать на вкус, как сахарную вату.

На плечо легла тяжёлая лапа.

— Ваши документы!

Прохор повернул голову.

На него смотрела хищная крокодилья морда, зеленовато-красная, в пупырышках и чешуях, карикатурно напоминающая человечью.

Существо было одето в сверкающий чешуйчатый балахон и вооружено увесистым топором на вычурно изогнутой рукоятке.

За его спиной стояли ещё два таких же красавца, похожие друг на друга, как сошедшие с конвейера киберы.

— Ваши документы! — повторил псевдокрокодил лязгающим голосом на чистом русском языке. Глаза его с вертикальными зрачками налились оранжевым свечением.

«Охотники!» — мелькнуло в голове.

Прохор инстинктивно сбросил лапу с плеча и метнулся по мосту к светящейся призрачной колонне на горизонте.

— Стой! — рявкнули ему вслед.

Послышался тяжёлый топот: вся троица бросилась догонять беглеца.

Прохор наддал, ощущая беззащитность спины, в которую вот-вот должен был вонзиться топор.

Мост внезапно превратился в ущелье, окружённое стенами мрачных, геометрически правильных скал, ущелье нырнуло в пещеру, заполненную текучим мраком. В глубине чёрного зева сверкнули чьи-то злобные глаза. Прохор затормозил, затравленно озираясь, прыгнул в темноту и… проснулся!

Приподнялся на локтях, весь в поту, дыша, как заяц, спасающийся бегством от лисы, вслушиваясь в гулкий бой сердца, лёг снова.

Покосился на спящую рядом Юстину.

Напряжение постепенно уходило, сердце перестало работать в темпе дорожного перфоратора, на душу снизошло спокойствие. Он был дома, хотя и не у себя — переехал к Юстине, — а не в глубинах невообразимых Бездн или в плену Узилища. Можно было не бояться появления Охотников, не ждать удара в спину и не держать себя постоянно в боевой готовности. Правда, Дан Саблин (свой, одиннадцатый) говорил, повторяя слова Прохора-999, что спокойствие это временное и Владыки непременно вспомнят о своих обидчиках, разрушивших Узилище и распустивших пленных по числомирам. Однако прошло полгода с момента освобождения, наступила зима, всё было тихо, и Прохор успокоился. Хотя сны, подобные только что пережитому, изредка его посещали.

Вернуться из Узилища, коим стал мозг Прохора-999, удалось всем. Вернее, Прохор Смирнов (он жил в одиннадцатом Ф-превалитете) знал о возвращении лишь дружественно настроенных формонавтов, как Прохоров (составляющих трансперсональную родовую линию Смирновых, которая пронизывала всю Числовселенную), так и Саблиных. Родовую линию Юстины он не проверял, но для него было достаточно и того, что она сама вернулась с ним в родной одиннадцатый числомир, а в мир второго Ф-превалитета вернулась Устинья, подруга Прохора-2.

Юстина наконец окончательно поменяла своё отношение к Прохору, а главное — поняла, что любит его. Хотя об этом они никогда не заговаривали, он просто чётко знал это. А так как особой она была решительной, прямой и целеустремлённой, то и предложила переехать Прохору к ней «во избежание неизбежных» волнений, как она заявила.

Он было заикнулся:

— Сыграем свадьбу?

— Позже! — был ответ.

Впрочем, он не сильно переживал по этому поводу. Было понятно, что подруга приняла его сторону, осознала сложность Числовселенной, получив более чем реальные доказательства её существования, удержалась от лишних обсуждений существующего порядка вещей и не стала мешать Прохору заниматься формонавтикой. Она даже изредка позволяла себе «прогуляться в гости» к «родственнице» из второго числомира — Устинье, быстро освоив алгоритм числоперехода, тем более что Прохор сделал ей эргион — самый миниатюрный и самый красивый из всех, что он когда-либо создавал: для этого он использовал тонкие, как спички, столбики из сердолика и полевого шпата.